— Не беспокойтесь, Джеймс, — сказал Лемюэль, листая страницы. — Тварь давно мертва, и не оживет, если не произносить в ее присутствии кое-какое слово.

— То есть это может еще и ожить? И… что за слово?

Лемюэль на миг оторвался от книги и наделил кузена снисходительным взглядом.

— Неужели вы думаете, что я его назову? Это было бы невероятно глупо с моей стороны.

Джеймс кивнул, и Лемюэль вернулся к поиску. Тот, впрочем, длился недолго.

— «Гротескиана»! — воскликнул аптекарь. — Нашел! — и забормотал, переворачивая страницы. — Так, описание мне без надобности, как и симптомы, как и протекание болезни. Я со всем этим и так хорошо знаком… Рецепт! Да! Ты записал его, записал! Не мог не записать!

Палец Лемюэля скользнул по странице, а потом замер и… аптекарь шумно выдохнул воздух через ноздри и в гневе ударил кулаком по книге, отчего все, что стояло на столе, подпрыгнуло и закачалось.

— Что? — испуганно спросил Джеймс. — Что там?

Лемюэль устало опустился на стул, который стоял тут же, у стола, и в отчаянии запустил руки в волосы.

Джеймс подошел и заглянул в книгу. Страница была пуста! Он перевернул ее — и на другой то же самое. Вернувшись на пару страниц назад, он недоуменно округлил глаза. Все страницы были пусты!

— Но здесь ничего нет!

Лемюэль без слов сорвал с носа очки и протянул их кузену. Тот поспешно надел их, повернулся к книге и распахнул рот. Страницы были сплошь покрыты изумрудными записями — размашистый почерк принадлежал прадедушке. Для проверки Джеймс поднял на миг очки — пусто!

Вернув их на место, он нашел рецепт лекарства от гротескианы. Это был список каких-то незнакомых названий, рядом стояли цифры — видимо, пропорции.

Как и кузен до этого, Джеймс провел по списку пальцем. В самом низу под пунктом «32» было всего лишь два слова: «Тайный ингредиент». И нигде никаких пояснений, ни сносок, ни заметок на полях, поясняющих, что это за тайный ингредиент.

Джеймс повернул голову к кузену. Лемюэль глядел, уставившись перед собой. В глазах его стояли слезы.

— Все было напрасно? Мы искали эту книгу зря?

Губы Лемюэля шевельнулись:

— Старый негодяй… он все продумал…

— Лемюэль?

— Он знал, что рано или поздно я отыщу его лабораторию. Или еще кто-то отыщет. Он не хотел, чтобы рецепт узнали. Ведь это его — именно его! — изобретение!

— Лемюэль… — Джеймс подошел к кузену и положил ладонь ему на плечо. — Мне жаль. Мне так жаль.

Лемюэль поднял взгляд.

— У меня не осталось выбора, Джеймс. Я дам ему то, что он хочет.

— Кому?

— Он получит то, чего добивался так много лет, а я… исчезну навсегда, растворюсь и растаю. Ради Хелен. Я поклялся, что однажды вылечу ее, и я это сделаю.

— Что сделаете?

Лемюэль закрыл глаза и прошептал:

— Я умру. Сегодня в полночь. Ради Хелен.

Глава 6. Самая страшная тайна

Джеймс открыл глаза. Хотя правильнее будет сказать, что он разлепил их с таким трудом, будто пытался открыть заклинившие крышки чемоданов.

Он повернул голову, и та отдалась звоном. Хуже стало, когда Джеймс оторвал ее от подушки. Ощущение было таким, словно она заполнена маленькими, но чрезвычайно грохочущими колокольчиками.

Джеймс был в своей комнате. Холодное осеннее утро лезло в окно, часы на столе показывали половину восьмого.

«Как я добрался до кровати? — подумал он. — Когда лег?»

Джеймс потер веки и с удивлением себя оглядел — он был в костюме, хорошо хоть туфли снял: они стояли у кровати.

Пуговка лежала на комоде. Что она там делает?

— Что произошло, Пуговка? — Выбравшись из кровати, Джеймс на негнущихся ногах подошел к комоду, взял чучело и обнял его. — Как это ты не знаешь? Что? Я сам ничего не помню…

Джеймс напряг память.

— Мы с Лемюэлем были в лаборатории под аптекой, нам удалось изгнать Хорошего сына. Лемюэль нашел рецепт, но он… он был бесполезен. Лемюэль сказал что-то, а потом мы поднялись и… я помню, как гудел варитель. Кажется, мы выпили чай… очень горький чай, а потом…

Потом ничего не было. В голове клубился лишь туман, в котором звучали два голоса. Их обладатели спорили. Джеймс зажмурился.

Голос Лемюэля в тумане был тихим, едва различимым: «Где шприц, мадам Клопп? Он мне нужен. Да, я помню, что говорил. Крайний случай настал. Но планы изменились — простой яд уже не подходит, мне нужно добавить туда кое-что. Вы поможете мне выкачать эссенцию…»

В ответ раздался резкий каркающий голос мадам Клопп: «Ты не должен этого делать, Лемюэль! Одумайся! Ты же умрешь!»

На что Лемюэль отвечал: «Хуже, мадам Клопп, я просто исчезну…»

«Я запрещаю тебе это делать!»

«Вы не можете мне запретить. И не вы ли всегда желали этого? Чтобы я исчез?»

«Я никогда этого не желала! Ты подумал о Хелен?!»

«Я именно о ней и думаю. Я делаю это все ради нее…»

«Будь ты проклят, Лемюэль!»

А потом в тумане раздались безумные отчаянные крики Лемюэля, словно его медленно вспарывали десятком лезвий.

Джеймс открыл глаза. Дрожащей рукой вытер пот со лба.

— Я помню их разговор, — прошептал он. — Этот ужасный непонятный разговор. Мне все это приснилось? Или он и взаправду произошел? О чем они говорили? Лемюэль сказал, что…

И тут Джеймс вспомнил, что сказал ему Лемюэль в лаборатории прадедушки Лемони. Он умрет! Сегодня в полночь! Он хочет покончить с собой!

— Я должен его остановить!

Джеймс положил Пуговку на кровать и бросился к двери. Распахнув ее, выбежал в коридор и замер на месте.

В коридоре стоял Лемюэль. Он разглядывал один из портретов на стене.

— Что вы знаете о троюродном кузене Лаймоне Лемони, Джеймс? — спросил он, не поворачивая головы.

Вопрос был таким странным и неожиданным, что Джеймс мгновенно позабыл обо всем, что собирался сказать или сделать.

— Что?

— Лаймон Лемони. Подойдите…

Джеймс приблизился. Лемюэль выглядел как оживший покойник — лицо совершенно белое, черные круги под глазами углубились, а щеки, казалось, еще сильнее запали.

Он кивнул на портрет, который разглядывал. На картине был изображен молодой джентльмен с узким лицом, округленными глазами, словно он был чем-то испуган, поджатыми губами и тонким острым носом, на котором сидели очки с толстыми стеклами.

Джеймс мысленно перелистнул семейный фотоальбом и нашел нужную страницу — вот его знания и пригодились.

— Я знаю о нем немного. Дядюшка Людвиг рассказывал, что кузен Лаймон отправился в путешествие за редкими ингредиентами для каких-то лекарств, но по пути его дирижабль