На кольцевых улицах Города было не протолкнуться от монахов и священников разного вида, в нарядах, которые для них самих что-то значили, а мне казались яркими вспышками цвета и узоров, струившихся по прекрасным тканям, как юркие змейки. Многие сидели небольшими группами у круглых досок с какой-то игрой, где каждый ход игроков сопровождался громкими возгласами.

– Это ло-шэнь, милая, – сказал Варфоломей, – наша священная Игра, в одинаковой степени являющаяся молитвой. Её цель – победить «бога» противника, окружая главную фигуру сообразными узорами из фигур меньшего значения. Весь Город, так или иначе, в неё играет. Она очень сложная, но ты научишься.

Хоть задание братьев и было срочным, они еле тащились по сверкающим улицам, явно не желая оказаться в центре города. Чтобы оттянуть этот момент, они провели меня кружным путём, но главная Башня всё равно становилась всё ближе с каждым шагом. Они как всегда прятали свою печаль в курганах волчьих сердец и вели себя так же весело, как и остальные жители Миропомазанного Города.

На рынках всем заправляли мужчины и женщины в ярко-желтых нарядах, скреплённых на плечах изумительным гербом: золотой петух, сражающийся с павлином, инкрустированный блестящими синими камнями. После каждой сделки, которая заключалась только в результате длительных и увлечённых торгов, они низко кланялись и сбрызгивали голову покупателя водой – я узнала: это торговцы-монахи из Коралловой башни. Валтасар объяснил, что для них обмен товарами – ритуал, чтящий их главную богиню, Ге-Сай, Звезду Златую, в изначальные дни родившую все драгоценные вещи в мире. Каждая заработанная монета сближает детей Ге-Сай с их матерью. Петух и павлин представляют роскошь ради роскоши, сражающуюся с роскошью во благо мира: гордость павлина – бессмысленная красота, а петух каждый день встречает солнце своим криком, и его перья отражают цвета предназначения птицы.

По улицам, чьи запахи и хриплые звуки сливались в бесконечный карнавал, маршировали Драги Селести в змеиных масках из слоновой кости, жрецы и жрицы Башни Льда-и-Железа, хранители города. Их мундиры были серебряно-голубыми, верхние туники украшены орнаментом в виде извивающейся крылатой змеи, простёршейся от плеча до лодыжек. Они не были воинственными, казались такими же весёлыми, как любые игроки в ло-шэнь, повсюду шутившие и состязавшиеся друг с другом. Они о чём-то поговорили с довольно пышными женщинами из Башни Девяти стеблей тысячелистника, которые все до единой были весьма умелыми оракулами. Бад, хихикнув, сообщил, что эти толстушки – мастерицы иеромантии, гадания на внутренностях, и, поскольку после каждого ритуала остаётся много мяса, а вера запрещает его выбрасывать, женщины вынуждены часто устраивать пиршества.

Когда мы продвинулись достаточно далеко, я увидела дом моих товарищей, Хризантемовую башню, которая росла из земли, будто живая. Она была полностью спрятана под огромным покровом из хризантем – желтых, красных и оранжевых, росших плотно, как пламя, пожирающее свежую ветку. Но у двери, охраняемой двумя безупречно причёсанными кинокефалами, вооруженными садовыми ножницами, – приходилось подрезать цветы на дверях каждый час, чтобы они не поглотили камень целиком, – Варфоломей, Бад и Валтасар остановились и с торжественным видом повернулись ко мне. Бад присел и одарил меня своей зубастой улыбкой:

– Тем, кто не посвятил свою жизнь Башне, нельзя входить, это против правил. Если ты хочешь жить в Аль-а-Нуре, тебе надо выбрать Башню. Естественно, мы надеемся, что ты выберешь нас, но не будем подталкивать тебя к такому решению.

– Меня радует, – весело прибавил Варфоломей, – что ты в какой-то степени ограничена в выборе. У тебя нет навыков, чтобы стать оракулом или драги. Они принимают в послушники совсем маленьких детей – ты и первой проверки не пройдёшь. Не можешь войти и в Башню отцеубийц…

– Это почему же? – возмутилась я.

– Ты не мужчина. Отцеубийцы делятся на диады отец-сын. Отец воспитывает сына в традициях Башни, и тот, достигнув Возраста Просветления, убивает отца, который, как правило, достаточно стар к моменту, когда сын готов совершить ритуал. Потом сын взрослеет, заводит собственных детей с женщинами, не входящими в орден, и цикл продолжается.

– Это варварство! – с отвращением воскликнула я.

Мой собственный отец умер, когда я была младенцем, и моя ярость вспыхнула быстро как вспорхнувший из травы фазан.

– Это делается заботливо и с великой любовью, – осторожно пояснил Валтасар, – и торжественность момента весьма трогательна. Для них убить отца означает освободить сына от тени великого человека, а умереть от рук любимого сына – самый благородный из всех способов уйти. Мы никого не осуждаем. Как бы там ни было, у тебя отсутствуют и мужской пол, и отец, поэтому в Башню ты не войдёшь. И поскольку нам всем ясно, что ты женщина, Башня гермафродитов тоже для тебя закрыта – секрет должен быть абсолютным, а мы уже знаем, какого ты пола.

– Остаётся Башня Солнца-и-Луны, – продолжил Варфоломей, – где вечно смотрят вверх и рисуют карты небесных сфер, а также вниз, выискивая блеск Звёзд в пыли. Там изучают ритуалы… Одни говорят, что Звёзды возникли из дыр, которые прогрызла Чёрная кобыла, другие – что из тела женщины, бывшего небом, а ещё говорят, что это следы от шила, которым проткнули небесный пояс, или что их выели в киле бесконечного корабля небесные мыши. Все верования занесены в журналы Башни. Но Звёзды – не боги, как говорят они, а просто потерянные дети вроде нас. Это самый древний орден. А также самый бедный, потому что образованные и богатые обычно наделены утончённым вкусом и тянутся к более сложным и ярким верованиям.

Башня соловья также может тебя взять. Их способ поклонения связан с музыкой и заполнением небес песнями, потому что они служат Звёздам-близнецам Чандре и Аншу, которые своими светоносными голосами сотворили первую в мире музыку. Ещё есть Башни Живых-и-Мёртвых. У Живых тебя свяжут с каким-то созданием – соколом, дикой кошкой, змеёй или зелёным богомолом. Там верят, что божественность свойственна даже самым маленьким созданиям, и все они – голоса небес. Ваш союз с этим существом будет абсолютным, вы станете охотиться вместе, жить вместе и умрёте неразлучными.

В Башне мёртвых ты будешь изучать тела всех, кто умирает в Городе, – это магия крови и лимфы, тайная наука ригор мортис[14]. Там верят, что эта жизнь – лишь инициация, а смерть – начало просветления. Тело есть сосуд знаний, душа же отравляется в иные сферы, оставляя тело, переполненное секретами этого мира. Они поклоняются давно умершим Маникарника, чьи тела утеряны, и возводят алтари во имя этих призраков.

– Но которая из них правильная? Где истинные боги и правда? – спросила я.

Валтасар нежно улыбнулся, словно беседуя с глупым ребёнком:

– Об этом судить не нам. Каждый верит в то, что ему кажется достаточно правильным, и позволяет остальным пользоваться тем же благом. Кто знает, что случилось в предрассветных сумерках мира? Редко удаётся избежать теологических дебатов, когда мы выбираем, что есть на завтрак… Разногласия должны быть вежливыми – таков нурийский закон. Мы стараемся наилучшим образом толковать то, что видим вокруг.