Каин, или, как он велел звать себя Богдану, КонстантинГеоргиевич, доставал где-то требующиеся для пересадки почки. Скорей всего криминальнымпутем. Глупенькая медсестра Женя стала случайной свидетельницей ссоры Каина иБогдана. Что они говорили друг другу? Вспоминай, Лампа, вспоминай!

Вроде Каин сказал:

– С тебя теперь столько…

Сумму он вслух не произнес, очевидно, написал на листке ипоказал Богдану. Скорей всего цифра оказалась несуразно большой, потому чтоглавврач воскликнул:

– Да ты что, Каин, нам же останется только на то, чтобы сперсоналом расплатиться, никакой прибыли.

– Кому Каин, а кому Константин Георгиевич, – взревел мужик,– это ты мне Богдашка, забыл триста двадцать семь дробь четыре, а?

Вот такой или похожий диалог. Теперь все становится на своиместа. Богдан не захотел платить огромную сумму, пожадничал, вот его и убрали,а заодно отправили на тот свет Надю и Егора, как ненужных свидетелей.Действовали профессионалы, не желавшие привлекать ничьего внимания, поэтому всепредставлено обычно, как несчастные случаи и самоубийство. Непонятно только,что это за таинственные цифры триста двадцать семь дробь четыре, ну и забудемпро них, потому как ясно теперь, чем заняться.

Следует отыскать милейшего Константина Георгиевича,получившего, очевидно, за «кроткий», «интеллигентный» нрав зловещую кличкуКаин. Я схватила телефонную книжку. Похоже, мужик из криминальных структур,небось сидел пару раз, и в архивах должна храниться на него информация.Осталось решить крохотную проблему, как к ней подобраться.

Помедлив пару минут, я набрала телефон Никиты Савичева. Китневероятный бабник, который просто не может пропустить мимо никакой объект,носящий женское имя. Причем Никиту не волнует внешность, возраст, социальноеположение и семейный статус дамы. Иногда он веселится в компаниивосемнадцатилетней девчонки, глядишь, через два дня топает под ручку сматроной, годящейся ему в мамы. Одним словом, все, что движется, то его.

– Алло, – промурлыкал Никитка, – фотосалон «Вумен», съемкапортфолио и другие профессиональные работы. Говорите, я весь внимание.

– Слышь, Кит, это я, Лампа.

– О, – обрадовался приятель, – в чем вопрос? Только неговори, что хочешь податься в манекенщицы, не поверю.

– Будь человеком, помоги.

– Сколько? – деловито осведомился Кит. – Рублями илибаксами?

– Нет, спасибо, деньги есть. Лучше скажи, среди твоейколлекции баб попадались симпатяшки из МВД?

– Конечно, – фыркнул Никитка, – у меня кого угодно найтиможно. Тебе в ГАИ? С машиной неприятности, так я сейчас…

– Лучше в уголовном розыске…

– Ага, есть такая Нинка Поскребышева, следователь, тигр, ане баба… Собственно говоря, что случилось?

– Видишь ли, Кит, – торжественно заявила я, – решила янаписать детектив!

– Отличная идея, – одобрил мужик, – литераторы деньгилопатой гребут.

– Вот мне и нужна консультация специалиста.

– Не вопрос, – заржал Никитка, – перезвони через десятьминут.

К отделу внутренних дел, расположенному на Золотаревскойулице, я подлетела к двум часам дня. Нина Поскребышева железным голосом велеламне явиться в четырнадцать ноль-ноль.

Пометавшись по ободранным коридорам со стенами, выкрашеннымитемно-зеленой краской, я нашла двенадцатый кабинет и, всунув голову в комнату,заставленную столами, спросила:

– Разрешите?

В помещении, кроме худенькой темноволосой девушки, по видучуть старше Лизы, не было никого.

– Входите – велела она, – садитесь. Вы от Никиты? Слушаю.

Отчего-то в казенных местах я всегда начинаю нервничать,комкаю фразы и выгляжу настоящей идиоткой. Тем более если на меня смотрят так,как эта Нина: сухо, напряженно, без тени улыбки на хорошеньком личике.

– Видите ли, – начала я заикаться, поеживаясь под колючимвзглядом, – понимаете, я являюсь писательницей, пишу детективные романы.

– Ваша фамилия, – без тени удивления прервала девчонка.

– Романова, Евлампия Романова, можно просто Лампа.

– Не встречала на прилавках ваших книг, – отрезала Нина, – Маринину,Полякову, Серову, Корнилову, Малышеву, Устинову знаю, а вас нет.

– Понимаете, я только начинаю, издала всего один роман, да ито не в Москве, а в Ижевске.

– Что так далеко? – усмехнулась одними губами следователь.

– Столичные издательства боятся связываться с незнакомымиавторами, – я лихо ехала на коне лжи, – предпочитают иметь дело с известнымилитераторами…

– Вы кем Никите приходитесь? – насупилась Нина.

Неожиданно мне стала ясна причина неприветливости девушки,все понятно, она решила, что видит перед собой очередную любовницу Кита, иревновала мужика. Следовало срочно исправить положение.

– Я его сестра.

Поскребышева расслабилась, в ее глазах появиласьприветливость, но профессия накладывает неизгладимый отпечаток на личность,поэтому девушка сказала:

– Сестра? Он никогда о вас не рассказывал.

– У нас один отец, но разные матери, честно говоря, мы не слишкомчасто общаемся, больше перезваниваемся. Вот сегодня я и попросила его мнепомочь…

– Кофе хотите? – улыбнулась Нина и, не дожидаясь моегоответа, включила чайник. – Впервые вижу живого писателя. Так в чем проблема?

– В первой книге я вывела героя, члена криминальнойгруппировки, дала ему кличку Глобус, ну просто придумала, из головы. А когдароман вышел в свет, выяснилось, что и впрямь есть такой человек.

– Был, – поправила Нина, – Валерий Длугач, по кличке Глобус,убит Александром Солоником на выходе из дискотеки «У Лис`а». Широко известныйфакт, о нем многократно писали газеты, даже странно, что вы ни разу не читали.

Я развела руками:

– Случается такое, но я не хочу опять попасть впросак поглупости, вот и явилась с просьбой. В новой книге я придумала некоегоКонстантина Георгиевича по кличке Каин и теперь хочу узнать, есть ли такой насамом деле? У вас, наверное, имеется картотека? Или архив?

Нина кивнула:

– Естественно, сейчас поглядим, год рождения какой?