коллективам совхозов, которые работают ещё слабо. Но надо отдать должное: все эти проблемы поставлены на повестку дня в районном Совете народных депутатов. И они будут решены.

Юность построит свой город.

В. Холенко.

(Соб. корр. «Красного знамени»).

Пожарский район.

Вот такой «портрет района» получился у меня. Проиллюстрирован он был тремя фотографиями: одна – портрет Семёна Сергеевича Суляндзиги – принадлежит тогдашнему фотокору газеты «Победа» В. Гуцевичу, две другие – «краснознамёнцу» А. Ештокину. С Володей Гуцевичем мы потом долгое время вместе работали в местной газете, у нас даже дачи были рядышком в брошенном селе Стольное. Неплохой он был парнишка, делал отличные фотографии и писал хорошие стихи о природе, но как пишущий журналист был совершенно никудышный. В «нулевые» годы, когда он ушёл уже из районки и переехал в Партизанск, бывший Сучан, то пытался даже выпускать там что-то наподобие литературного журнальчика, в котором помещал свои стихи и рассказики знакомых самодеятельных «литераторов», сам же его и распространял. Даже мне один экземпляр подарил как-то, но он в моём архиве не улежался, к сожалению. А потом Володя вообще исчез из моего поля зрения. Но это так, к слову.

Отдалённому Красноармейскому району я посвятил свой первый очерк, посвящённый этой территории, и назвал его «Притяжение». Вернее, это был результат моей первой поездки в самое сердце древнего Сихотэ-Алиня, где недавно открылся на месторождениях вольфрамовых руд горно-обогатительный комбинат. Вот этот рассказ:

Притяжение

Ещё в просторном и светлом зале Дальнереченского автовокзала я почему-то сразу выделил из многоликой и шумливой массы пассажиров эту молодую чету с двумя маленькими детьми: в глазах отца и матери одинаковая лёгкая утомлённость далёкой дорогой – видимо, возвращаются из отпуска. Рядом тяжёлые чемоданы и баулы с нездешними покупками, с прикрученными ремнями к багажу тёплыми куртками. Подумалось тогда: наверняка это мои попутчики, потому что чаще всего именно пассажиры из удалённого за 250 километров от ближайшей железнодорожной станции горняцкого посёлка «Восток-2» так обстоятельно собираются в дорогу и даже осенью отправляются в путь с тёплыми вещами, так как там, высоко в горах Сихотэ-Алиня, даже в тёплый приморский октябрь уже по-осеннему свежо. И не ошибся: когда тряский автобус уже пылил по новопокровской дороге, и большинство пассажиров, угомонившись после посадочной суеты, притихли, долго ещё в тесном проходе, заставленном чемоданами и сумками, барахтался расшалившийся мальчишка-куделёк с чистыми смешливыми зелёными глазёнками, не реагируя на сердитые увещевания матери.

– Скорей бы уж домой, – вздохнула она. – Так устаешь в пути. Были в Сочи, в Москве, заезжали в Сибирь к родным. Хорошо в гостях, а дома лучше…

К нашему разговору прислушиваются сидящие рядом пожилой мужчина и молодой парень, чем-то неуловимо похожие друг на друга. Слушают молча, заинтересованно.

А разговор течёт неторопливо – дорога дальняя:

– Давно уже там живёте?

– Восьмой год, сразу после армии, – отвечает молодой супруг.

– Нравится?

– Да что вы! Лучше нашего посёлка, наверное, нет места. – Это снова говорит молодая мама: она наконец-то перехватила расшалившегося куделька, прижала к себе, ласково гладит льняную кудрявую головку. – У ребят там родина, и мы привыкли…

– Как тебя зовут?

– Андрюша…

– Соскучился по дому?

– Да. Там у нас много красивых домов. Там речка с красивыми камушками, и рыбки плавают – вот такие!..

О притягательной силе этого далёкого от обжитых мест рабочего посёлка с космическим именем «Восток-2» я был наслышан давно, а потом, когда однажды после утомительного, почти восьмичасового пути в автобусе я впервые увидел среди зелёного моря нетронутой тайги в самом сердце гор его разноцветные пятиэтажные дома с нарядными балконами-лоджиями, когда познакомился со многими его жителями, в основном молодыми, увлечёнными, с их работой и бытом, я понял, кажется, главный секрет этого удивительного притяжения. Как в чистой родниковой капельке, здесь преломился негасимый солнечный свет Магнитки и Комсомольска-на-Амуре, целины и БАМа, извечно привлекающий молодых к созидательному творчеству, к личному самоутверждению через трудное, нужное дело в необжитых новостройках новых пятилеток.

Романтика первопроходцев, быль, становящаяся легендой. Думали ли об этом геологи, первыми пришедшие в эти трудные горы? Тогда, в 1961 году, для них была тяжёлая, порой изнуряющая работа: таёжный гнус, жаркая духота, холодные ливни. И разочарование: вновь не оправдывались надежды на вольфрам. Всё показывало: он должен быть здесь, но месторождение неуловимо ускользало от глаз изыскателей, Сихотэ-Алинь хорошо упрятал свои сокровища. И как только на сопки упал первый снег, разведчики свернули свой лагерь, вывезли людей и снаряжение вертолётами на базу экспедиции. Остались только четверо, чтобы чисто формально закончить работу – до плана не хватало пробить всего несколько метров канав. Летние работы по ключу Восток-1 не дали положительных результатов, остались необследованными верховья ключа Восток-2.

В ноябре в этих местах почти всегда настоящая зима. В один из таких сумрачных дней рабочий устало выбросил из канавы лопатой несколько камней элювия в липкой глине. Без всякого интереса, скорее с досадой ударил геолог молотком по одному из окисленных обломков породы. Хлёсткий злой удар развалил камень надвое, и человек вдруг низко склонился над свежим изломом.

– Шеелит…

– Тебе уже мерещится, – усмехнулся было второй, но тут же у него вырвался ликующий крик: – Руда!

– Да! Да! Да! – глухо прокатилось эхо в заснеженных горах.

И тогда началось. Неожиданная радиограмма подняла на ноги уже свернувшую сезонные работы экспедицию, к заснеженным распадкам вновь устремились вертолёты с усиленным десантом разведчиков. Интенсивные работы показали: открыто богатейшее месторождение ценного металла. В течение всего двух лет был составлен и защищён его проект, началось строительство комбината. Подвиг геологов был отмечен Ленинской премией. Один из них и сейчас работает в этих местах – Александр Анатольевич Бабаев сегодня возглавляет Таёжную геологоразведочную экспедицию.

В середине 60-х годов, когда только что началось строительство горно-обогатительного комбината, в Партизанский горком партии пригласили молодого горного инженера Николая Пашутина и сказали просто, без прикрас, не суля никаких благ:

– Далеко в горах затевается большое, очень нужное стране дело. Там ничего нет, там очень трудно. И нужны настоящие люди: умелые специалисты, стойкие коммунисты…

Он уехал в необжитую тайгу без сожаления, вместе с женой, с малолетними детьми. Работал, как и сотни других людей, на пределе возможного в условиях снабженческих неурядиц, из-за отдалённости и бездорожья, бытового неустройства. Он прошёл нелёгкий путь от младшего командира производства до главного инженера комбината, а через полгода до досрочного пуска предприятия стал его директором. Это было в 1977 году.

– Теперь уже не верится даже, что такое по силам человеку, – вспоминает сейчас Николай Александрович. – Перед пуском почти никто не ночевал дома. Здесь вот, в конторке на верхнем руднике, стояли