— Его светлость устал с дороги, — проронила я. — Проводите меня в мои комнаты, будьте любезны.

— Я… навещу вас, ваше высочество, — процедил мой жених. — Скоро.

Я обернулась.

— Маркус, — ласково произнесла я. — Мы так мило играли в детстве. Я до сих пор помню, как смешно сырое яйцо стекало с твоей головы и как ты ревел, когда Реймонд отбирал у тебя яблоки. Но это время закончилось. Мне жаль, но мы не можем видеться так открыто, как прежде. К тому же его величество наверняка прикажет выставить охрану у моих покоев. Очень… строгую охрану.

— Сюда, ваше высочество, — раздался женский голос, и я шагнула прочь.

— Джен, — окликнул меня герцог.

Я молча посмотрела на него.

— Я найду его, — негромко произнес он. — Найду и убью. А потом приду к вам, чтобы сообщить эту новость, и полюбуюсь на выражение вашего лица.

Риан. Проклятье, герцог знает, что в моей спальне кто-то был, и он уже этого не забудет. А если и впрямь узнает…

— А я, — негромко произнесла я, — воспользуюсь родовым алтарем, разнесу ваш замок в щепки — и посмотрю на выражение вашего лица. Точнее, того, что от него останется.

Маркус презрительно засмеялся:

— Это невозможно. Родовой дар так не работает.

— Готовы рискнуть?

Мы смотрели друг на друга, как дуэлянты перед боем. Я не владела рапирой, но, судя по цепкому взгляду Маркуса, он уловил во мне что-то. В моем взгляде, позе, посадке головы.

И понял, что я не блефую.

Вот только он тоже не блефовал. И у него на руках было куда больше козырей. А Риан был далеко, и без него грош цена была всей моей магии и родовому дару. Мне нужно было справляться самой.

Я бросила последний взгляд на герцога и решительно направилась вслед за фрейлиной. Этой ночью я подопру дверь всеми стульями, которые только здесь найду.

Но поможет ли это?

Мне дали ровно два часа, чтобы вымыться и привести себя в порядок. Я даже не успела сесть за стол, как явился лакей и сообщил, что меня требует к себе его величество.

Я оправила шелковое кремовое платье, бросила на себя взгляд в зеркало и последовала за провожатым. Было удивительно странно вновь оказаться во дворце, идти по таким знакомым коридорам, принимать поклоны и ловить на себе удивленные взгляды. Все годы до ссылки я жила уединенно, деля свое время между книгами и садом, но, разумеется, меня знали в лицо.

Как бы они на меня смотрели и что думали, если бы я и впрямь стала королевой? Если бы мой родовой дар вернулся целиком и я с поддержкой магов заняла бы трон? Была бы я счастлива?

В ушах зазвенели слова Риана:

«Ты обязана будешь остаться без фаворитов и без наследников».

Мы не смогли бы быть вместе. Риан был мудрее меня. Да, я бы без колебаний уселась на трон, приняла бы помощь Риана и его советы, приблизила бы к себе достойных людей вроде Гая и передала бы корону нашим детям, если бы они у нас с Рианом появились.

Я бы получила власть, Риана и свободу. Но что потом? Потом, через пятьдесят или сто лет, когда меня бы не стало, а власть получили бы наши потомки? Дети и внуки, маги и снова маги? Когда в Малом Совете не осталось бы обычных людей, когда главами гильдий, городов и хозяевами замков стали бы боевые маги, когда назначать на посты стали бы не по заслугам, а по наличию магии…

Ничего хорошего из этого не получилось бы.

Но так, как есть, мне тоже не очень-то нравилось. Мир, где мой собственный дядя запечатал мою магию, а братья Критт так и норовили залезть мне в кровать, заслуживал как минимум хорошего пинка.

Вот только отвесить этот пинок было некому.

В следующее мгновение лакей распахнул передо мной двери, и я оказалась в небольшом кабинете. Студия дяди, узнала я. Место, куда он не пускал никого, даже супругу.

Мой дядя сидел за изящным бюро черного дерева и писал.

— Присядь, Дженис, — бросил он. — Ты пришла раньше, чем я думал. Жди.

Я села и огляделась.

Книжные полки от пола до потолка — вот только здесь не было ни одного томика со стихами. Переплетенные в роскошную кожу и позолоту, с полок на меня смотрели все протоколы заседаний Малого Совета, эдикты и древние законы, хроники важных событий королевства и королевской семьи, дневники и мемуары. Тайны, к которым были допущены лишь считаные лица в государстве. Я не была уверена, что доступ к ним был даже у королевы.

— Зачем я здесь? — произнесла я.

Его величество сложил белоснежный лист вчетверо, опустил в конверт и запечатал алым сургучом.

— Я желал поговорить с тобой, Дженис. О твоем целомудрии — и твоем замужестве.

Ооо… Если герцог Критт уже рассказал дяде, что я заранее почти наставила ему рога…

— Я не желаю выходить замуж за Маркуса Критта, — быстро сказала я.

К моему удивлению, дядя даже не поморщился:

— К твоему замужеству мы еще вернемся. Сначала я задам тебе пару вопросов.

— Я слушаю, дядя, — ровным голосом произнесла я.

Он уставился на меня, скрестив пальцы под подбородком:

— Ты все еще невинна, я надеюсь?

— Да.

— Не обманываешь меня?

Я на миг опустила взгляд:

— Нет.

— Посмотри на меня, Дженис.

Я неохотно подняла голову.

— Городок, куда я тебя отправил, не славится строгими нравами, — произнес мой дядя. — Впрочем, они все таковы. Геррене было приказано следить за тобой, но я сомневаюсь, что она была рядом каждую минуту. Ты принимала чужие ухаживания? Позволяла целовать и обнимать себя? Не ври, девочка: я хорошо чувствую ложь.

Врать в такой мелочи и впрямь не имело смысла:

— Да.

— Возможно, даже разрешала своим кавалерам быть смелее, чем стоило бы? — прищурившись, поинтересовался его величество.

— Возможно, — выдавила я.

— Но черту ты не переступала.

— Нет.

Несколько секунд он рассматривал меня. Потом кивнул и откинулся в кресле.

Маркус ничего не рассказал моему дяде. Я выдохнула с облегчением. Естественно: ведь это навредило бы его репутации. Взять в жены «порченую» принцессу? Нет, о мужчине, выпрыгнувшем из моего окна, больше не узнает никто.

Но Маркус уж точно не забудет.

— Твоя магия, — медленно протянул мой дядя, и я похолодела. — Ты ее чувствуешь?

Врать было нельзя, но и правда была невозможна. Я сделала глубокий вдох. Риан уверял меня, что пока мою магию не почувствует никто: она была слишком слабой. Значит, я могу выкрутиться.