Русалы и русалки боялись меня – они сочиняли сказки. Со временем предания становились более жуткими. Им велели держаться подальше от ведьмы, которая была вольна как уничтожить море, так и спасти его. Морской царь ведал о последствиях моей магии – о черной смерти и о голоде. Он также знал нашу историю с его Аннамэтти – о ней всегда вспоминали, когда произносили мое имя вслух. Но это случалось редко. Никто не решался.

Прошло много времени. На суше уже никто не помнил об Эвелин. Эви. О той девушке.

Люди знали легенду о русалке, ведьме и короле Николасе. Они знали и даже осмеливались заглядывать в странную бухту, где вместо воды – чернила, а песок серый, точно сталь. Они позабыли о костре и теперь бросают деревянные чучела ведьм в бухту накануне Дня святого Ганса. Подарки для ведьмы, которая спасла их королевство.

Но они не знают меня.

Мои люди давно ушли из жизни. По крайней мере так я поняла из обрывков разговоров, которые доносились с поверхности на протяжении лет.

Тетушка Ханса умерла от старости. Она прожила остаток жизни в Хаунештаде, несмотря на свою магию. Ей не грозило изгнание, потому что женщина внесла большой вклад в спасение Ника в тот ужасный день. Вплоть до своей кончины Ханса приносила мне подарки. Она заговаривала свои магические книги, чтобы они становились непромокаемыми, и кидала их в воду. Теперь все секреты, которым тетушка побоялась меня научить в мои юные годы, имелись у меня под рукой. Казалось, будто бы она знала, что я жива под слоем ила и торфа. А может, так и было. Но я не могла подняться на поверхность.

Икер ушел в Северное море и не вернулся. Он пал жертвой короля китов, который не хотел дольше оставаться его добычей.

Ник тоже покинул этот мир. Правитель прожил долгую жизнь, как ему и было суждено. Такую, которую я для него желала. Свадьба, дети. Королевство при нем процветало. Все его любили.

Я скучаю по нему. Я по всем скучаю. Мне даже иногда не хватает ее – Анны, Аннамэтти, как ни назови.

Я здесь совсем одна. В этих водах так тихо, что никто из жителей суши и вообразить себе не может. Эта тишина пробуждает жажду услышать даже самый неприятный звук.

Но однажды ко мне наведалась гостья. Не с земли – из водного царства.

Маленькая русалочка. Смелая девочка с золотыми локонами, увенчанными венком из морских лилий, с лицом цвета свежего молока и румяными щечками. Ее глаза кристально-голубые – ледяные, как северные фьорды.

Как когда-то были у Икера.

Но, в отличие от выражения искрящей в его глазах уверенности, в ее взгляде можно разглядеть решительность. Эта решительность пытается побороть страх. Потому что я превратилась в довольно устрашающее существо.

Я сразу догадалась, что ей нужно.

Только ради одной цели такая русалочка осмелится появиться в моем логове.

Я смотрю на гостью свысока, пока она приближается. Подо мной сложены мои щупальца – мой трон. Вокруг лица кружится паутина из призрачно-серых локонов. Ее хвост прогибается под тяжестью восьми устриц – показатель статуса. На мгновение мне кажется, что она развернется и убежит. Но девочка протягивает ко мне руки, в которых держит букет из кроваво-красных роз.

– Пожалуйста, примите эти цветы из моего сада в подарок для великой морской ведьмы…

Я лишь делаю движение головой. Ее голос замолкает. Я скольжу по воде, приближаясь к гостье. Надо отдать девочке должное, она даже не шелохнулась.

– Я знаю, чего ты хочешь, – говорю я. Она моргает в ответ. Руки гостьи безвольно опускаются, а розы падают на дно. – Ты хочешь пуститься в погоню за любовью человека на своих собственных ногах.

Ее ответ не заставляет себя ждать.

– Он уже любит меня – я знаю это.

Сомнительно.

– Ты знаешь имя этого молодого человека?

– Не полное имя – оно длинное и растянутое. Целых пять имен в одном. Но моряки называют его Николас.

Кронпринц Асгер Николас Брюньюльф Ольденбург Пятый.

Внук Ника.

Я сжимала челюсть, пока не раздался скрежет. Я опустила глаза, чтобы внимательно рассмотреть девочку перед собой. Принцесса. У нее приятный певческий голос. Она часто выступает во дворце. На эти концерты меня никто никогда не приглашает. Однако до меня все равно долетает музыка – резиденция морского царя расположена неподалеку. Если я напрягу глаза и стану всматриваться вдаль – сквозь заросли моего странного леса, – то увижу характерное голубое сияние, окружающее территорию дворца. Кажется, будто кусок ясного неба упал в морские глубины и смешался с солью.

– Прошу, – подает голос девушка, потому что я долго молчу. Гостья в отчаянии, но по ее лицу видно: она далеко не глупа. У девушки смелый ум и храброе сердце.

– Только вы владеете магией, способной изменить меня. У нас она давно запрещена. Пожалуйста, хотя бы на один день. Я должна его увидеть. Мое сердце не вынесет разлуки с Николасом.

Я смотрю ей в глаза. Мне снова шестнадцать. Я на том самом пляже впервые узнаю о чувствах Ника ко мне. Я целую его, прежде чем наши жизни навсегда изменятся.

Но теперь я старше и мудрее. Я не поддаюсь очарованию своих воспоминаний.

Я знаю: девочка понятия не имеет, о чем просит. О цене за эту магию, которую заплатят ее родные и близкие. О боли – физической, душевной, магической; о муках, что ждут ее семью. Это слишком.

– Сердце может вынести и пережить многие вещи, дитя. И в том числе любовь.

Маленькая русалочка хочет дотронуться до моей руки, но в последний момент передумывает. Будто я ее обожгу. Может, и так.

– Умоляю, я сделаю все, что угодно.

Я снова вспоминаю Ника. Его смех. Его любовь. Как же долго он хранил ее до того, как показать мне. Прятал в глубине своих темных глаз.

На закате своей жизни Ник иногда навещал меня. Он ходил по кромке воды, чья чернота пачкала его дорогие сапоги. Правитель рассказывал мне о происходящем в верхнем мире, рассчитывая, что волны прилива доставят мне его слова. Возможно, Ник тоже знал, что я жива. Подруга и возлюбленная до самого конца.

Я долго смотрю в глаза девушки. В них больше нет страха. Взгляд наполняют решимость и мольба. Я считаю, это впечатляет – никто ранее не осмеливался являться в мое логово и просить меня о чем-то. Она хочет этого больше всего на свете.

Девочка отдаст все, что я попрошу.

Но она не знает, что именно мне нужно. Для этой магии больше не требуется жизнь, но все еще нужна жертва. За долгие годы обучения я выяснила это и многое другое.

Я знаю, что заберу у гостьи.

– Обещай мне, что на поверхности ты будешь говорить только правду, – говорю я наконец.

Маленькая русалочка ошарашена. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять значение моих слов: я помогу ей. Осознав это, девочка отвечает без промедления: