Они повернули назад и, пройдя три-четыре дома, в салуне«Джин-Пуппи» нашли стулья, которые могли выдержать их вес. Но в самом салуне,где пахло пылью и смертью, оставаться не захотели. Вытащили стулья на дощатуюдорожку, и Миа со вздохом облегчения опустилась на свой.

— Скоро, — сказала она. — Скоро ты родишь, Сюзанна изНью-Йорка, и я тоже рожу.

— Возможно, я ничего не понимаю. А больше всего меняудивляет, что ты рвешься к этому Сейру, хотя прекрасно знаешь, что он служитАлому Королю.

— Тихо! — Миа сидела, расставив ноги, и ее огромный животвыпирал вперед, словно разглядывал пустынную улицу. — Дело в том, что именнослуга Короля дал мне шанс выполнить предназначение, уготовленное мне ка. НеСейр, другой, что гораздо ближе к Королю. Перед которым отчитывается Сейр.Звать его Уолтер.

Сюзанна вздрогнула, услышав имя древнего заклятого врагаРоланда. Миа, не отрывавшая от него глаз, мрачно улыбнулась.

— Вижу, имя тебе знакомо. Что ж, может, и говорить мнепридется меньше. Видят боги, никогда в жизни мне не приходилось стольковорочать языком. Разговоры — это не для меня. Я создана, чтобы родить малого ивоспитать его, не больше того. Но и не меньше.

Сюзанна предпочла не отвечать. Убийство вроде бы стало ееремеслом, пусть в данной ситуации она убивала время, но ей уже начала надоедатьзацикленность Миа на малом. Не говоря уж о том, что зацикленность эта пугала.

Словно перехватив ее мысли, Миа продолжила:

— Я — такая, как есть, и меня это полностью устраивает. Еслидругих — нет, что мне до этого? Плевать я на них хотела!

«Сказано в лучших традициях Детты», — подумала Сюзанна, ноопять промолчала. Сочла, что спокойнее держать рот на замке.

И после паузы Миа заговорила вновь:

— Однако, я бы солгала, не сказав, что возвращение сюданавевает… определенные воспоминания. Йя-я! — и неожиданно рассмеялась. Смехэтот удивил Сюзанну, прекрасный и мелодичный.

— Расскажи мне свою историю, — попросила она. — На этот развсю, от начала и до конца. У нас есть время, схватки пока не начнутся.

— Ты так говоришь?

— Да. Рассказывай.

Несколько мгновений Миа разглядывала улицу, пыльную, безединого следа на оггане, давно и навсегда покинутую. И пока Сюзанна ждала, когдаже Миа начнет свой рассказ, она впервые обратила внимание на отсутствие вФедике теней. Она все хорошо видела, но над галереей, бегущей по вершинекрепостной стены, не сияла луна, а Сюзанна не могла утверждать, что на дворедень. «Здесь нет времени, — прошептал голос в голове, чей, она не имела нималейшего понятия. — Это место в межвременье, Сюзанна; место, где тениотменены, а время затаило дыхание».

И тут Миа начала. Рассказ ее оказался короче, чем ожидалаСюзанна (короче, чем ей хотелось бы, учитывая наказ Эдди продержаться день), номногое объяснил. Даже больше, чем Сюзанна рассчитывала. Она слушала и в ней всесильнее закипала ярость. И почему нет? Похоже, ее не просто изнасиловали в томкруге из камней и костей. Еще и ограбили, и такому странному ограбления,пожалуй, не подвергалась ни одна женщина.

Более того, ограбление это растянулось во времени ипродолжалось до сих пор.

11

— Посмотри туда, может тебе будет интересно, — молвилаженщина с огромным животом, которая сидела рядом с Сюзанной на дощатойпешеходной дорожке. — Посмотри, и ты увидишь, какой была Миа до того, какполучила свое имя.

Сюзанна посмотрела в указанном направлении. Поначалу увиделатолько отвалившееся от фургона колесо, растрескавшееся и давно опустевшеекорыто, из которого когда-то поили лошадей, и серебристую звездочку: видать встародавние времена кто-то из ковбоев потерял колесико шпоры. Потом, очень медленно,в воздухе словно начал собираться туман, превращаясь в обнаженную женщину. Еекрасота приковывала взгляд, завораживала… Сюзанна поняла это еще до того, каксмогла хорошенько разглядеть ее. Определить возраст не представлялосьвозможным. Черные волосы падали на плечи. На плоском животе виднелась впадинапупка, которую любой мужчина, любящий женщин, с радостью заполнил своим языком.Сюзанна (а может, Детта), подумала: «Черт, я бы тоже заполнила». А прячущаясямежду бедер женщины-призрака расселина. Она обладала даже большим притяжением.

— Такой я была, когда появилась здесь, — пояснила беременнаяженщина, сидевшая рядом с Сюзанной. Казалось, комментировала фотографии,сделанные во время отпуска. "Вот это я у Большого Каньона. Вот это — вСиэтле. Вот это — на плотине Гранд-Кули [77]. А тут я — на Главной улицеФедика, прошу любить и жаловать". Беременная женщина тоже была красавицей,но красота ее отличалась от красоты той, что материализовалась из воздуха.Беременная женщина выглядела на определенный возраст, старше двадцати пяти, но,безусловно, моложе тридцати, и ее лице отражался жизненный опыт. По большейчасти, негативный.

— Я говорила, что я — первородный демон, тот, что занималсялюбовью с твоим дином, но в этом лгала. Думаю, ты меня раскусила. Лгала не радивыгоды, а потому… ну, не знаю… наверное, потому, что мне хотелось оказаться наместе того демона. Я хотела, чтобы ребенок и в этом был моим…

— Твоим с самого начала.

— Ага, с самого начала… ты говоришь правду, — они наблюдали,как обнаженная женщина идет по улице: руки двигались в такт шагам,завораживающе плавно покачивались бедра. Следов на оггане женщина не оставляла.

— Я рассказывала тебе о существах невидимого мира, которыеостались после того, как отступил Прим. Большинство умерло, как умирают рыбы иморские животные, выброшенные на берег, в чужую для них воздушную среду. Новсегда находятся такие, кому удается приспособиться, вот и я оказалась средиэтих неудачников. Я бродила по всему миру и, если находила мужчин на его просторах,то принимала образ, который ты видишь.

Как модель на подиуме (правда, забывшая надеть самое модноепарижское платьице, для демонстрации которого, ее, собственно, и пригласили)женщина на улице развернулась на мысках, ягодицы с удивительной легкостьюнапряглись, под ними на мгновение образовались впадины-полумесяцы. Она зашагалав обратную сторону, глаза под прямой челкой не отрывались от какой-то точки нагоризонте, волосы покачивались около ушей. Сережек женщина не носила.

— Когда я находила кого-нибудь с членом, я его трахала, —продолжила Миа. — В этом я ничем не отличалась от первородного демона, которыйсначала попытался совокупиться с вашим мальчиком, а потом проделал это с твоимдином. И это обстоятельство, пожалуй, указывает на то, что в моей лжи была доляправды. И я нашла твоего дина привлекательным, — от нотки жадности голоспогрубел. Пребывающая в Сюзанне Детта решила, что это сексуально. Пребывающая вСюзанне Детта чуть развела губы в усмешке. Да, она понимала, о чем толковалаМиа.