Единственному Сыну, Иисусу Христу, а другие похожие слова свидетельства исходят от Люцифера, и направлены они к его созданию, Иисусу Назорею. Дьявол во всём стремится подражать Богу Отцу, копирует и повторяет за Ним все Его проявления, маскируется под Него, да так, что даже сам святой Григорий Богослов не смог отличить его от Бога Отца. Но чтобы скопировать и сотворить нечто подобное, Люцифер в особой ситуации ожидает какого-либо действия со стороны Божественных сил, и таким уникальным случаем стало крещение Спасителя на реке Иордан и явление Святого Духа в телесном виде голубя. Господь материализовался в человека, обрёл второе естество, принял человеческий облик, соединился с человеческой плотью неслитно и нераздельно, так и Святой Дух воплотился в голубя в момент крещения Спасителя (Лк 3:22). Этот Божественный акт и должен был каким-то образом повторить Люцифер: он также привёл своего Иисуса на реку, создал нечто похожее на голубя и, чтобы уж совсем не выглядеть глупым, повторил слова Бога Отца с некоторыми правками.

Люцифер хоть и псих, но не дурак, и каждый свой поступок он просчитывает на много ходов вперёд, да так, что людскому рассудку постичь его замыслы практически невозможно. Но, как сказано в Писании, что невозможно человеку, то возможно Богу (Мф 19:26). Поэтому мы и утверждаем, что крещение на реке первым принял Господь и только вслед за Ним, то же самое, благодаря стараниям дяди Люцифера, повторил Его визави — Иисус Назорей, царь иудейский.

Возникает законный вопрос. Почему в своей синоптической части Евангелия и с единственным описанием встречи Христа с иудеями в синагоге апостол Лука не предваряет эту встречу (Лк 4:16–30) самому крещению, схождению на Него Святого Духа и силы Бога Отца (Лк 3:22), но описывает вначале событие на Иордане и лишь потом отвержение Иисуса в Назарете, ведь по логике вещей, прежде чем Иисусу Христу принять на себя бремя проповедника, Он просто обязан предварительно заявить о себе, как о Своём Божьем наместничестве на земле? В таком деле, как мессианство, нет места человеческому произволу?

На всё это ответить нелегко, но мы полагаем, что такая перестановка в тексте Евангелия от Луки этих двух сюжетов связано с существованием большого рисунка, который что-то символизирует, но который нам пока воспринять довольно трудно. Эти два «пазла» у нас ещё не сложились. К такому разряду картинок можно отнести, например, «звезду Давида», которая, несомненно, присутствует и разнесена по страницам Евангелия, поскольку Христос писал не только о Себе, но и о Своём визави, об иудее Иисусе Назорее. Мы ещё не смогли воспроизвести рисунок звезды полностью, но увидели только часть, три её элемента, из которой она состоит. Нужна более совершенная методика для выявления подобных широкоформатных картин.

И после того Иисус Христос тотчас был взят и уведён в пустыню, где Дьявол искушал Его. Почему Иисус, не успев обсохнуть от вод Иордана, и очистится от тины, сойдя на берег, был в тот же момент забран Духом и уведён в пустыню для испытаний? Дело в том, что вслед за Ним к реке Иордан с толпой фарисеев приближался другой Иисус для принятия от Иоанна духа пророка Илии. Вместе они не должны были встретиться из-за разницы в тех самых Духах, которые пребывали в пророке Иоанне. Затем следует ответить на вопрос, какой дух повел Господа в пустыню — Святой Дух ли или нечто другое? Ответ таков: Святой Дух не мог вести Господа в пустыню, поскольку Он пребывал «внутри» тела Христа, а в пустыню Его направила внешняя враждебная Ему сила, которая обозначается в Писании, как «ветер». И такое воздействие на Спасителя ветра просматривается в логике, которую можно выстроить из сложения синоптических Евангелий: «и тотчас ветер высылает (изгоняет) Его» (Мк 1:12). Он гоним ветром — «и тогда Иисус был приведён (возведён) ветром в пустыню быть искушённым от Дьявола» (Мф 4:1) — «Иисус же, наполненный Духом Святым, и был, водим в ветре в пустыне» (Лк 4:1). Он ходил по пустыне, обдуваемый ветром. Получается в итоге полное противопоставление между Святым Духом и тем духом (ветром), который увёл Господа в пустыню. Святой Дух и ветер в данном случае — не одно и то же.

История искушений подробно описаны в двух синоптических Евангелиях — у апостолов Луки и Матфея. В них изображены противоположные обстоятельства этого события: у Луки лёгкие искушения претерпевает Иисус Назорей, к тому моменту уже признанный царь иудейский, а Матфеем описываются условия искушений, связанных со Спасителем. Это — две разные истории, вдобавок ко всему, в этом эксперименте с противоположной стороны по отношению к обоим Иисусам участвуют два примечательных лица — сам Дьявол и его помощник служебный ангел — сатана, — который в своё время оклеветал Иова. Имя ему — Сатаниил. Этот товарищ Люцифера (Дьявола) являлся испытуемым в образе человека, одетого в серый сюртук, застёгнутый на все пуговицы, и под рукой он нёс, что и делал всегда, «Личное дело» того самого проповедника Иова. И это не случайно, поскольку его главным предназначением было, служа Люциферу, выискивать среди его народа изменников и отверженцев, а также проверять им же избранного человека из племени Израилева на верность этому самому Дьяволу.

So, начнём сопоставлять две похожие истории искушений, описанные Лукой и Матфеем. Сначала Лука. Из первой раздроблённой строфы его четвёртой главы нам, как это мы сделали чуть выше (Лк 4:1), следует изъять нужные слова про Назорея, поскольку этот Иисус не был исполнен Духа Святого, но стал одержимым духом пророка Илии: «Иисус… возвратился от Иордана» (Лк 4:1).

Теперь мы имеем две исходные точки. Иисус Христос, «унесённый ветром», находился в пустыне, а Его заклятый друг Иисус Назорей после Иордана «возвратился» (Лк 4:1) — куда? — разумеется, обратно в Иерусалим, откуда он с толпой фарисеев и несколькими часами ранее пришёл на реку к пророку.

Поскольку в наличии имеются два объекта для искушений, то роли между Сатаной (Дьяволом) и сатаной (Сатаниилом) должны вначале разделиться, а затем последовательно чередоваться. Другими словами, в этой «работе» они должны меняться друг с другом местами по отношению к каждому из испытуемых и затем действовать самостоятельно.

Но искушениям предшествовало испытание Христа и Назорея голодом и жаждой. У Матфея Иисус Христос не пил и ничего не ел в течение сорока дней и ночей, в то время у Марка и Луки Иисус Назорей не пил и не ел только в дневные часы, а ночами вкушал пищу и пил воду.

Возникает вопрос, в какой пустыне