Тех считаных секунд, в течение которых внимание Венсана переключилось на девушку, Юдаеву вполне хватило, чтобы выхватить пистолет, вскинуть руку и прицельно выстрелить. Перетье уже развернулся в его сторону, но в тот же миг на его бежевой рубашке, поверх которой был надет кожаный жилет, чуть ближе к левой стороне груди, возникло большое черное пятно. Тело Венсана содрогнулось в предсмертной конвульсии, он резко качнулся назад, запрокинул голову, а затем рухнул на спину и замер, устремив в пустоту остекленевший взгляд.

Юдаев опустил пистолет. Телефон в его кармане продолжал названивать, но сейчас это не имело существенного значения. Разглядеть в темноте лежащую на земле Айсану было довольно-таки трудно. Не говоря уже о том, чтобы определить ее физическое состояние.

– Айсана! – Валерий двинулся в ее сторону. – Айсана! С вами все в порядке? Вы живы?

– Жива. – Девушка приподнялась на руках, критически оценила разорванную на плече олимпийку. – Вот сукин сын!

– Он ранил вас?

– Ерунда. Только поцарапал. Такие раны быстро заживают, в отличие от душевных. – Она позволила себе улыбнуться. – Но все равно обидно. К тому же я не успела оказать вам поддержку.

– Это не так, – Валерий покачал головой. – Вы отвлекли его внимание. Мне этого было достаточно. Спасибо. Я бы не справился без вас.

– Я знала, что это должно было случиться. Между вами. Это бросалось в глаза. Честное слово…

Телефон Юдаева смолк. Айсана сняла олимпийку и подошла к распростертому телу Перетье. Склонившись, девушка плюнула ему прямо в лицо.

– Я ведь обещала вам, Перетье, – с презрением произнесла она. – Обещала, что непременно настанет время, когда вы ответите за все ваши слова. Так оно и случилось.

Валерий приблизился к ней сзади и осторожно провел рукой по спутанным волосам. Несмотря ни на что, он испытывал к Айсане искреннюю симпатию. Как к девушке, как к человеку, как к личности. К тому же все это время у него не выходило из головы все то, что пришлось пережить Айсане за последние дни. Он чувствовал, что сейчас не имеет права осуждать ее.

– Вы говорили, что у вас есть дочь, Айсана. Верно? – спросил он.

Девушка повернулась к нему. На лице отразилась боль, а плечи тут же ссутулились. От агрессивного состояния Айсана достаточно быстро перешла к подавленному. Воспоминания прошлого давили на нее с удвоенной силой.

– Да. Лейла.

– Уверен, вы очень скучаете по ней. – Слова Валерия уже не звучали как вопрос. В них было утверждение.

– Очень.

– Я не сомневаюсь в том, что она тоже скучает по вас. В двенадцать лет у детей очень обостренное восприятие. И это сильно может сказаться на их дальнейшем развитии…

– Не сыпьте мне соль на рану, – огрызнулась девушка.

– Нет, я не пытаюсь этого делать. – Юдаев сунул пистолет в карман и одной рукой взял Айсану за подбородок. Заглянул ей в глаза. – Напротив. Я не случайно заговорил сейчас о вашей дочери. Я считаю, что вы должны вернуться к ней.

– Вернуться? – На лице Айсаны отобразилось полнейшее непонимание. – В каком смысле?

– В самом прямом, – спокойно ответил Юдаев. – Я не имею на это морального права, но после того, что произошло сегодня, вам уже никогда не удастся выбраться из той ситуации, в которую вы угодили… В том случае если вы останетесь здесь. – Он помолчал. – Вы должны уйти.

– Сейчас?

– Сейчас.

Чувства Айсаны смешались. Удивление, недоверие, подозрение. Все сошлось в одной точке. Она не могла поверить в то, что слышит сейчас из уст Юдаева. Но, судя по лицу последнего, он говорил вполне серьезно и искренне. Девушка оглянулась по сторонам.

– Вы меня отпускаете?

Валерий улыбнулся.

– Я не могу вас отпустить, Айсана, – честно признался он. – Но, скажем так, я какое-то время могу смотреть в другую сторону, и вам представится уникальная возможность для бегства. Но вы, как и я, должны навсегда забыть о том, что я сейчас сказал. А еще лучше, если вы сумеете выбросить из головы всю эту историю с Гилгал Рефаимом… Простите, с Руджум Аль-Хири. Вас тут не было.

По щекам Айсаны потекли слезы. Она пыталась сдержать их, но эти попытки не привели к желаемому результату. Под влиянием мимолетного импульса она подалась вперед и прижалась лицом к широкой груди Юдаева.

– Спасибо, – едва слышно и различимо прошептала она. – Спасибо вам, Валерий.

– Лучше поторопитесь, – сурово произнес мужчина. – Во-первых, я могу и передумать, а во-вторых… Во-вторых, у вас не так уж и много времени.

Девушка отстранилась от него и утерла рукой слезы.

– Удачи вам, – сказала Айсана своим грудным голосом.

– И вам.

Юдаев шагнул в направлении зияющего в земле черного отверстия, в которое спустился профессор, оставляя девушку у себя за спиной.

* * *

Вверх по ступеням Мещереков поднимался гораздо медленнее, чем спускался вниз. Сказывалась огромная усталость. От недостаточного кислорода начала кружиться голова. Одежда под защитным костюмом настолько промокла от пота, что ее можно было выжимать. Но Олег буквально рвался наверх, желая как можно скорее оказаться на поверхности. И дело тут было не только в том, что город давил на него, вызывая целую гамму негативных ощущений. Мещерекова гнало вверх совсем другое. Его распирало желание поделиться своим открытием. Теперь, когда он полностью знал, в чем заключалась загадка Гилгал Рефаима, профессор чувствовал себя едва ли ни героем.

Преодолев триста шестьдесят пять полуразрушенных ступеней, Мещереков оказался возле люка. Навалившись плечом, он толкнул крышку и выбрался на отвесную земляную стену. Люк захлопнулся за ним сам. Пристроив за поясом включенный фонарь, Олег стал подниматься вверх. Он чувствовал себя изможденным. Болезненно ныл каждый мускул тела. Метр за метром он упрямо карабкался вверх по отвесной стене.

Мещереков потерял счет времени, и в первую секунду, когда его руки нащупали край отверстия, он не сразу поверил в то, что его подъем завершился. Олег, тяжело дыша, прижался к стене. Требовались силы для последнего решающего рывка.

Он перенес ногу на несколько сантиметров выше, подтянулся, и в этот момент кто-то надежно перехватил его за запястье. Поддержка оказалась очень кстати. Олег фактически позволил себя вытащить из ямы и после этого обессиленно рухнул на землю. Юдаев встал перед ним на колени, сам развязал Мещерекову капюшон и стянул с головы профессора противогаз. Свежий воздух благодатно ворвался в изможденные легкие. Олег широко раскрыл рот, жадно дыша. По лицу обильно струился пот, мокрые волосы прилипли к голове, да и стильная бородка профессора имела сейчас довольно жалкий вид.

– Как вы, профессор? – участливо поинтересовался Юдаев.

– Все… в порядке…

– Вам удалось изрядно попортить мне нервную систему, – с усмешкой признался оперативник. – Вы знаете, сколько вы отсутствовали?