— Скорее, Каштанка!

— Тебя Кар ждет!

— Там недолго! Наверное…

— Иди! А то все попадемся!

В общем, они победили и засунули меня в кромешную тьму! Дверь закрылась, и тут же в руке Кара вспыхнул огонек.

— Осторожно, девочки! — предупредил Кар. — Здесь ступени…

Но едва мы начали спускаться вниз, как на стенах вспыхнули факелы. И это было приятно! Не только потому, что стало ясно — спуститься надо лишь на несколько ступеней, но и помещение оказалось совершенно пустым. Ни тебе мертвяков озабоченных, ни некомплектных скелетов… Только три белых плиты на полу и одна черная. Остальное приятно-серенькое.

— То, что надо! — обрадовался Кар — Девочки! На черную плиту не наступаем! Она для некроманта. Ты, Таня, встань на эту белую, а ты, Марма, на эту… Эта моя. Ничего не бойтесь!

И шагнул на белый камень.

Хорошо, что предупредил! Хотя я и так ждала какого-нибудь мертвого воина в ржавых латах или недоброго дракона. Но все оказалось проще.

Между нами прямо из пола неторопливо вылез каменный параллелепипед, поднялся до уровня груди и мигнул белым пятном. По крайней мере, с моей стороны. Но и остальных видать не обошел стороной этот сервис.

— Прижмите ладонь правой руки к белому пятну, — тихо попросил Кар. И добавил, как мантру: — Ничего не бойтесь…

Хотела я его послать! Но… Люди надеются на нас, ждут. Да и пятно на ощупь оказалось теплым, не липким и никаких белых следов на ладони не оставило. Зато что-то мелодично щелкнуло, и верхняя крышка параллелепипеда медленно всплыла в воздухе. А из открывшейся тьмы две железные руки подняли какую-то кожаную черную папку.

Не отрывая правую руку от камня, Кар забрал папку левой, длинно сглотнул и словно выдохнул:

— Убирайте… Руки…

Крышка опустилась на место, а когда мы сошли с белых плит, и вся странная каменная шкатулка быстро погрузилась в пол. И, на мой вкус, лишними здесь остались лишь мы трое.

— Спокойно уходим, — вполне в тему моим мыслям предложил Кар. — Мы самые-самые! Таня! Спрячь папку под мантию! Мне нужны свободные руки…

— Все удалось! — сказал Кар, когда мы вышли из склепа. — Дальше все по плану!

Белка и Стрелка обрадовались, как и остальные. И мне очень хотелось верить, что радость вызвана тем, что мы вышли живыми. Хотя бы частично.

Кар откинул крышку гроба и вытащил какие-то ажурные штуки, похожие на телевизионные антенны. Только поменьше. Три передал сопровождавшим нас парням, а одну оставил себе. На дне опустевшей домины легко читалось: «Некромантия — спасение для заскорузлого ума!» Мелкая, но приятная месть обидчикам!

Отступали слаженно и красиво. Нас, девушек, под охраной двух вооруженных парней, довели до ворот и передали с рук на руки другим. Только я задержалась, когда услышала за спиной голос Кара, пронесшийся над всем кладбищем:

— Господина судью матча прошу подойти для консультаций! Срочно!

И сразу после этого со стороны стадиона:

— Ты временный судья! Вот тебе свисток! Играйте!

Я приложила ладонь ко лбу и отчетливо увидела, что обе горгульи повернули головы, но могильщики с лопатами пребывали на постаментах, и горгульи вернулись к игре. А часовые тут же спрыгнули на землю и побежали к Кару. Дальше отходили толпой: судья, могильщики, Кар и еще двое из прикрытия.

Ворота старого кладбища уже закрылись, когда со стороны стадиона понеслись непрерывные трели свистка.

— Судью бьют! — пояснил кто-то, и мы, уже спокойно, без спешки отправились по коридору из бойцов-фигокрутов к гостеприимно распахнутым воротам.

Кар стоял у ограды кладбища и, по-моему, даже считал всех, проходящих через ворота. Потом он попросил у меня папку, поднял ее над головой и крикнул:

— Мы сделали это!

Ответом ему был такой рев, что мертвецы шарахнулись от ограды! А Бакс, запрыгнув мне на шею, с удивлением произнес:

«Ну вы пустотные монстры!»

Вручить папку старшему некроманту при Дамблдоре предложила я. Не то чтобы очень-то доверяла ректору, но некроманту — вообще ни на грош!

И Кар согласился.

— Но ректор и все преподы сейчас кино смотрят, — засомневалась Стрелка.

— Может быть, — кивнула я. — Но, по-моему, он всегда в кабинете.

Лично я легко подождала бы результата и в своей комнате, но меня ухватили за руки Белка и Стрелка, потащили… Потом вместо Белкиной почему-то оказалась рука Кара… Но возмущаться было поздно — мы уже у кабинета ректора.

Дамблдор встретил толпу студентов в дверях, доброй улыбкой и даже не стал устраивать скандал по поводу нарушения режима.

— Татьяна Петровна? Почему я не удивлен? И что привело вас всех сюда ночью?

Кар вышел вперед:

— Мы хотим передать старшему некроманту эту папку! В вашем присутствии!

— Вот как… Прямо из склепа? Вы бы хоть переоделись… Но! Прошу войти только десять человек!

Белка и Стрелка содрали с меня балахон в две секунды! Эдакий прилюдный скоростной стриптиз! А темную материю спального мешка я быстро размотала сама. Кстати, очень полезная штука — ни холодно, ни жарко и не потеешь… Я решила позже отдать Кару его спальный мешок, а пока, кое-как скомкав материю, зажала ее под мышкой.

А в кабинете Дамблдор все с той же милой улыбкой спросил:

— Я правильно вас понял? Вы хотите, чтобы я вызвал сюда старшего некромансера и стал свидетелем его… Э-э-э… Проблем! Так?

— Да, — согласился Кар. — Мы хотим, чтобы вы рассудили нас!

— Прелестно! — Дамблдор опустился в кресло, дунул на висящее в воздухе перо и кивнул: — С огромным удовольствием!

Рядом со столом Дамблдора вдруг возникло дымчато-мутное веретено, из которого в кабинет шагнула фигура в черной мантии с капюшоном.

— Что-то случилось важное, ректор? — поинтересовался прибывший.

— Все в порядке, Шамон, — ответил Дамблдор. — Но у этих молодых людей к тебе дело.

Некромансер резко повернулся в нашу сторону, и все студенты невольно сделали шаг назад. Все, кроме меня и Кара. Но понять этот страх было можно. Левую щеку старшего некроманта пересекали три длинных косых шрама. От уха до носа. А на правой щеке красовался треугольник вершиной вниз. По-моему — татуировка. Ну и взгляд, конечно. Презрительный, полный превосходства. Хотя он сильно изменился, когда наткнулся на кожаную папку в руках Кара.