— Наблюдали или время от времени приглядывали?

— Следили, — нахмурился Ларионов.

— Тогда ты просто обязан знать, кто ее убил.

Ларионов покосился на Лукьянова, тот стоял возле стены спостным видом, никак не демонстрируя своего отношения к происходящему. Нашразговор вроде бы не очень-то его занимал.

— Мы засекли одного типа, а когда проводили его,выяснилось, что это шофер Филиппова. И тогда Дед приказал наблюдение снять.

— Очень интересно, — протянула я.

— Вот именно, — усмехнулся Ларионов разбитымигубами. — Как прикажешь это понимать? Я даже не пытался отгадать, что унего на уме. Просто снял наблюдение.

— А ты зачем с Филипповым встречался? — спросилая. Лукьянов вновь выдал улыбку, и его бывший приятель скривился. — Такхорошо, по-товарищески говорили, — сказала я, решив, что пауза затянулась.

— Филиппову были интересны намерения Деда, —буркнул Ларионов.

— В отношении Никитина?

— Я же сказал, у него большие планы в нашем регионе…были.

— И ты на него шпионил?

— Ничего особенного я ему рассказать не мог. Планы Дедаизвестны только Деду.

— С Тагаевым ты свел Филиппова?

Удивляться и ерзать он перестал и теперь смотрел недовольно.

— У меня не было желания ссориться с Тагаевым, —ответил он, немного подумав. — В конце концов, ты тоже с ним встречаешься.И что такого?

— Я тебя не о том спросила.

— Ну да, их познакомил я, по просьбе Филиппова.

— Он видел в нем замену Никитину?

— Почему и нет, если бы они смогли договориться.

— А Дед об этом не знал? Или ты не спешилдокладывать? — Ларионов отвернулся, не желая отвечать на вопрос. Для меняответ был очевиден.

На самом деле об этих контактах Деду было прекрасноизвестно, коли я сама о них ему донесла. Однако Дед повел себя загадочно:приказал оставить Ларионова в покое и даже разозлился на мою прыть. Из этогонетрудно заключить, что глаза я ему не открыла, он обо всем знал раньше, велсвою игру и мое неожиданное вмешательство не приветствовал. В одном Ларионовбыл, безусловно, прав: планы Деда известны только Деду.

— Самое ценное в нашем серпентарии — этоинформация, — задумчиво произнесла я, после чего со значением взглянула наЛарионова. Этот прием я, кстати, позаимствовала у Лукьянова. В свое время онобогатил мою жизнь разными разностями. Лукьянов не мог не обратить внимания намой трюк и довольно ухмыльнулся. Ларионов сцепил зубы, но, должно быть,вспомнив об ухе, расслабился. — Ну так что? — изрекла я.

— О чем ты?

— Об информации. Дед приказал снять наблюдение заСветланой, и ты его снял. Я правильно поняла? И кто убрал девушку, ты даже недогадываешься? Может, сам и ее грохнул, а? По просьбе Филиппова, к примеру, илитого же Деда. А теперь нам втираешь.

— Думаю, ее убил шофер Филиппова, — быстро сказалон, и ему заметно полегчало. Я поняла, что Рубикон благополучно перейден,всегда важен момент, когда человек начинает говорить. Если это произошло, емупотом удержу не будет, выложит всю подноготную. — Он приехал за два дня доубийства и остановился в доме, где жила девка. Ты знаешь, это дом ее подруги. Втом, что шофер вдруг там остановился, не было ничего особенного, но это стоилопроверить. Он за ней следил. И он был в ее квартире.

— Отлично. Довольно наглый парень, не находишь? Живет вее доме… менты не упустили бы эту деталь.

— Он наклеил усы, бороду… совсем как этот, —мотнул он головой в сторону Лукьянова. — Попробуй узнай. Филипповнаверняка позвонил девке, попросил гостя принять. И шоферу необязательно былоназывать свое имя.

«Очень похоже на правду, — подумала я. — Теперьстановится ясно, за что убили Лику. Светлана могла рассказать ей о своем госте,который прибыл после звонка Филиппова. Милицию это бы, конечно, заинтересовало,а когда бы выяснилось, что человека с таким именем в природе не существует,интерес бы только возрос и сосредоточился на самом Филиппове. Конечно, он моготрицать, что звонил. А если Светлана, например, перезвонила Филиппову или тойже Лике? Скорее всего, Лике, поэтому Филиппову так и не понравилось, что онапоявилась здесь. Шофер проводил ее на вокзал, позаботился о том, чтобы кассирзапомнила его, и Лика погибла. Правда, Стрельцов ненадолго пережил ее».

— Значит, при всем параде, то есть при усах и бороде,он вошел в квартиру Светланы, — заговорила я. — Сколько он тампробыл?

— Десять минут.

— Конечно, наверняка позаботился запастись ключами.Вышел, и что?

— Сразу уехал в Москву. На вокзале в туалетепереоделся, избавился от усов и бороды.

— Отлично. И ты даже любопытства не проявил? Незаглянул в квартиру проверить, чем там парень был занят?

— У меня был приказ снять наблюдение.

— Саша, — повернулась я к Лукьянову, — знаешьчто, отрежь-ка ты ему ухо.

— С радостью, — сказал он, отлепляясь от стены.

— Хорошо, хорошо, — возвысил голосЛарионов. — Хочешь все знать, пожалуйста. Разбирайся со свои Дедом сама.Когда здесь появился тот тип и стал следить за Светланой, предугадатьпоследующее труда не составило, и у меня на этот счет были точные указания.

— Значит, ты вошел в квартиру после того, как тампобывал шофер, обнаружил труп и оставил надпись кровью на паркете. Зачем?

— Чего ты глупости спрашиваешь? Чтобы усложнить жизньвот этому… — кивок в сторону Лукьянова. — Я думаю, Деду хотелосьизбавиться от твоего дружка. Твоими руками, разумеется. Обычно ты работаешьбыстро, но в этот раз хозяина подвела. Никитина шлепнули, а этот ушел.

Услышанное меня не удивило. Вполне в духе моего благодетеля.Правда, я очень сомневалась, что дело здесь в Лукьянове. Нет. Что у наспоследовало за этим? Безвременная кончина Филиппова. На это Дед, скорее всего,и рассчитывал, затевая сложную комбинацию. С Филипповым у него наметилисьсущественные разногласия, и теперь тот обрел покой в могиле, за Лукьяновымохотятся московские ребятки, а Дед вроде бы и вовсе ни при чем. Вот это яназываю талантом.