К моему горлу подступает паника, грудь резко вздымается, но, кажется, я не могу сделать вдох. Я отпускаю ручку двери, бросив взгляд на лестничную клетку. На наблюдающего за мной Саллена. Но Космо он не видит из-за того, что дверь открывается внутрь.

— Ты в курсе, что тебя ищет весь город? — тихо говорит Космо, приподняв брови.

Его голос ровный, но в выражении лица читается гнев. Он одет просто: серые спортивные штаны и черная футболка, руки в карманах. Но его плечи напряжены, и на одну безумную секунду я задаюсь вопросом, большая ли у него шишка там, куда я его ударила.

Он шагает ко мне и, протянув руку, открывает дверь до упора.

Я снова смотрю на Саллена и вижу, как в этот самый момент он замечает Космо.

И буквально в ту же самую секунду взгляд Космо устремляется на Саллена.

Какое-то время ничего не происходит.

В комнате лишь тишина.

Не знаю, играет ли еще музыка.

Я чувствую, что все смотрят на нас.

И понимаю, что должна это как-то исправить.

Поэтому я шагаю вперед, хватаю Космо за руку, ощущая под пальцами его теплую кожу, и он снова переводит свой взгляд на меня.

— Привет, — тихо говорю я, выдавливая из себя улыбку, хотя вся дрожу.

Космо опускает свой пристальный взгляд на ссадину у моего глаза, и его лицо бледнеет, а челюсть сжимается.

— Могу я… с тобой поговорить? — мягким голосом продолжаю я, но у меня так сильно колотится пульс, что сотрясается все тело.

— Можешь, — говорит Космо, и в его словах слышится угроза.

Я чувствую исходящий от него жар, Космо так напряжен, что сквозь кожу его руки проступают кости.

Я улыбаюсь ему во весь рот.

— Наедине…

Но прежде чем Космо успевает ответить, на меня падает тень, и я чувствую за спиной Саллена.

Космо медленно поворачивает голову, окидывая внимательным взглядом человека, который, как известно, вырубил его наркотиками. Его глаза вспыхивают, и он очень тихо произносит:

— Я, блядь, тебя убью.

Такое чувство, что у меня в ушах вата, а во рту Сахара, но я знаю, что должна это исправить. Когда тут толпа, Космо, а по улицам рыщут копы, мы не можем убежать. Не сейчас. Пока нет.

Поэтому, когда Космо делает шаг к Саллену, я втискиваюсь между ними. Я чувствую, как Саллен прижимается к моей спине, но не отпускаю руку Космо.

— Пожалуйста, — шепчу я, заглядывая в глаза своему другу. — Пожалуйста, мы можем поговорить?

Я стою, зажатая между ними двумя в этой красной комнате, и тут чувствую, как мне на шею опускается ладонь Саллена. Он обхватывает ее затянутыми в перчатку пальцами.

На лице у Космо проступает отвращение.

До моего уха доносится голос Саллена.

— Не. Прикасайся. К нему.

Я немедленно отпускаю руку Космо и, потянувшись назад, провожу пальцами по телу Саллена, пытаясь успокоить его без слов.

— Нам нужно поговорить, — повторяю я Космо. — Ты это знаешь.

Я не хочу его умолять, но если от этого зависит спасение Саллена, мне не западло.

Космо снова переводит взгляд на меня. На мгновение мне кажется, что он не согласится. Набросится на Саллена или, может, только на меня.

Но через секунду он коротко кивает, а затем говорит:

— Мы можем поговорить, но с ним ты отсюда не выйдешь.

…но я стал падшим ангелом, которого ты безвинно отлучил от всякой радости.

«Франкенштейн», Мэри Шелли

Глава 34

КАРИЯ

Я поднимаюсь по винтовой лестнице отеля с бокалом Poco Grande, оглядывая висящие надо мной люстры, затемненные коридоры, и нервничая от тишины такого огромного пространства. (Poco Grande — бокал для коктейлей на ножке. Его легко отличить по форме, она напоминает бутон тюльпана. Ножка бокала может быть как короткой, так и длинной — Прим. пер.)

Я смотрю на свою Пинья коладу, как на компаньонку, затем опускаю голову и делаю глоток через бумажную соломинку. Мне в горло льется ледяная смесь из ананасового сока, кокосового молока и рома. Этот коктейль не соответствует сезону, но всегда был моим любимым. Преимущества того, что бармен предоставлен в основном мне одной, и в любое время приготовит все, что я попрошу.

Первое октября, и, несмотря на то, что я пью, здесь уже чувствуется Хэллоуин, даже если Райт напрочь лишен вкуса, и отель ничемне украшен. На данный момент мои родители вместе с Мадсом Бентценом и всеми остальными ждут в «Септеме», когда из какой-нибудь части отеля появится Штейн Рул, и ни Космо, ни Вона, ни Айседоры здесь нет. Все трое работают, пусть даже выполняют разные задания.

Мне двадцать один, я одна, слишком трезва, и мне чертовски скучно.

Как это бывает всегда, когда я в таком состоянии, мои мысли возвращаются к Саллену Рулу. И поднявшись на второй этаж отеля и бесцельно блуждая по темным, безмолвным коридорам в своем черном, ниспадающем до самого пола кружевном платье, я задаюсь вопросом, а не находится ли он где-нибудь в отеле номер 7?

И теперь, когда мы стали старше, и я уже потрахалась с двумя мужчинами, что наделило меня небольшим опытом, смогла бы я заставить его поцеловать меня?

У меня горят щеки, стоит мне лишь представить его темные глаза и коричневые волосы, то, с какой напряженностью он смотрит на меня, натянув на голову капюшон. Горячо. Я бы встала на колени только, чтобы увидеть его без рубашки, потому что его фирменная толстовка скрывает стройное, мускулистое тело. Даже весь этот ворох ненужной одежды не может этого скрыть.

Погрузившись в свои грезы о парне, который, по всей видимости, мне не светит, я слышу слева от себя глухой удар и, вздрогнув, отскакиваю от двери, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце.

Чтобы чем-то себя занять и,