– Да мне решительно все равно!

– Очень скоро ты об этом пожалеешь.

– Морвен, – вмешалась Урсула, – ступай с матерью. Хоть в этом она права. Тебе здесь не место.

– Я не оставлю тебя одну! – воскликнула Морвен, с удивлением ощутив невероятную привязанность к старухе, которую видела второй раз в жизни.

– Благодарю тебя, дорогая, но я не знаю, как себя вести в вашем великолепном доме, – ответила Урсула. – Я чувствую себя счастливой среди животных.

– Но я хочу быть с тобой! – не сдавалась Морвен, возмущенная жестокостью матери.

– Возвращайся завтра, – негромко сказала Урсула и погладила руку Морвен своей заскорузлой рукой. Это касание было нежнее мягких рук леди Ирэн. – Я буду здесь. Я буду ждать тебя.

– Она больше не придет! – отрезала леди Ирэн и, выпрямившись, сбежала с крыльца.

Морвен подвела Инира к развалине стены и села верхом, держась за узду.

– Я приду, бабушка, клянусь тебе!

– Она попытается остановить тебя.

Урсула вздохнула и сгорбилась, словно растратив остатки своей энергии.

– Она не сможет!

Урсула устало улыбнулась и подняла руку на прощание. Морвен помахала в ответ.

– Как бы я хотела остаться! – сказала она, но Урсула только покачала головой.

– Здесь нет постели для тебя. Отправляйся домой и хорошенько выспись.

Инир устремился к реке, в искрящемся от звезд течении которой отражалась стройная фигура леди Ирэн. Морвен повернулась в седле, чтобы в последний раз посмотреть на Урсулу, но та уже скрылась во мраке.

Это было неважно. Она все равно вернется сюда завтра, что бы там ни говорила мать.

* * *

Урсула была права. Леди Ирэн не собиралась разрешать дочери возвращаться к руинам замка. После бесконечного ужина, в течение которого был слышен только стук приборов и звон посуды, леди Ирэн, оставив лорда Ллевелина наедине с трубкой и стаканом портвейна, распорядилась:

– Морвен, зайди ко мне в будуар. Сейчас же, не переодеваясь.

Девушка чуть было не поддалась соблазну отказаться, но передумала. Возможно, проявив терпение, она смогла бы уговорить мать помочь Урсуле. Может, удалось бы найти для нее дом или место в хозяйстве одного из арендаторов.

Поэтому Морвен кивнула и последовала за матерью вверх по лестнице.

Леди Ирэн не проронила ни слова, пока они не оказались за закрытой дверью будуара, но там она без церемоний накинулась на дочь:

– Где он?

Морвен сразу поняла, о чем она спрашивает.

– Я верну его, – пообещала она. – Но я должна была его найти, маман.

– Что значит «должна была»?

– Я имею в виду, – пояснила Морвен, – что он звал меня к себе.

– Каким образом?

Морвен только сдвинула плечами.

– Я не знаю как, но это правда. Именно так я узнала, что Урсула хочет, чтобы я пришла. – И добавила: – Моя бабушка.

– Она всегда была сильной, – кивнула леди Ирэн. – Я раньше думала, что она может принудить кого угодно к чему угодно.

– Включая тебя?

– Не сразу же я обрела свою силу.

– Значит, она научила тебя. Так, как ты учишь меня.

Леди Ирэн молча отвернулась и со вздохом опустилась на кушетку. Морвен взяла стул и села, сложив руки на коленях. Мать посмотрела на нее, потом перевела взгляд на темное окно.

– В нашем роду, – сказала она, – ни у кого нет выбора. Мы должны обучать своих дочерей. Этого нельзя преодолеть. Это плата за то, чем мы являемся. – Закрыв глаза, она помолчала. – Я больше не хочу ее видеть, Морвен.

– Но почему?

– Потому что в этом нет смысла.

– Я хочу получше узнать ее.

– Я тебе запрещаю!

– Ты не можешь остановить меня, маман.

– Могу, еще как могу.

Было кое-что, что леди Ирэн могла сделать. Она могла запереть Морвен в ее комнате или силой отвезти в Кардифф. Она могла приказать Яго не выпускать Инира из конюшни. Но теперь у Морвен было оружие против нее.

– Если ты попытаешься остановить меня, – сказала она, – то никогда больше не увидишь хрустальный шар.

Глаза леди Ирэн широко раскрылись.

– Что?! Да как ты смеешь…

Ее голос стал громче и тоньше. Морвен подумала, что он напоминает отвратительное мяуканье кошки.

– Ты принесешь его обратно немедленно!

– Конечно, принесу, – ответила Морвен, встала и расправила платье. – Но это будет завтра. После того, как я встречусь с бабушкой.

Леди Ирэн тоже встала, еле сдерживаясь.

– Неблагодарная девчонка! – прошипела она. – Я дала тебе все, и что получила взамен?

Морвен задержалась у двери.

– Странно, не так ли? – сказала она, пытаясь быть любезной. – Интересно, не это ли чувство испытывала grand-mère?

Рот леди Ирэн то открывался, то закрывался – она, похоже, не находила слов.

– Перестань, маман. Ты похожа на рыбу. – Морвен повернула ручку и открыла дверь.

Но только она вышла в коридор и сделала несколько шагов, как смелость покинула ее. Девушка остановилась и оперлась о стену. Ее сердце глухо стучало.

Отныне ее отношения с матерью станут другими. Их и прежде нельзя было назвать любовью, а теперь они превратились в открытое противостояние. Папá, конечно, будет на стороне жены. Как и мадемуазель Жирар. Возможно, даже Яго. Все в этом доме были обязаны лорду Ллевелину и леди Ирэн.

А у Морвен не осталось никого.

Кроме бабушки.

Морвен проснулась намного раньше, чем осеннее солнце поднялось над полями, горя желанием выбраться из дома, пока не проснулась мать. Она надела старую юбку для верховой езды и вспомнила, что нужно взять теплую куртку, чтобы защититься от холода, который уже покрывал траву изморозью по утрам. Она была голодна. Атмосфера за ужином была настолько неприятной, что Морвен едва притронулась к еде. Она не хотела звонить, чтобы не разбудить мадемуазель Жирар, и не собиралась ждать, пока накроют завтрак в малой столовой. Поэтому она прокралась вниз по лестнице для слуг, чего делать было не положено, и увидела одну из горничных, которая с трудом поднималась, неся ведро с углем. Морвен умолила ее принести кусок хлеба с маслом, и служанка, вздохнув, направилась в кухню.

С хлебом в руке Морвен поспешила выйти через черный ход в сад, а потом – в конюшню. Солнце выглядывало из-за холмов на востоке, и ряды фасоли и гороха, с которых уже был собран урожай, сияли, словно покрытые золотом. В сбруйной был свет, и, подходя, Морвен услышала ржание Инира. Она остановилась, вытянула морковку из земли и вытерла ее от грязи.