— Я их трахала, а если они не могли вырваться, затрахиваладо смерти, — буднично. "После плотины Гранд-Кули мы поехали в Йосемит [78]". — Ты замолвишь за меня словечко своему дину, Сюзанна? Если увидишьего вновь?

— Да, если хочешь.

— Однажды он встретил человека, плохого человека, его звалиАмос Дипейп, брата Роя Дипейпа, который приехал в Меджис с Джонасом. Твой диндумает, что Амос Дипейп погиб от укуса змеи. В каком-то смысле, да… но толькозмеей была я.

Сюзанна промолчала.

— Я трахала их не ради секса, я трахала их не для того,чтобы убить. У меня не возникало никаких эмоций, когда они умирали и их членывываливались из меня, как тающие сосульки. Если честно, я даже не знала, почемуя их трахала, пока не попала сюда, в Федик. В те давние дни здесь еще жилимужчины и женщины; Красная Смерть не добралась сюда, ты понимаешь. Разлом вземле за городом уже был, но переброшенный через него мост еще не обрушился.Люди здесь жили упрямые, не захотели покидать насиженное гнездо, даже когдапоявились слухи о призраках в замке Дискордия. Поезда еще ходили, хотя инерегулярно…

— Дети? — спросила Сюзанна. — Близнецы? — она помолчала. —Волки?

— Нет, все это появилось через две дюжины столетий. Может, ипозже. Но ты слушай меня. У одной пары в Федике был ребенок. Ты и представитьсебе не можешь, Сюзанна из Нью-Йорка, как редко в те дни встречались дети,потому что в большинстве своем люди были такими же бесплодными, как первородныедемоны, а остальные чаще всего рожали медленных мутантов или таких уродов, чтоубивали их, едва те успевали сделать первый вдох. А многие просто рождалисьмертвыми. Но этот ребенок! — Она хлопнула в ладоши, ее глаза засверкали. —Кругленький, розовый, с чистой кожей, если не считать одного родимого пятна…Увидев его, я сразу поняла, для чего создана. Я трахалась не ради секса, непотому, что во время коитуса практически становилась женщиной, не потому, чтоубивала большинство своих партнеров. Я трахалась, что зачать такого ребенка.Такого, как их Майкл.

Она наклонила голову, вздохнула.

— Я могла бы его забрать, знаешь ли. Могла бы пойти кмужчине, трахала бы его, пока он не потерял голову, а потом шепнула бы на ухо,что он должен убить свою жену. И она бы ушла в пустошь, которой заканчиваетсятропа. А потом я бы затрахала его до смерти, и ребенок, этот прекрасный,розовый, маленький ребенок стал бы моим. Ты понимаешь?

— Да, — кивнула Сюзанна. Ее начало мутить. А перед ними,посреди улицы, женщина-призрак вновь развернулась и двинулась в обратномнаправлении. А чуть дальше ржавый робот-зазывала продолжал свой бесконечныймонолог: «Девочки, девочки, девочки! Есть и живые, есть и киборги, но что стого, разницы вы не заметите!»

— Но оказалось, что я не могу к ним приблизиться. Словновокруг них очертили магический круг. Полагаю, это сделал ребенок.

А потом пришла болезнь. Красная смерть. Некоторые говорили,что в замке кто-то что-то открыл, какой-то горшок с демонским зельем, которыйследовало навечно оставить закрытым. Другие утверждали, что источник болезни —разлом, его же называли Жопой Дьявола. Так или иначе, но Красная смертьположила конец жизни в Федике, жизни на краю Дискордии. Многие ушли или уехалив фургонах. Майкл и его родители остались, надеясь на прибытие поезда. Деньпроходил за днем, я ждала появления признаков болезни, красных точек на толстыхщечках малыша и на его пухлых ручонках, но они так и не появились. Никто извсех троих не заболел. Возможно, они действительно находились в магическомкруге. Я думаю, дело только в этом. А потом прибыл поезд. Патриция. Моно. Тыменя понима…

— Да, — не дала ей договорить Сюзанна. Она и так знала все,что ей хотелось знать о близнеце Блейна Моно. В далекие времена маршрут Патриции,должно быть, проходил как через Федик, так и через Луд.

— Так вот, они поднялись в вагон. Я наблюдала с платформы,из глаз текли никому невидимые слезы, из груди вырывались никому не слышныекрики. Они взяли с собой и своего малыша… к тому времени ему уже исполнилисьтри или четыре года, он ходил и говорил. Они уехали. Я попыталась последоватьза ними, Сюзанна, но не смогла. Стала пленницей Федика. Осознание моегопредназначения заставило меня остаться.

Сюзанна хотела спросить, о чем это говорит Миа, но решилапромолчать.

— Проходили годы, десятилетия, века. В Федике я виделатолько роботов да непохороненные тела тех, кого унесла Красная Смерть. И телаэти превращались сначала в скелеты, а потом в пыль. Наконец, вновь появилисьлюди, но я не решалась подойти к ним, потому что они были его людьми.

— Алого Короля?

— Ага, с кровавыми дырами во лбу. Они пошли туда, — Миауказала на «Доган» Федика, Экспериментальную станцию 16-го квадрата дуги. — Искоро их проклятые машины заработали вновь, как будто они по-прежнему верили,что машины смогут удержать мир. Нет, ты понимаешь, они не стремились удержатьмир, совсем наоборот! Нет, нет, нет, они хотели его разрушить! Они принесликровати…

— Кровати! — вздрогнув, воскликнула Сюзанна. На улице женщинаопять поднялась на мыски и развернулась в еще одном изящном пируэте.

— Ага, для детей, хотя прошли еще долгие годы, прежде чемВолки начали привозить их сюда, и задолго до того, как ты стала частью историисвоего дина. Однако, я оставалась в Федике, и здесь ко мне пришел Уолтер.

— Можешь ты заставить эту женщину исчезнуть? — резко, дажесердито, спросила Сюзанна. — Я знаю, она — это прежняя ты, идею я поняла, ноона меня… ну, не знаю… нервирует. Можешь ты заставить ее уйти?

— Ага, если хочешь, — Миа поджала губы и дунула. Волнующаякрасавица, призрак без имени, растаяла, как дым. Несколько секунд Миа молчала,настраиваясь на продолжение своей истории.

— Уолтер… увидел меня. В отличие от других мужчин. Даже те,кого я затрахивала до смерти, видели только то, что хотели видеть. Или то, чтоя позволяла им увидеть, — она улыбнулась не очень-то и приятным воспоминаниям.— Некоторые умирали, думая, что трахают собственных матерей! Тебе бы посмотретьна их лица! — улыбка поблекла. — Но Уолтер увидел меня.

— Как он выглядел?

— Трудно сказать, Сюзанна. Он ходил в капюшоне, а под нимулыбался, такой он был улыбчивый, и он поговорил со мной. Вот там, — онауказала на федикский салун «Хорошее время» чуть подрагивающим пальцем.

— На лбу отметины не было?

— Нет, я в этом уверена, и он не был одним из тех, кого отецКаллагэн называл «низкими людьми». Они-то занимались Разрушителями.Разрушителями и только ими.