– Когда я грозил, что убью ее через пятнадцать минут, – это был блеф. Я быстрее лишил бы себя жизни, чем нанес ей хоть какой-то вред. Я мог бы улететь и оставить вас, но есть одна небольшая загвоздка, – сказал он, повернувшись ко мне. – Я тоже люблю ее. Ой, не надо так злобно смотреть на меня. Вы расстались, теперь она моя.

Тело мое словно парализовало, я чувствовал, как Амар сдерживает меня, словно он вот здесь, рядом, и физически держит меня за руки. Я попытался вырваться из невидимого захвата, освободиться, но мое тело не подчинилось. Это нечто сродни сонному «параличу», когда тебе кажется, что ты проснулся, но не можешь пошевелить и пальцем, вроде бы полностью ощущаешь тело, но оно отказывается двигаться.

Он заберет ее и скроется в неизвестном направлении, и его точно не найдут. В этом я абсолютно уверен, нужно остановить его, не дать забрать у меня Валентину. Двигайся! Ведь это мое тело, оно должно подчиняться мне. Он сказал, что во мне пробудились псионические силы, значит, я могу ему противостоять, могу разорвать эти оковы. Черт, только вот я никогда этому не учился и не знаю, как это делать, но сейчас не время печалиться. Нужно просто двинуться, нужно быть уверенным, что у меня получится, надо представить, как мои руки начинают двигаться. Как делал Кирилл? Он представлял, что предмет взлетает, и предмет взлетал. Мысль материальна! Так что двигайся!

Амар протянул руку, чтобы поднять Валентину с кресла, но вдруг замер, его глаза в ужасе расширились, он резко обернулся. Раздался легкий хлопок преодоления звукового барьера. Амар вздрогнул, застыл, его взор медленно опустился вниз.

– Я удивлен, что ты смог противостоять моей силе. Но ты даже не знаешь, с кем пытаешься бороться, – прошептал он, резко развернувшись в мою сторону.

В нескольких миллиметрах от его скафандра застыл металлический шарик. Я снова нажал на спусковую скобу. Шарики, застывшие в миллиметре от его шлема, с легким звоном упали на пол. Я хотел было продолжить стрельбу, но Амар сделал легкое движение пальцами, и рельсотрон вылетел у меня из рук. А в следующее мгновение я почувствовал, как ноги отрываются от пола. Я стремительно полетел назад, через миг спина с тяжелым лязгом ударилась о стену.

– Ты посмел бросить вызов мне? Если бы сидел смирно, все было бы хорошо, но теперь придется и тебя наказать.

Наши взгляды встретились. Внезапно его глаза стали ближе и заняли весь обзор, я не видел ничего, кроме его глаз. Жестоких и холодных. Все звуки пропали, в голове раздался писк, а от боли заломило виски. Я попытался отвести взгляд, но не смог, попытался двинуться, но не ощутил тела. Я почувствовал тепло в ушах, оно медленно поползло вниз, по шее, перед глазами также появилась кровавая пленка, слезы потекли по лицу.

Вот оно, то, что он сделал с Кириллом. Такое чувство, что он выдавливает мозг. Надо остановить его, иначе я просто упаду. Нельзя сдаваться, даже если он самый сильный псионик, даже если у меня нет и шанса на победу. Я не могу позволить себе сдаться. Проигрыш равносилен смерти, я больше не выдержу этой мрачной и одинокой жизни. Сейчас, когда между мной и Валентиной вновь вспыхнул тот огонь, я не могу просто отказаться от нее, проиграть!

Я сжал челюсти, затрясся, чувствуя, как на лбу напряглись вены, а из носа потекла кровь. Мысленно я создал внутри себя невидимый барьер, который стал также мысленно расширять, выдавливая из себя ту боль и тяжесть, которой придавил меня Амар. Вот барьер дошел до головы и с трудом стал отодвигать ту невидимую руку, что давит на него, я почувствовал, как боль отступает, заметил, как глаза Амара резко отдалились. Впервые на его лице я увидел страх, лоб его блестел от пота.

– Думаешь, уже победил? – резко спросил он.

Давление усилилось, он начал отодвигать мой барьер и покрылся потом, даже стиснул зубы так, что я услышал скрежет.

– Сопротивляйся! – раздался в голове голос Кирилла. – Я тебе помогу!

Внезапно давление резко упало, а затем и исчезло. Амар отпрыгнул в сторону, с удивлением и страхом взглянул на Кирилла, который, тяжело дыша, распрямился.

– Молодец. Ты заставил его полностью переключиться на тебя и ослабить психический контроль, что позволило мне вернуться в сознание, – произнес псионик. – Какое странное чувство. Мне кажется, что я стал гораздо сильнее.

– И вправду удивительно. Такое чувство, словно ты не родившийся псиоником, а пробудившийся, – прохрипел Амар. – Но если вы думаете, что победили, то глубоко ошибаетесь.

Один из стульев сорвался со своего места и стремительно, с огромной скоростью метнулся в меня. Я пригнулся, над головой раздался такой грохот, словно разорвался артиллерийский снаряд. Кирилл тем временем выкинул руку вперед, Амар пошатнулся, отступил на шаг, но удержался.

– Я научу тебя уважать старших! – прохрипел он.

А в следующее мгновение Кирилл согнулся, рефлекторно ухватился за горло, но металлические перчатки боевого скафандра лишь сжали воротник.

Нужно как-то ему помочь!

Рельсотрон валяется в другом конце зала. Бежать за ним – плохая идея, так как чувствую, что не добегу, и Амар не даст мне добраться до оружия. Попытаться мысленно метнуть в Амара стул? Идея еще более глупая. У меня нет ни умений, ни практики, а тратить сейчас время на бесполезные попытки освоить псионическую силу, которой обучаются годами, – верх идиотизма.

Я принял единственное верное решение. Сорвавшись с места, помчался со всех ног к Амару. Достаточно просто налететь на него – столкновение с двухсоткилограммовым телом, да еще на скорости пятьдесят километров в час – это достаточно серьезно. Но добежать мне было не суждено. Амар вовремя услышал топот, скосил взгляд, и я замер, остановившись в метре от него. Опять меня словно сжала невидимая рука.

Я вновь создал мысленный барьер и стал со всем упорством мысленно расширять его. По виску Амара потек пот, я видел, как он стиснул челюсти, как его лицо покраснело от натуги, на голове вздулись вены, а все тело задрожало, и все же он оказался сильнее нас. Приложив максимум усилий, он не только сдержал нас, но и перешел в контрнаступление. Кирилл захрипел, а я почувствовал, как мой барьер начал сжиматься.

В этот миг, когда казалось, что нам конец, я увидел движение впереди. Валя застыла в двух метрах от Амара, подняв рельсотрон, только не мой, а Кирилла. В глазах Амара появился ужас, он зарычал, и в этот миг раздался хлопок.

Металлический шарик, дрожа, застыл в волоске от шлема Амара, я же внезапно почувствовал, как давление упало. Тут же резко расширил барьер и, сбросив скованность с тела, прыгнул вперед. Амар выставил в мою сторону руку, и я почувствовал, что вновь отправился в полет, но успел увидеть, как Валя опять выстрелила, что заставило Амара отвлечься. Далее все случилось в одно мгновение. Кирилл, ощутив ослабшую хватку, резко распрямился и сам выставил руку вперед.

Амара подняло в воздух и отбросило назад с такой силой, словно его на полной скорости сбил грузовик. Амар Джутхани с тяжелым грохотом ударился о стену спиной и затылком, бухнулся на пол и затих.