– Как бы тебе за него голову не проломили, – серьезно произнес Сильвио. – Не показывай кому попало… Продажу надо обставлять со всеми почестями, которых этот алмаз заслуживает. А ты толкаешь его, как дядюшка Вано прокисшее вино.

– Алмаз нельзя сравнить с вином, даже самым лучшим, – наставительно произнес Николай. – Послушайте, что сказал великий поэт:

Есть тонкие властительные связи

Меж контуром и запахом цветка,

Так бриллиант не виден нам, пока

Под гранями не оживет в алмазе.

– Это Валерий Брюсов… – пояснил Профессор.

Дядя Коля, несомненно, относился к лучшей категории пьяниц. Есть выпивохи, у которых под воздействием алкоголя просыпаются самые низменные инстинкты: злоба на окружающих, чванство, хвастовство, агрессия, ищущие выхода на жертву. В общем, дерьмо, но в разной упаковке.

Профессор же после поглощения спиртного уходил в поиски прекрасного среди серой мерзости жизни.

Мы оставили его на поэтической ноте и решили рискнуть сыграть по системе, предложенной Паттайей.

Нервозный, Олигарх и Чемодан продолжали игру. Очередной спин закончился выигрышем толстяка. Он порозовел от удовольствия, заерзал, видно, неосознанно разминая затекшие ягодицы.

Паттайя быстро уложила жетоны цепочкой друг на друга, затем легким молниеносным движением руки собрала их в столбик. Это, видно, был один из выкрутасов, которыми должен владеть крупье.

На очередной спин мы выложили фишки точь-в-точь по инструкции Паттайи.

– Делайте ставки, господа, – произнесла она.

И мы начали выигрывать. Наши противники ничего не могли понять, почему нам так фантастически везло. Нервозный, наверное, выдернул все волоски у себя из носа, Олигарх записывал все наши числа, Чемодан раскисал на глазах и даже стал понемногу съеживаться в размерах. Главное – удержать соперников в игре. И Паттайя, естественно, прекрасно зная тактику заманивания в западню, дала понемногу выиграть Олигарху. После проигрыша на очередном спи?не мы вдвое увеличили ставки. И – чуда не произошло, Паттайя сделала вброс точно на оговоренное по шпаргалке число.

– Она вам подыгрывает! – вдруг взорвался Чемодан.

– Вы играете по договоренной схеме, – поддержал начинающийся скандал Олигарх. – У вас была записка с цифрами, которую вы выронили!

– Да, да, да, – проблеял Нервозный. – Записка! Я тоже видел!

Надо было спасать положение и выигрыш. Ведь мы облупили их не менее чем на 70 тысяч долларов.

– Что за чушь, – возмутился я. – Это был номер телефона.

– А вот покажите! – потребовал Чемодан.

– Может быть, мне еще штаны снять? – ответил я на столь наглый выпад.

Листок из блокнота мы сожгли в пепельнице. Кто его знает, что за порядки в этом «учреждении».

На шум появились два молодца из службы безопасности. Они поинтересовались, в чем проблема.

Узнав причину, они сдержанно рассмеялись. Получилось это у них синхронно, видно – отработано по ситуации.

– Рулетка, она, понимаете, – вежливо стал говорить один из секьюрити, – имеет особенность: она полностью исключает возможность точного попадания в выбранное вами число. Разве что, исходя из теории вероятностей, после многих бросков…

– Но они постоянно выигрывают! – продолжал раздуваться от злости Чемодан.

– Уж полночь близится, а выигрыша все нет! – констатировал я.

– У вас тоже были выигрыши, у меня зафиксированы, уважаемый господин, – тактично напомнила Паттайя Чемодану. – И у других игроков были… За исключением только одного.

Она имела в виду Нервозного.

– Исходя из теории вероятностей вам в следующий раз непременно повезет, – продолжал увещевать сотрудник безопасности.

– Идите на хрен со своей теорией вероятностей. Сплошное жульничество! У этой ведьмы шарик спускается на ниточке!

Паттайя молча протянула толстяку шарик. Но тот брать не стал, понимая, что начинает выглядеть все глупее.

– Она из пальцев паутину выбрасывает, как паучиха! – не сдавался Чемодан.

– Здесь вам, уважаемый, не шоу Дэвида Копперфильда. Вы можете выбрать другой стол для игры, – вежливо посоветовал секьюрити.

Я со своей стороны тоже постарался разрядить ситуацию, обращаясь больше к Олигарху:

– Неужели вы ни разу по-крупному не выигрывали?

Олигарх промолчал, Нервозный – тоже, видно, действительно только проигрывал. У него был красный, как от слез, нос. Чуть-чуть – и расплачется. Мне даже захотелось вернуть ему проигранное, но тогда бы в очередь встали и другие облапошенные игроки. Не исключалось, со всего казино.

– Понимаете, мы сегодня с другом впервые в жизни в казино. Можете проверить в рецепции. А «чайникам», говорят, всегда везет…

– Поздравляю, – сквозь зубы сказал Олигарх и тут же растворился в клубах дыма.

Мое заявление о том, что мы – зеленые новички, и то, что это можно тут же проверить, окончательно переклинило Чемодана. После долгой паузы, длившейся для нас почти вечность, он изрек:

– Я тоже в первый раз чего-то выиграл. Но не та-ак…

Нервозный сказал себе под нос:

– А я и в первый раз не выиграл…

Сильвио в этой перепалке не участвовал. Не по чину ему было ввязываться в споры. Его удел был – разрешать всяческие споры, конфликты, чем он и занимался на протяжении второй половины своей жизни. И наши противники это почувствовали и не задирали старика. А он стоял, как хозяин, возвышаясь над бочкой забродившего вина и раздумывая, какое принять решение: оставить так, чтобы превратилось в уксус, или же хорошенько разогреть, чтоб остановить брожение и сделать хоть что-нибудь путное.

За столом мы остались одни. Паттайя тихо, одними губами прошептала:

– Плохо дело. Меня могут уволить… – После паузы она еще тише сказала: – Если будете еще играть, то ставьте по той же схеме, прибавляя к числам два. И не забудьте дать мне чаевые. Так принято. Можно прямо сейчас.

Мы дали Паттайе по триста долларов и решили сыграть не более трех игр по новой схеме. Интуиция, отточенная на войне, подсказывала: что-то должно случиться, и похлеще скандала с продувшимися завсегдатаями. Говоря по-простому, надо было сматывать удочки, но смена у Паттайи заканчивалась только через два часа, покидать ее в этой сложной ситуации не хотелось. Да и чего темнить, надеялись напоследок еще раз сорвать куш по наводке нашей волшебницы.

Интуиция не подвела. Случилось. Но такое, что только и в дурном сне привидится.

К нашему столу неспешно, как за порцией жратвы на шведском столе, шествовала троица. Я мог бы не поверить глазам, но краткий испуг в глазах Паттайи подтвердил: это были они, «призраки» из далекой авантюрной и безумной жизни в Таиланде.