— Что? — вдруг округлились глаза Ила. — Это неправда. Это неправда!

Его крик полетел над площадью. Люди шушукались. Они не понимали, что происходит.

— Ил, пойдем, милый, — протянула к нему руки.

— Не прикасайся ко мне, — вырвался сын и отступил назад, к Айку Эйшу. — Никогда больше ко мне не прикасайся!

— Что ты говоришь такое? — Я тоже не понимала, а изнутри поднималась боль.

— Это ты! — Ил перешел на крик. — Это все ты! Ты убила папу. Я ненавижу тебя, мамочка! Я так тебя ненавижу!

— Ты бредишь. — Я почувствована, как кровь отлила от щек.

— Не приближайся ко мне. Никогда!

Ил забился в истерике. Слезы градом катились по его щекам. Я хотела его успокоить, но не могла и шагу к нему сделать, будто нас разделила стена. Зато к нам наконец-то прорвался Ник. Он подхватил Ила левой рукой, прижал к себе, и мальчик обвил его шею.

— Все хорошо, — шептал Вейс ему на ухо. — Все хорошо, слышишь? Идем отсюда.

— Экипаж ждет, — раздался голос Эйша, о присутствии которого я почти забыла. — А вам, ваше величество, лучше ехать во дворец отдельно. А то еще призрак мужа придушит вас. Ил сейчас не в состоянии его контролировать.

И попытался забрать у Вейса ребенка, но тот только взглянул грозно и пошел прочь. Айк поклонился мне и догнал Ника. А я так и стояла на месте, не понимая, что происходит и что мне с этим делать.

— Ник Вейс — наставник моего сына, — обернулась к притихшей толпе. — У Илверта постепенно пробуждается магия, и это непростой процесс, вы сами могли убедиться. Его величество помиловал лера Вейса, так что казни не будет. Мое слово.

И пошла прочь, туда, где ожидала карета.

— Ваше величество… — У самой дверцы меня догнал Дарс. — Как же так? Вы обещали… Вы забыли?

— Вы разве не слышали своего короля, лер Дарс? — холодно спросила я. — Его величество приказал вам отступиться. Или будете угрожать убить и его?

И села в карету. Заскрипели колеса, а меня будто окутал холод. Нельзя сейчас думать о том, что произошло. Только в ушах все громче звенел детский крик: «Я ненавижу тебя, мамочка!» И было так невыносимо больно, что я кусала губы в кровь. Мой сын ненавидит меня. Мой сын все знает. О том, кто убил его отца. И теперь знает не только он. Сейчас мне нужно собрать верных людей, потому что такие, как Дарс, точно попытаются обернуть ситуацию в свою пользу. А еще надо обезопасить Ника. Это не его война. И если он останется, будет только хуже. Я не справлюсь. Сейчас не время думать о наших чувствах. Надо побеспокоиться, чтобы все мы остались живы.

Я вышла из кареты. Стражники провожали меня нечитаемыми взглядами, а в кабинете ждал посетитель, который не нашел для меня времени утром.

— Здравствуйте, ваше величество, — поклонился палач Лейт. — Слышал, казнь не состоялась?

— Да, мой сын помиловал лера Вейса, — ответила я, присаживаясь напротив гостя.

— Мудрое решение, моя королева. А его величество, без сомнения, станет великодушным королем.

— Вы пришли расточать мне комплименты? — тихо спросила я.

— Нет. Конечно нет. Я пришел доложить о результатах допроса лера Фейна. Мы с ним говорили по душам всю ночь. — И глаза Лейта довольно блеснули. — Так вот, лер Фейн, глубоко раскаиваясь, сознался, что из любви к вам вступил в сговор с советником Дарсом и дознавателем Таббатом. Он считает, что эти люди заключили договор с Веранией, чтобы лишить вас престола и усадить на трон более удобного регента. Например, лера Дарса. Они же и передали письма, которые были спрятаны в кабинете лера Вейса прислугой. Какие будут приказания, моя королева?

— Стража! — крикнула я, и когда в комнату вошли гвардейцы, приказала: — Немедленно задержать советника Дарса и дознавателя Таббата по обвинению в государственной измене. Лер Лейт, допросите обоих и выясните, кто еще замешан в заговоре. Исполнять!

— Слушаемся, ваше величество, — поклонились гвардейцы и выбежали из комнаты, а Лейт на мгновение задержался.

— Что-то еще? — устало спросила я.

— Фейн. Что с ним делать? Боюсь, в результате нашего… общения он слегка лишился рассудка.

— Пусть гниет в подземелье, — ответила я.

— Я понял вас, ваше величество, — склонил голову палач. — И скоро вернусь с новостями.

Я осталась одна. Только тогда рухнула в кресло и закрыла лицо руками. Сегодня все решится, но меня мало волновала Литония. Меня волновал мой несчастный сын, который теперь всегда будет меня ненавидеть.

Ник Вейс

Я с трудом понимал, что происходит. Легче всего было смириться с неизбежностью смерти: после Изельгардско-Литонской войны я почти не боялся гибели. И понимал, что вряд ли доживу до преклонных лет. Но то, что начало происходить на площади, вызвало недоумение, а затем — шок. Когда появился Илверт, я увидел десятки, сотни теней. Они были за каждым, желая поживиться теплом живых людей. А Ил едва сумел остановить их. Он еще ребенок, ему многому предстоит научиться. В том числе сдерживать эту темную орду. А вот когда нашествие духов завершилось…

— Ненавижу тебя, мамочка! — Крик Илверта я услышал, пробираясь сквозь толпу к Бранде и ее сыну.

Мальчика трясло. Он был таким бледном, что, казалось, вот-вот упадет в обморок. Я осторожно подхватил его здоровой… относительно здоровой рукой и прижал к себе. Ничего, моих сил хватит, чтобы унести ребенка. Да и, если честно, Лейт работал виртуозно. Даже тумана в голове после общения с ним почти не было, а шрамы напоминали замысловатый узор… Я пока еще не разобрался, какой.

— Сюда, лер Вейс, — указывал Эйш. Откуда взялся Эйш, я понимал с трудом. Мне надо было упорядочить все, что произошло, но пока не получалось. Поэтому внутри царил хаос. А Ил прижался ко мне и тихонько всхлипывал. Бранда ехала отдельно. Эйш прав, для мальчика так сейчас лучше, а во дворце я попытаюсь объяснить ему, что случилось.

Мы сели в экипаж. Я устало оперся на спинку сиденья, Ил устроился у меня на коленях, не желая отпускать, а Эйш — напротив.

— Все хорошо, котенок, — говорил я мальчику.

— Мама хотела тебя убить, — осипшим от слез голосом отвечал он.

— Нет, не хотела. Ее заставили.

— Хотела! Она и папу…

Ил зажмурился и безнадежно всхлипнул.

— Прекрати истерику, — миролюбиво сказал ему Эйш. — Не случилось ничего… непоправимого. Лер Вейс жив, и, если будет на то воля богов, будет жить долго. Твоя матушка тоже… жива. А Илверта давно нет, и он сам выбрал свою судьбу. Илмара звала его, и он ушел.

— Тогда зачем приходит ко мне? — резко развернулся Ил, и я закусил губу — он хорошенько прошелся локтем мне по ребрам.

— Ты — некромант, — ответил Айк так же спокойно. Он вообще сегодня лучился благодушием. Вот что делает с мужчиной удачный брак. — А мертвые тянутся к некромантам. Если разобраться, это даже не твой отец, а часть его мятежного духа, которая стремится к живому теплу. И желает мести. А ты ведь не станешь мстить матери, правда?