Вообще-то он прав. Есть такая тема. Но… Мать моя! У нас серьёзные отношения? Он не шутит? Вместе засыпать, вместе просыпаться, вместе ходить на работу? Да мы даже работаем вместе! Господи! От него же теперь никуда не деться! И на работе не отдохнуть.

Со мной случился приступ клаустрофобии. Стены неожиданно начали сдвигаться.

– Афанасьева, даже не думай!

– О чём? – поинтересовалась я, настороженно озираясь по сторонам.

Точно, сдвигаются.

– Сбегать не думай. Афанасьева, стой!

Я метнулась в комнату, но меня перехватили на полдороге. Прижали телом к стене.

– Афанасьева, ну чего ты дерёшься?! – возмутился Семёнов.

– Я боюсь!

– Это я уже понял. Но тебе не кажется, что немного поздно бояться?

И снова он прав. Похоже, это ловушка!

– Ничего, со временем привыкнешь, – обнадёжили меня. – Я тебе помогу. Ускорю процесс. Возьму отпуск. Проведём время вместе. Сформируем привычку, так сказать.

Семёнов не обманул. Позвонил начальнику и выклянчил отпуск «для устройства личной жизни». Он вообще нормальный или как?

Отдых в тёплых странах накрылся муладхарой. Я несколько лет не была на море, но Семёнов отмёл мои аргументы, обосновав своё решение тем, что это нарушит чистоту эксперимента. Может, он просто жлоб? Но я же не прошу его профинансировать мой вояж. Хотя нет. Жлоб не стал бы платить за отдельную палату в больнице и покупать новый смартфон. Значит, действительно радеет за результаты эксперимента. Тоже мне экспериментатор!

Свободное пространство в квартире резко сократилось. Когда я думала о семейной жизни, то почему-то наивно представляла трехкомнатные (минимум!) апартаменты, в которых у каждого члена ячейки общества есть свой угол, куда он может забиться, чтобы побыть наедине с собой. Как же я заблуждалась! Я постоянно натыкалась на Семёнова, куда бы ни пошла. Зайду в ванную, он уже там. Скроюсь на кухне, как ему тут же захочется покурить. Лягу на диван с книжкой, меня под бок. Против последнего я, конечно, не возражала. Это было очень даже приятно. Ровно до тех пор, пока я не услышала просьбу не переворачивать страницу. Он, видите ли, ещё не дочитал.

И двух дней не прошло, как моё терпение лопнуло.

– Семёнов, ты меня достал! Сколько можно? Отлипни уже, наконец! Мне воздуха не хватает! – вспылила я.

Но мой молодой человек воспринял крик отчаяния по-своему. По его авторитетному мнению, раздражённая женщина – неудовлетворённая женщина. А это уже упущение мужчины, которое необходимо исправить.

– Всё, Семёнов, – на пятый день сказала я, – ты меня заездил. Надо это прекращать. Пора выбираться наружу.

– Рано ещё, – с видом учёного, проводящего сложный опыт, ответил наглый оккупант.

– По-моему, в самый раз. Давай в кино, что ли, сходим.

– На последний ряд.

– Так. Кино отпадает. Надо идти в люди. Туда, где будут свидетели.

– А ты извращенка! – обрадовался Семёнов. – Мне нравится.

– Это ты у нас извращенец. Всё, подъём. Пятнадцать минут на сборы. Я свихнусь, если задержусь в квартире дольше. Своди даму в ресторан, что ли. Как-то непозволительно быстро мы миновали стадию ухаживаний. Или тебе денег жалко?

– Бессердечная меркантильная особа! Я несколько месяцев за тобой ухаживал.

– Кофе из аппарата не в счёт.

Ресторан выбирал Семёнов. Не сомневаюсь, выбор был продиктован единственным желанием: наказать меня. За то, что обозвала жмотом. Я не особо наряжалась, сбегая из квартиры. Так, обычные джинсы, водолазка и кроссовки. А тут швейцар в ливрее с галунами. Поза выражает почтение, а глаза недвусмысленно намекают: «шли бы вы отсюда, ребята. Вашей зарплаты на чашку чая не хватит». Но Семёнова это ничуть не смутило. Войдя в пафосный холл не менее пафосного заведения, он стянул с меня куртку и вручил её гардеробщику, а затем поприветствовал милых, отлично вышколенных девочек за стойкой, которые не сменили радостно-приветливой маски после тщательного изучения моего облика. Семёнов и тут умудрился выглядеть на высоте. Джинсы у него брендовые, ботинки дизайнерские. В тренде, одним словом. Плюс фактура и обаяние.

Одна из девочек, опасно покачиваясь на длиннющих тончайших шпильках, проводила нас до свободного столика. Наше появление не вызвало неодобрения среди почтенной публики по причине отсутствия таковой. Было слишком рано для наплыва посетителей. Да и сомневаюсь, что они тут в другое время толпятся, расталкивая друг друга локтями. Наверняка ценник здесь заоблачный.

Девушка положила перед нами меню. Я удручённо осмотрела стол. По бокам дежурной тарелки лежало сто пятьдесят приборов непонятного назначения. Зачем так много? Вот ведь зараза какая!

– Доверяешь моему вкусу? – иронично поинтересовался Семёнов, раскрывая меню.

– Закажешь какой-нибудь изврат типа улиток, прокляну, – злобно прошипела я, дождавшись, когда акробатка на шпильках покинет нас.

– Понял. Никаких улиток, – быстро ответил он.

Наверняка же замышлял очередную пакость, но вовремя одумался.

Семёнов заказал нам суп с морепродуктами и пасту с ними же. И бокал вина для дамы. Дама, кстати, была ненамного старше того вина.

Заказ принимала официантка модельной внешности с искусственной грудью. Не бывает у нормальных земных женщин груди такого размера. Сразу вспомнилась гражданка Мокрая – первая увиденная мною нечисть, отличавшаяся волшебными пропорциями тела. Может, официантка тоже нечисть? Жаль, очки для определения этой ушлой братии остались на работе, а видение не включается по щелчку.

Взгляд Семёнова утонул в приветливо склоненном вырезе, из которого грозились выпасть два шара для боулинга, а я заскрипела зубами. Нахальная девица всячески старалась обаять моего молодого человека. Цвела нежным румянцем, кокетливо хлопала длинными ресницами, призывно улыбалась напомаженными губами.

Алё, девушка! Вообще-то это чужой мужчина. Имейте совесть! Девушка тем не менее не замечала моего присутствия. Или делала вид. Щебетала с Семёновым, давая рекомендации относительно блюд и напитков. Тот расслабился и поплыл, наслаждаясь её заботой и вниманием. Наконец, заказ был принят, и ресторанная фея удалилась походкой гетеры. Семёнов проводил девицу долгим взглядом. Я промолчала. Но каких усилий мне это стоило!

– Что-то ты хмурая, Арина.

– Тебе кажется.

Повисла долгая пауза, которую нарушил цокот каблуков. Вернулась официантка с бутылкой вина. Пробу изысканного напитка доверила Семёнову, не мне. Ну конечно! По мне же видно, что я только вино из пакетов пью! После того как напиток был одобрен, наглая разлучница с подчеркнутой вежливостью наполнила мой бокал. Я с напряжением ждала, когда же она закончит с этим действом. Но девица решила растянуть представление, демонстрируя тонкие запястья, длинные пальцы и идеальный маникюр. Семёнов завис. Я тихо бесилась.