- Начнем с того, что позволил тебе уйти. За то, что тебе вообще это пришло в голову.

- Ты меня попросил уйти, вообще-то. - Аргумент был так себе, и девушка это знала. Кто ее только не обвинил уже в глупом решении, но ведь самой Арине это было важно. А значит, она была просто обязана об этом сказать.

- Да. И это была моя самая глупая ошибка. За нее прости особенно, малыш. - Миша говорил, а сам не мог сосредоточиться: глаза так и бегали с лица Арины на ее живот. - Я вел себя, как обнаглевший идиот, все последние месяцы до твоего ухода. Тебя не слушал, зато всякую хрень, что мне вливали в уши, принимал за чистую правду. Ушел в себя и свои проблемы, был уверен, что ты никуда не денешься от меня…

Арина молчала. Так хотелось поверить и принять раскаяние за правду, обнять мужа и счастливо расплакаться… Но отчего-то не получалось.

- Если я прощу тебя, что изменится? - Краем глаза заметила, что стоявшая все это время в дверях Марфа Сергеевна довольно усмехнулась.

- Не знаю, Арин. Вот честное слово. Могу тебе обещать, что буду очень сильно стараться, чтобы изменились наши отношения. И я сам. Сделаю все, чтобы тебя услышать. Сразу, а не когда у тебя случится истерика или очередной срыв.

- А от меня что хочешь?

- Чтобы снова была со мной рядом. Чтобы позволила видеть, как твой животик растет… Черт побери, Арин! Пока тебя не видел, мне было хреново. А сейчас… Я сдохну же, если ты без меня до родов доходишь. Уже столько времени ушло… А как ты… Тяжело ведь!

- Так, ты мне тут не дави на больное девке! - Марфа Сергеевна не выдержала, вмешалась. - Ишь, какой умный нашелся! Ты бы к ней в роддом еще пришел, и брал тепленькую…

Миша оглянулся пораженно: он, похоже, вообще забыл о том, что в доме находится еще и его хозяйка…

- Да разве я… Просто… Извините, не сообразил, что нужно познакомиться. Меня Михаилом зовут.

- Ох ты ж… Мишаня… А я - Марфа Сергеевна. Парня вашего, стало быть, будут Михалычем величать? Даже и не знаю, повезло ли…

- Очень приятно, Марфа Сергеевна. А что, уже точно, мальчик будет, да? - Он снова потерял интерес к пожилой женщине, обернулся к Арине.

- Нет, не точно. Еще на одно УЗИ надо сходить, на предыдущих не рассмотрели точно…

- А чего туда ходить? Я тебе точно говорю - пацан. И не надо тебе лишний раз его просвечивать.

- А когда следующее УЗИ, можно мне с тобой сходить? - Миша не стал вдаваться в подробности народных примет, ухватился за самое важное.

- Еще не скоро.

- Но ты позволишь мне, правда?

- А че ты сейчас приперся, ну-ка, милый, расскажи? - Марфа Сергеевна, в отличие от Арины, не страдала сентиментальностью, свойственной беременным. Потому и не отступала от цели: допросить «кавалера» с пристрастием, так, чтобы либо убедил в  чистоте своих помыслов и полном раскаянии, либо испугался и сбежал.

К концу разговора были вымотаны и Миша, и девушка, и только старушка довольно щурила глаза: она все гадости, что для парня копила, смогла ему высказать. Некоторые - даже по несколько раз. К чести для Михаила, он терпел и молчал. Ни разу не вспылил и хамить не пытался. Порой стыдливо опускал глаза, когда по самым больным местам били, но стойко отвечал. Даже не пытался оправдать себя, хотя мог бы. Арине хватило времени, чтобы понять: временами и она была не права, и хотела от мужа способностей к телепатии, которыми он не обладал. А потом обижалась на его недалекость.

- Понятно все с тобой. Что имел, не хранил, а теперь локти кусаешь. - Марфа Сергеевна, похоже, сама устала от устроенного допроса. Уже дважды она подогревала и наливала чай, тут взялась наливать снова. - Это часто такое бывает.

- Да, так и есть, Марфа Сергеевна. Если бы Арина не спряталась так качественно, я бы намного раньше приехал, да только вот, не знал, куда податься.

- А как узнал-то?

- Так внучка ваша, Таня, вчера в магазине мне встретилась случайно. У нее и выпытал. А так уже думал в розыск подавать.

- Откуда у тебя машина-то взялась, кстати? - Арина задала, наконец, вопрос, который с самого начала ее волновал.

- Это служебная. Меня повысили в должности, пришлось срочно на права сдавать, теперь вот катаюсь уже пару месяцев. Арин, я думаю в кредит уже взять свою… Или без кредита, но тогда не новую. Тебе как, если уже с пробегом, нормально? Нет предубеждений?

- А при чем тут я? Ты же покупать будешь…

- При том, что возить на ней буду тебя и малыша. Мне-то самому без разницы…

- Так. Ты мне тут, давай, не беги вперед паровоза! - Это снова вмешалась старая мудрая женщина. - Она к тебе еще не вернулась, и не факт, что будешь ее возить!

- Арин… Ты не решила еще? - Растерянность в мишином взгляде была равна такой же, что светилась в глазах Арины. Она-то, грешным делом, уже почти готова была все простить… растрогалась как-то…

- Я тебе девку не отдам сейчас! И даже не мечтай! Она сейчас не в себе от твоего присутствия. Пусть подумает сначала. А там уже и порешаем, головой она думает, или еще каким местом. А сегодня - давай, езжай домой. Потом еще навестишь нас. Можешь пряников к чаю привезти.

И вот так, даже не дав толком попрощаться, она и вытолкала парня из дому. Миша только успел новый номер телефона узнать, да погладить еще раз живот на прощание… Ну, и Арину в щеку чмокнул, и, кажется, еще в макушку, но ей могло и причудиться.

Марфа Сергеевна была права, когда не позволила Рине принимать решение на эмоциях, с бухты-барахты. Слегка остыв и пережив волнение, вызванное приездом мужа, Арина поняла, что чуть снова не бросилась в омут, не раздумывая. А она уже и до этого дров наломала, идя на поводу у эмоций, забывая включить рассудок.

На следующий день после визита Миши она уже была совсем не так готова к нему возвращаться, да и прощать тоже. Себя, в первую очередь. Отчего-то раньше, привычно обиженная на мужа, Арина даже не вспоминала, как сильно сама виновата перед ним. Наверное, потому, что все уже за них двоих решила: на развод подала, хоть и не успела еще довести до конца это дело, обратно Мишу не ждала, а сама к нему возвращаться уже точно не планировала. По сути, поставила точку, чтобы душу не бередить, и даже не пыталась размышлять над этими отношениями. Главным сейчас для девушки был ее малыш. А малышу нужна спокойная, ничем не встревоженная мама. Вот она старательно и гнала от себя любые мысли, что могли хоть как-то душу разбередить.

Вечером она устала отделываться от расспросов и нравоучений Марфы Сергеевны. Устала потому, что каждым своим словом бабулька умудрялась ковырнуть корочку с очередной ранки на душе. И приходилось долго думать над ответами, чтобы совсем уж порочной идиоткой не показаться. А местами так и получалось. Благо, что мудрая хозяйка дома никак не показала, какие выводы сделала из этого разговора по душам. Лишь вздыхала грустно, да цокала языком, в самые сложные моменты.