Она кусала мои губы, ласкала шею, своими руками касаясь всего, чего только хотела.

И закончилось мое путешествие — очень несуразной вещью.

Алиса, упираясь в мою грудь своими бусинками, задрала юбку, и отогнула предмет нижнего белья, восседая, в конечном итоге, на предмете мужской роскоши.

* * *

-— Забавно, -— лицо Германа Якоба исказила гримаса отвращения, -— Это действительно одежда Александра. Пойдет.

Алиса, с лица которой не сходило блаженство, висела на моей руке, уткнувшись лицом в плечо, и шептала мне на ухо всякие развратные вещи.

-— Остынь уже, а, -— недовольно пробурчал я.

-— Тебе разве не понравилось? — обиженно спросила она, но я проигнорировал.

-— Демоническая гниль в сундуке, может быть доказательством их присутствие там, точнее, что они были там раньше?

-— Да. Прямое доказательство.

-— Они были в подземелье на кромке озера, -— я решил не утаивать информацию, -— Но, скорее всего, они скоро уйдут оттуда.

Учитель очень удивился моим знаниям. А затем, поведал мне, что как раз, с полу часа назад, на кромке острова из расщелины пошел дымовал, и все учителя теперь там, разбираются, так сказать.

«Это она скакала полчаса? И еще на ногах держится?»

-— Откуда ты все это знаешь?

-— Он ученик Посошкова, -— ответила за меня Алиса, и зажала мою руку своими ногами, -— Желанный…

-— Приближенный… — в глазах Якоба промелькнула грусть и отчаяние.

Казалось, в его взгляде можно было прочитать, мол: «Почему он, а не я?»

Вырываясь из крепкой, влажной хватки ног и всех вытекающих, я отстранился от Алисы и спросил:

-— Доказательства собраны, я правильно понимаю? — ответом был кивок, -— Я могу идти?

-— Можешь, -— ответил Герман, -— Только твой запах…

-— Что с ним не так?

-— Не смешивай запахи некромантов на себе, а в твоём случае, -— он искоса посмотрел на Алису, -— Некроманток, пока здесь кукловоды, -— Они перебивают друг друга и эффект скатывается в ноль.

-— Твою мать, -— протянул я, -— Вернуться к «прежнему» маскировщику?

-— Лучше всего, -— задумчиво ответил Герман Якоб, -— Лучше всего…

Я пулей вылетел из академического корпуса, после неудачной попытки отказаться в комнате Марго через зеркало. То ли, ее просто не было на месте, то ли, я опять где-то накосячил.

Перепрыгивая одну замерзшую лужу за другой, я очень быстро оказался на перекрестке, где остановился, внимательно рассматривая белый дым где-то за кромкой леса.

«Потушили, значит.»

Передо мной стоял выбор, ринуться в мужское общежитие, и оставить за собой запах, или сразу в женское, где мало вероятно будут кукловоды, и спокойно отсидеться в комнате Марго.

По иронии судьбы, все пошло по одному месту.

Преодолев лестничный пролет и оказавшись на втором этаже, я чуть ли не врезался в стоящего у перил Генриха, который, раздувая ноздри, с ненавистью смотрел на меня.

-— Твою мать, -— прошептал я, резко вильнув в сторону, и забегая в коридор, где по обе стороны длинных стен были двери в комнаты.

-— Стоять, раздался голос за мной.

На бегу я обернулся, никого не увидел, и лишь врезавшись в тело, понял, что мне жопа.

Его рука сомкнулась на моей шее, и я, словно кукла замер в его руках. Что-то давило на меня извне, не давая двигаться. Все тело окаменело, казалось, я не мог даже дышать.

-— Ты, чертов некромант… — прошипел он, глядя на меня с лютой ненавистью.

-— Отпусти, козлина, -— прошипел я на последнем издыхании.

-— Что ты себе позволяешь? — голос Елизаветы Петровны, казалось, сбил всю спесь с Генриха, который пытался сжать руку на моей шее до характерного хруста, тело вернулось в мой контроль, и я обеими руками вцепился за него, держа за грудки, -— Челядь, что ты позволяешь себе?

Я, отбросил паренька от себя, и уставился на гостей нашего скромного коридора.

Принцесса была в сопровождении другой принцессы, как раз-таки из империи этого урода.

Елизавета сблизилась с нами, и замахнулась, чтобы отвесить звонкую пощечину кукловоду, но тот, на каких-то инстинктах, перехватил ее руку, и завернул ей же за спину. Только вот Лиза потеряла равновесие, и тюкнулась лбом вперед, а вот ее юбка…

«Это шанс.» -— в моей голове моментально появился выход из ситуации.

-— В связи с тем, что ты, грязный выродок, -— я обратился к Генриху, -— Позволил себе оскорбить ее величество, попытался опорочить честь моей принцессы, я, Алексей Быков, -— повернулся к принцессе Вильгельмина, -— Отвечаю.

На меня, с полным удивлением на лице, смотрело три пары глаз.

-— Бледная, тупоголовая, проститутка, -— я указал пальцем на Вильгельмину, -— Таких как ты, нужно крутить на мужской пике, как вертолет, не останавливаясь на перекур.

Охренели все. Это было…

Это было идеальным оскорблением.

-— А так, как все условия соблюдены, я, Алексей Быков, вызываю тебя на политическую дуэль, кусок немецкого дерьма. Защищай честь своей принцессы, и ответь за свои грязные действия по отношению к Елизавете Петровны.

Мою руку пронзила острая боль, которая заставила мышцы на руке сжаться, но затем, ничего болезненного не осталось, кроме жжения в ладони.

«Она сияет… Получилось!»

Я протянул правую руку, на которой мерцала и переливалась красным цветом метка Быка.

-— Ну что, выродок, готов умереть? — злобно спросил я, сжимая руку Генриха, который, протянул руку вперед.

-— Я? Нет, -— его глаза хищно с щурились, -— Это ты умрешь. Некромант. — добавил он еле различимо.

Я, нарочно закашлялся, театральный ход, но никто не услышал.

-— Ах да, -— я улыбнулся, не отпуская его руку, -— У меня условие до начала дуэли.

Он удивленно расширил глаза, и попытался вырвать руку, но я успел договорить и пока что, спасти себя.

-— До конца дуэли ты не можешь никому сказать, кто я такой.