— Вставай, — приказала Джинкс.

Нова замерла, внезапно занервничав совсем не так, как обычно. Она была сверхчувствительна по отношению к своему телу и пространству вокруг неё, но на этот раз это не имело ничего общего с её огнём.

— Давай. Поднимайся, — настаивала Джинкс, схватив Нову за предплечья и неуверенно сажая её.

Нова плюхнулась вперёд, и Джинкс рассмеялась. Нова тоже рассмеялась, радуясь, что другая девушка не видит, как пылают её щёки.

— Давай потренируемся. Дай руки.

— Ммм… — Нова заколебалась. — Я в этом не уверена.

— Тогда расскажи мне свои самые постыдные секреты.

У Новы отвисла челюсть, и она втянула в себя воздух.

— Теперь магия не кажется такой уж плохой, а?

— Сон не кажется таким уж плохим.

— Плохо. Ты меня разбудила. И мы можем использовать эти тихие часы с пользой.

Обычно ночью охранников было меньше, и хотя Нова знала, что стражники были снаружи, они редко разговаривали или двигались в ночные часы, что давало ей, по крайней мере, иллюзию куда большей безопасности.

— А что именно мы будем практиковать? — спросила Нова.

— Ну, ты, кажется, гораздо лучше справляешься со своим балансом. Мне интересно знать, как это повлияет на твой контроль над фактическим проявлением магии. Как часто ты на самом деле используешь её?

— Только тогда, когда это необходимо. В дни, предшествовавшие вашему появлению, я обычно отрывала куски от подола своей юбки, и сжигала их, когда начинала чувствовать себя переполненной и боялась, что могу случайно сорваться.

— Должно быть, это было очень тяжело, — голос Джинкс был тёплым и мягким в темноте.

Нова содрогнулась, хотя и не была уверена, что Джинкс заметила это движение.

— Я в жизни не встречала огненную ведьму, — сказала Джинкс, — но в команде, с которой я путешествую, была одна до моего появления. Они говорили, что у неё была идеальный дар, что она иногда использовала костёр в рассказах историй, превращая пламя в крошечную сцену с людьми и местами, бурями и битвами. Она помогла им построить огромный фургон, подобного которому ты никогда не встретишь. Это тщательно обработанный металл, который может выдержать даже самые свирепые бури диких земель. Я не была знакома с этой ведьмой, но они говорят о ней с любовью и с благоговейным трепетом. И поэтому возможно, что и ты сможешь найти такой же контроль, чтобы жить без страха перед ошибками.

— Мне бы этого хотелось, — сказала Нова.

Она не решалась произнести эти слова, боясь даже признаться, что хочет этого, потому что тогда ей будет ещё больнее, если она никогда этого не получит. Но она с трудом сдерживалась. Может быть, потому, что она отпустила свою магию, потому что она теперь свободно текла по ней, и мир не развалился на части, она чувствовала себя более живой, как никогда раньше. Перед искушением снова ослабить поводья было почти невозможно устоять.

— Тогда давай попробуем. Сложи руки вместе и попытайся разжечь небольшое пламя, размером с фитиль свечи.

Нова выпрямилась и спустила ноги с кровати, располагаясь чуть удобнее. Это оставляло больше места для Джинкс, которая сдвинулась и теперь сидела лицом к лицу с Новой, как это было несколько ночей назад.

— Начни с малого. Думай об этом, как о расширении циркуляции магии, которая уже есть в твоём теле, вместо того, чтобы выталкивать её в никуда, что может привести к некоторым, эм, неожиданным последствиям. Представь себе, что петля твоей силы расширяется за пределами твоих рук ровно настолько, чтобы образовалось небольшое пламя, но затем возвращается, чтобы снова присоединиться к общему потоку. Магия на самом деле не покинет твоё тело, ты просто расширишь свой контроль над ней в мир за пределами твоей плоти и костей.

Нова сложила руки вместе, как было предложено, и закрыла глаза, позволив себе снова погрузиться в поток магии внутри себя, следуя за ней по циркуляции своего тела несколько раз, как она практиковалась.

— Ты хорошо справляешься, — сказала Джинкс. — В самом деле, ты справилась с этим гораздо быстрее, чем я ожидала. Мне потребовались годы, чтобы примириться с моей магией и установить равновесие, которое ты нашла всего за несколько дней.

Нова старалась дышать ровно и расслабила плечи, приняв прямую позу.

— У меня было много практики с ментальной концентрацией. Это показалось естественным продолжением этого урока.

— Ментальной концентрацией? Ты имеешь в виду попытки контролировать огонь?

— Нет. Ну, да, и это тоже, но мама всегда говорила, что я нервозный ребёнок. Она сказала, что я заболею от беспокойства, — Нова тихонько рассмеялась. — Огонь не помогал. Но он был всего лишь одним из многих последствий, которых я боялась.

— Каких вещей ты боялась?

— Ох, всего на свете. Некоторые из них были разумными: быть пойманной, не иметь достаточно денег для жизни, разочаровать родителей, не иметь возможности контролировать магию. Поэтому я часто ловила себя на том, что разыгрываю сложные худшие сценарии, мучая себя снова и снова под видом подготовки. Некоторые страхи было труднее объяснить. Иногда я убеждала себя, что в происходящем моя вина. Что шторм разразился из-за того, что я неправильно пришила пуговицу, или слишком медленно выполняла свои обязанности, или разговаривала в тот день со слишком многими людьми. Иногда я просыпалась с убеждением, что должно произойти что-то ужасное, и ждала с этой грызущей болью весь день, чувствуя себя слишком больной, чтобы есть, уверенной, что должно произойти что-то ужасное. Я постоянно колебалась между чувством полного изнеможения и попытками укрыться, но ни то, ни другое не помогало.

— Что помогало? — спросила Джинкс.

— Честно? — спросила Нова. — Это помогало. Этот баланс. Раньше я обычно погружалась в тихое местечко в своем сознании и дышала, стараясь пропустить через себя мысли, не привлекая внимания. Иногда я начинала считать. Я пыталась отвлечься от падения в бесконечные провалы агонии и паранойи и никогда не справлялась.

— Ух, ты, — выдохнула Джинкс. — Это прекрасно.

Сбитая с толку тем, как всё сказанное ею может быть прекрасным, Нова открыла глаза и обнаружила, что из её рук вырвалось высокое тонкое пламя.

— Посмотрим, сможешь ли ты им управлять. Сделай его короче, затем выше.

Нова глубоко вздохнула и уставилась на зловеще неподвижное пламя. Оно не мерцало и не кружилось в её руке. Оно стояло прямо, как лезвие, всё ещё плавно перетекая из её магии. Медленно, она сделала, как просила Джинкс, укоротив петлю, пока пламя не стало таким же маленьким, как ноготь, а затем выпустила его ещё дальше, чем раньше. Она позволила ему вырасти до длины кинжала и задумалась, сможет ли