стирая их. Этим Эмили занималась до полудня. Затем она обедала – иногда в городе, иногда в Гнезде – и занималась всеми делами и обязанностями, которые только могла себе придумать. В середине дня Эмили читала и лазила по интернету, пока энергия снова не начинала бить через край, а затем выходила на прогулку. После прогулки готовила ужин, который съедала в одиночестве, потому что Билли работал, а потом смотрела сериалы или кино, пока не была готова отправляться спать.

В первый день Билли съездил с ней пообедать в Уиски Ран, но до конца недели она видела его только краем глаза. Надстройка Шона оказалась не такой уж большой: она представляла собой лишь спальню размера люкс, кабинет, комбо из кухни, столовой и гостиной, а также смежной ванной комнаты. У дизайнера был пунктик на высокие потолки и открытые пространства, и Гнездо занимало не один квадратный метр, но комнат в нем было не так уж и много. Если бы Билли постоянно сидел, запершись в кабинете и работая над Нелли, Эмили бы поняла, почему не видится с ним, но ее не покидало ощущение, что они только что разминулись. Она не представляла, как такое возможно. Возникало чувство, что он изо всех сил старается не попадаться ей на глаза.

Например, Эмили забегала в туалет отлить, а когда выходила, то видела в кухонной раковине пустой стакан. Или после обеда отправилась чистить зубы и обнаружила на полу в ванной гору грязной одежды и влажные следы Билли на бетонном полу. Однажды ночью она была уверена, что он лежит с ней в постели, чувствуя, как он прижимается к ее спине, а когда повернулась, чтобы обнять его, то обнаружила, что лежит одна: было три часа ночи, а Билли все еще работал. Она узнавала, что он время от времени покидал кабинет, по грязным вещам на полу; тарелкам с остатками сэндвичей, которые бросили на кухонном столе; упаковкам из-под замороженного буррито и пустым пластиковым контейнерам из-под еды, которые Эмили оставляла для Билли. К концу первой недели она начала ловить себя на том, что постоянно отрывается от книги и оглядывается через плечо, как будто бы видя Билли краем глаза. Она была уверена, что стоило быстро повернуть голову, и она увидит, как он стоит в тени.

Наконец Эмили решилась постучать в одну из дверей кабинета. Через несколько минут двери открылись, и она увидела Билли, стоящего внутри.

– Эй, – сказал он. – Ты же знаешь, тебе не обязательно стучать. Можно просто попросить Нелли позвать меня. Не нужно даже идти до кабинета.

Билли казался немного заторможенным, как в былые времена, когда бывал пьян, но пытался сделать вид, что он трезвый. Она планировала сказать ему, что хочет поужинать с ним, провести немного времени вместе, а в довершение вечера отправиться на сеновал, но, как только увидела его, передумала.

– Когда ты в последний раз спал, Билли?

– Э-э, не знаю. А какой сегодня день?

– Сегодня…

Он перебил ее.

– Нелли, когда я в последний раз спал?

Ты бодрствуешь уже сорок один час. Я уже говорила, что тебе нужно лучше заботиться о себе.

– Ага, ага, – сказал он.

Он смотрел в глубь комнаты, на зрительное воплощение Нелли – зеленый светящийся шар на стене, помогающий сфокусировать внимание. Для Эмили Нелли делала то же самое, и, хотя ей это нравилось, сейчас внезапно показалось странным. Нелли присутствует и с ней, и с Билли одновременно? В здании проецируется сразу два таких светящихся шара? И почему она выбрала именно это в качестве проекции? Нелли присутствует повсюду в Гнезде и в особняке Игл, особенно теперь, когда здесь нет рабочих. У Билли не было особых причин отворачиваться от Эмили, чтобы поговорить с Нелли. Он мог просто сказать что-то в пустоту, и программа бы его услышала. Нелли была вездесущей, но, учитывая этот светящийся шар и то, как ее голос не выходил за пределы комнаты, казалось, что Нелли не хочет терять внимание Билли.

Теперь он посмотрел на Эмили и поцеловал ее, приятно укусив за губу.

– Но я ем, кстати. Она… – он закатил глаза, как будто думая, что Нелли не увидит, – пилит меня из-за этого. И да, спасибо, что оставляешь для меня еду в холодильнике. Хотя тот смузи был довольно отвратителен на вкус.

Она не сразу поняла, о чем он.

– Детка, это был не смузи, а суп. Его нужно было разогреть.

Я сказала ему то же самое.

– Прекрасно, – сказал Билли. – Нелли, не превращайся, пожалуйста, в мою жену. Ни один парень не хочет, чтобы его пилили сразу две женщины.

Эмили начала было возражать, но он жестом прервал ее:

– Шучу! Я люблю тебя. Жить без тебя не могу. Пусть Нелли не обижается, но ты самая важная часть моей жизни.

Эмили закрыла рот. Она не злилась на него из-за высказывания о том, что она его пилит, понимая, что это шутка. Ее больше волновало то, насколько естественно звучала его беседа с Нелли. Ее сильно задело, как прозвучал голос Билли: казалось, будто он практически флиртует с Нелли.

Тебе и правда стоит поспать, Билли. Выглядишь дерьмово.

Он запустил здоровую руку в волосы. Будто прочтя мысли Эмили, Билли сказал:

– Отлично звучит, да? Она стала намного лучше вести беседу, – он снова глянул в глубь кабинета. – Ну, я и чувствую себя дерьмово. Не могу уснуть, как бы ни пытался.

Билли вышел из кабинета в коридор, и дверь позади него бесшумно захлопнулась. Он показал ей руку со швами.

– Эта дурацкая фигня все время чешется. Такое ощущение, что по мне ползают муравьи.

Эмили взяла его руку в свои: она была идеально перевязана свежими белоснежно-чистыми бинтами.

– Она меняла тебе повязку?

Он кивнул.

– Пару раз. Нелли отказывается работать со мной, пока я не спущусь в лазарет и она обо всем не позаботится. Она наносит лосьон с антибиотиками и перевязывает рану чистыми бинтами. Швы нужно будет снимать на десятый день. Нелли говорит, что рана заживает хорошо и рубцов почти не останется, – он усмехнулся. – Круто, черт возьми, правда? Только представь себе передвижные медицинские центры по всей стране. Достаточно установить их в фургоны или грузовики с самоуправлением, поставить на крышу солнечные панели, и медицинскую помощь можно отправить в те места, где ее не хватает. Или, черт побери, даже в страны третьего мира. Можно встраивать медицинских ботов в грузовые контейнеры и сбрасывать их в горячих точках.

На самом деле, изначально концепт разрабатывался для подготовки к долгим космическим путешествиям, когда нет возможности получить помощь извне. Шон инвестировал в миссию по отправке людей на Марс.

Эмили увидела, как взгляд Билли переместился: теперь он сфокусировался на пространстве над ее плечом. Она оглянулась: мягкий теннисный мячик Нелли находился на стене. «Ну разумеется, – подумала Эмили. – Закрытые двери в кабинет еще ни о чем не говорят».

– Ага, ну, – сказал Билли, – чувак любит сорить деньгами. Людям нравится идея космоса. Как будто мало того, что здесь мы колонизировали уже все.

Он зевнул и потер глаза. Под ними у него образовались небольшие темные круги от усталости, а на лице появился толстый слой щетины. «Волосы, – обратила внимание Эмили, – тоже отросли». Он собирался постричься перед отъездом из Сиэтла, но у них обоих это просто вылетело из головы. В Уиски Ран должна быть парикмахерская. А если нет, они могли бы взять выходной и съездить в Кортаку. Было бы весело, они…

– Эй, – сказала Эмили. Он еле держался на ногах. – Нелли права. Ты и правда дерьмово выглядишь. Тебе нужно поспать.

– Я просто буду лежать и биться в агонии из-за того, как ужасно чешутся эти швы, – сказал он, снова зевая, но, несмотря на ворчание, все же позволил ей отвести его в спальню и уложить под одеяло. Нелли молчала, но она затемнила окна и приглушила освещение, а когда Эмили вышла обратно в коридор, то выключила вообще весь свет и закрыла за ней дверь спальни.

– Спасибо, – сказала Эмили.

Не за что.

– И… да, спасибо, – повторила Эмили. Она направлялась в сторону кухни. – Для меня странно вообще не видеться с Билли, но я ценю твою компанию.

Сказав это вслух, она внезапно осознала, что это чистая правда. У нее быстро выработалась привычка болтать