– Что, Зуби на крыше?.. Представляю, какуморительно бы она выглядела… Да эта клуша попросту свалилась бы с крыши,потому что жутко боится высоты. Нет, на крыше была я. Мне пришлось на целыйдень покинуть Тибидохс. Я сказала Сарданапалу, что у меня дико болит голова. Ялегла в магпункт, заблокировала двери и воспользовалась окном. Дважды обманутьзаклинание перехода было совсем непросто, но я справилась. Даже Поклеп ничегоне заподозрил. Он лишь удивился, что купидончики летают в этот день чаще обычного.Мертвый Гриф постоянно следил за тобой, поэтому подкараулить тебя, когда тыпролетала мимо крыши, было не так уж и сложно. Горгонова прищурилась. – Инечего так трястись! Поверь, тебе ничего не грозило. Захоти я всерьез тебяубить, то с легкостью сделала бы это, наложив более серьезное заклятие. Но мнепросто нужно было оставить тебя без смычка. Ты была рада подарку, не правда ли?

– Но я едва не разбилась! – крикнулаТаня.

– Ты бы не разбилась, даже если быбросила смычок. Поверь мне, я бы этого не допустила! – уверенно сказалаМедузия. – Нам не нужна была твоя смерть. Подумай сама. Стоило мне лишьпожелать, змея ужалила бы тебя ночью, и ты умерла бы в страшных мучениях,распухнув, как эта колонна. Но хозяйке нужно было твое тело, твое живое тело.Ты не представляешь, сколько усилий я потратила, чтобы не дать этомумолоденькому телу пострадать во время матча с бабаями!

Таня содрогнулась от омерзения и стыда. Онавдруг вспомнила, как во время матча у нее несколько раз возникало ощущение,будто смычок сам отдает приказы контрабасу. Так значит, смычком, вернее змеей,управляла Медузия.

– Так значит, то, что я так хорошоиграла…

Доцент Горгонова кивнула.

– За это можешь поблагодарить меня. Яиспользовала очень тонкую усиливающую магию, которой не заметил даже Сарданапал.Где уж этому идиоту Амату с его примитивными талисманами?.. Но кое-что тысделала все-таки сама. Например, мгновенный перевертон в финале! И оба мячазабросила тоже ты, так что не считай, что весь матч целиком провела я. Ты тожекое-что умеешь, надо признать…

– А шип в шее у Гоярына? Его тоже вонзиливы? – спросила Таня.

Медузия покачала головой.

– Нет. Я лишь завернула его вскатерть-самооборонку, чтобы случайно не уколоться, и вынесла с ИсчезающегоЭтажа. Кстати, эту скатерть потом нашел твой дружок и стал что-то подозревать.Шастать ночами вокруг рыбы.

– А шип?

– Шип я отдала кое-кому еще – второмузомби, которого заманила сюда по приказу хозяйки. Заманила ночью, с помощью всетой же карты, которую дала мне хозяйка. Как же все клюют на эту простейшуюудочку, даже скучно! Вдвоем мы быстро разобрались с ним. Он даже не успелвыставить магический блок. Он, этот второй зомби, и вонзил потом шип, –пояснила Медузия.

Она ничего не скрывала, да и какой смысл ейбыл что-то скрывать, когда одной десятой ее магической силы хватило бы, чтобыдуша Тани Гроттер навеки разлучилась с телом?

– Но Гоярын… почему он не растерзалего? – крикнула Таня.

– О, это отдельный разговор! Я отличновсе рассчитала! – вмешалась Чума-дель-Торт. – Представь, у моеговторого раба врожденный дар обращения с животными. Он даже занимался когда-товетеринарной магией… Жар-птицы, кентавры, русалки – всякая дребедень… Гоярын,тот его просто обожал, когда был драконенком. И уж никак не мог предположить,что тот вонзит ему шип в шею. Друг-то!

– Тарарах? – не поверилаТаня. – Неужели Тарарах! Не верю!

– О нет! Не Тарарах! Вонзиль шип ужея! – послышался знакомый картавый голос, и Таня увидела профессора Клоппа.

Она даже толком не поняла, откуда он взялся.Должно быть, прятался за кубом.

– Я хорошо относился к фам, Гроттер! Ядаже стафил фам хороший отметка сфой предмет! А какой неблагодарность сделальфы? Фы фытащиль у Гоярына мой шип, когда я хотел вызвать дух моей хозяйки изэтот большой зеркаль! – укоризненно произнес профессор, приближаясь к Танена своих кривых ножках.

Его старинный перстень зловеще потрескивал,выбрасывая одиночные и спаренные красные искры, прожигавшие пол у девочки подногами.

Таня попятилась и уткнулась спиной в холодныймрамор колонны.

– Так вот почему на вас тогда наступилатлант! – вспомнила вдруг она.

– Откуда фы об этом знать? Ах да, японяль: фы же еще не улетать к лопухоид… Нет, тогда я не быль слугой хозяйки! Ятолько бродиль ночами по Тибидохсу и искаль, как попасть на Исчезающий Этаж.Тогда Медузия еще не нашель меня и не прифель сюда. Я не хотель зажигатьфонарь, и глюпый атлант не уфидель меня…

Профессор Клопп скривился как от зубной боли.

– Ну фсе, дефчонка, теперь тебе конец! Ябуду делать паф-паф! – заявил он.

Клопп стал поднимать перстень. Пытаясь опередитьего, Таня выпустила искру, но зомби легко отбил ее плащом. Потом Клоппприцелился и сам выстрелил. Огненная искра пронеслась совсем близко от щеки,обдав ее жаром. Колонна треснула. Вниз посыпались куски мрамора. Таня едвауспела отскочить.

– Ты чуть не раздавил ее, глупец! Не смейпортить мое новое тело! Девчонка нужна мне невредимой! Отойди от нее! –рассвирепела высохшая старуха в Черном Кубе.

Профессор Клопп съежился и отступил, какпобитая собака. Видно было, что ему ужасно хочется сделать паф-паф, но он неможет ослушаться хозяйку.

Мертвый голос Чумы-дель-Торт заполнил,казалось, весь Исчезающий Этаж.

– Дочь Гроттера, подойти ко мне! Небойся! Еще пять или десять минут ты проживешь. Мои зомби не тронут тебя, пока яим не прикажу.

Таня нерешительно приблизилась к Кубу. Всемисилами она старалась оттянуть время и собраться с мыслями. А что, если, петляяи уворачиваясь от искр, рвануть к мостику, а потом по ступенькам Большой Башнивниз, к циклопам? Но нет, Таня слишком хорошо помнила, что стало с мантиейПоклепа. По мостику ей не пробежать.

К тому же оставался еще один вопрос, накоторый Таня никак не могла получить ответа. Вопрос, давно тревоживший ее.

– Вы ведь ждали меня здесь, на Этаже? Нооткуда Медузия и Клопп узнали, что я буду тут сегодня ночью? Это все смычок,да? – спросила она.

Чума-дель-Торт погрозила ей пальцем.