— Мы отсюда уходим. Слишком близко к фронту, того и гляди накроют, — объяснил Каюров. — К ночи сразу же и снимемся.

— Это правильно, — одобрил Костя. — А что нам говорить?

— Сценарий я подготовил. — Каюров полез за пазуху и достал пару смятых листов бумаги.

Костя взял их и прочитал вслух:

— В окрестностях Донецка русскими были убиты все украиноговорящие жители… Вот лежит один…

— Все ясно, — сказал Костя, — сделаем. Только я сомневаюсь, что вы нас оставите в живых.

— А что вы хотите?! — всплеснул короткими ручками Каюров. — У вас другого выхода нет!

— Ладно, поехали! — сказал Костя, поднимаясь и засовывая сценарий в карман.

Всем своим видом он хотел показать, что безоговорочно верит Каюрову. Это было залогом успеха. В пистолете семнадцать патронов. Если умно распорядиться ими, то дело даже может выгореть. Голова болела так, что отдавало в руку. Даже водка не помогала. Каюров вышел на крыльцо и стал командовать:

— Васька, выгоняй машину!

Оказалось, для такого случая у этномутантов был припасен «хаммер». Его с помпой выкатили из сарая. На нем сбоку от пулемета стояла «тарелка» и торчали всякие антенны. Готовились, понял Костя. Специально у американцев выклянчили.

В кабину вместе с ними втиснулись Васька, Тарас Ямпал и еще двое этномутантов с автоматами. Каюров уселся рядом с водителем. Тарас Ямпал нагло сказал:

— Подвинься!

Вот тебя первого и убью, подумал Костя, но стрелять было неудобно. Надо было вытащить пистолет, снять с предохранителя. Времени не хватит. К тому же Ямпала так плотно прижал его к водительской переборке, что он не мог пошевелиться. Завета расположилась напротив. Когда они садились, Костя незаметно для всех пожал ей руку.

На этот раз ехали не долго. Мягкая дорога вела вначале лесом, через два ручья, потом — под железнодорожными путями, мимо зеленеющего осинника и болотца, потом — краем старого соснового леса, чистого и светлого, как городской парк. Водитель и Каюров все чаще поглядывали на небо.

— Здесь что ли?.. — оглянулся Каюров.

— Вот с той стороны, на взгорке, — оживился Балаков, подслеповато глядя в крохотное окошко для стрельбы.

— Да нет, это не тот лес! — заявил глуповатый этномутант с оселедцем на голове. — К тому месту надо еще час ехать!

— Какой час?! — возмутился Каюров. — Васька, ну-ка говори куда!

— Да вот сюда же, — отозвался Балаков. — Мы здесь еще обгорелое дерево бросили.

— Вон дерево! — обрадованно заорал все тот же глуповатый этномутант.

— Тормози! — приказал Каюров.

— Я-то заторможу, — согласился водитель, — только место плохое, открытое.

— Ничего, не засекут, — как эхо отозвался Каюров. — Мы недолго. Выходим, ищем «подснежников».

Костя, держась за щеку, выскочил из «хаммера» последним. Голова разламывалась так, что впору было в петлю лезть. Болело все, даже кожа на макушке.

Балаков остался их сторожить, остальные разбрелись по склону, поросшему молодым ельником. Каюров, кряхтя, достал из хаммера компьютер и точно такую же камеру модели «сонька», которая была у Сашки.

Так это же она и есть, удивился Костя. Значит, американцы ее никуда не передали, а в очередной раз водили нас за нос! Но это уже было не суть важно, он потянулся к пистолету — благо Балаков отвлекся на крики из лесу. Вначале шлепну его, подумал Костя, берясь за рукоятку «глока». Игорь заметил его движение и все понял. Он замотал головой и оглянулся. В этот момент раздвинулись сосенки и с криком: «Мы нашли его!» — появились двое, которые ходили искать «подснежника».

Костя отпустил «глок», и он сел на место — в петлю. Никто ничего не заметил, кроме Игоря.

— Идите определяйтесь на местности, — велел Каюров, — а я пока связь налажу. Минут пять осталось. — Он присел на подножку «хаммера» и включая ноутбук. — Стой! — вдруг сказал он, надел на Костю микрофон и наушник. — Буду тебя контролировать, подсказывать, что говорить.

— Ладно, — покорно ответил Костя.

— Возьми еще и бинокль.

— А зачем бинокль? — удивился Костя.

— Для солидности. Мол, вы специально ищете «подснежников» и все такое… Не забудь сказать, что вы с Московского телевидения.

— Хорошо, — согласился Костя и повесил бинокль на шею.

Бинокль был большим и тяжелым, с двенадцатикратным увеличением.

— Ну, чего стоишь, пошли! — толкнул его в спину Балаков.

Они двинулись прямо через молодой ельник. Метров через сорок в канаве лежал первый труп.

— Вон он, — показал глуповатый этномутант с оселедцем на голове, но не подошел, а брезгливо встал против ветра. — И там еще по склону двое.

Видно было, что он до ужаса боится покойников. Это нам на руку, — отметил Костя. Прибежал Каюров с «сонькой» и компьютером. Один из этномутантов возился с тарелкой на «хаммере», готовя прямой эфир.

— Снимай его с правой стороны, чтобы синяка не было видно, — велел Каюров, передавая «соньку» Сашке Тулупову.

Сашка взял на плечо «соньку», а Завета — микрофон. Игорь словно ненароком пошел стороной. Тарас Ямпал, как будто что-то почувствовав, снял с плеча автомат, передернул затвор. Костя покосился на него как на полного идиота.

— Если что, я вас всех здесь положу, — предупредил Тарас Ямпал.

— Что, думаешь, убегут? — радостно заржал Балаков.

Глуповатый этномутант полез на склон холма. Балаков остался стоять рядом с Каюровым. Автомат висел у него на плече.

— Есть спутник! — закричал Каюров. — Пошли. — И махнул короткой ручкой.

— Ты что, действительно будешь говорить то, что они хотят? — ядовито спросила Завета.

Это были ее первые слова за два последних часа. Костя посмотрел в сторону Каюрова. Тот еще не надел свой наушник и микрофон.

— Когда услышишь стрельбу, беги в лес, — тихо сказал Костя, приближаясь к трупу. — И больше ни о чем не говори.

— Какая стрельба?.. — удивилась она.

— Услышишь…

Тарас Ямпал с подозрением уставился на них, но ничего не понял.

— Когда я подойду, — сказал Костя, — спрашивай у меня, что мы видим. Я отвечу, потом быстро идем к следующему.

Завета кивнула. Лицо ее сделалось напряженным. Она все поняла или сделала вид, что поняла.

— Мы видим человека, — заговорил Костя, — убитого, по всей вероятности, месяца два назад. Невозможно сказать, кто он и какой национальности.

— Э-э-э… — раздалось в наушнике, — говори, что это щирый[43]украинец.