Кстати, Фрайгир тоже видел Еву в детстве. Шансов, что он узнает в ней ту девочку, почти не было. Но Бормиас с Евой решили перестраховаться.

«Интересно, а чем занят сейчас Грайнор?» — совершенно некстати подумалось Еве.

Она незаметно вздохнула.

Должно быть наслаждается обществом яркой Верианы. Которой не нужно делать грим, чтобы выглядеть роковой белокурой красавицей. От этой мысли в душе снова засаднило.

Впрочем, Ева уже привыкла к этой легкой боли. Да и рядом с Бормиасом ей было хорошо и спокойно, можно потерпеть легкие уколы в сердце. Эта не та боль, которую Ева не могла терпеть.

Лишь бы Грайнору было хорошо. В итоге, он заслужил это.

* * *

— Нет, это неслыханно! — бушевал Фрайгир, прохаживаясь по небольшой гостиной, в которой принимал Бормиаса с Евой. Еве было бы смешно, если бы не все то же досадное чувство…

Ведь старый король ей даже понравился. И возмущен он был вовсе не женитьбой Бормиаса на Еве, а совершенно другим фактом.

— Мало того, что вы перепутали все на свете, когда встречать Вериану поехал Грайнор… Нет, нет, Ева, милочка, — король остановился и пристально поглядел на Еву. Смотреть на нее, роковую красавицу с пшеничными кудрями, ему явно нравилось. — Я ничего не имею против тебя… Ты такая приятная девушка. И вообще, какое счастье, что Бор, наконец, женится… — король, как поняла Ева, был весьма прямолинеен. — Кто, говоришь, твой батюшка? Маркиз, да… Прекрасно. Нужно дать ему герцогский титул за то, что вырастил невесту для моего завзятого упрямца-холостяка… Не волнуйся, я счастлив видеть тебя. Ждал с нетерпением твоего визита… Не в этом дело! Вы все перепутали! — он гневно посмотрел на Бормиаса. — Тебе, видишь ли, подавай помолвку срочно! А Грайнор… — король схватил со столика письмо с инициалами Грайнора, — видишь ли, самовольно повез принцессу Вериану на экскурсию по стране… Она, видите ли, изволит желать поглядеть на Андиор, прежде чем предстанет пред мои очи.

Ева опустила глаза. Вот это было больно. Досадно. Безнадежно-грустно.

Грайнор и Вериана хорошо спелись. Даже не поехали сразу в столицу, а отправились путешествовать. К тому же, совместное путешествие однозначно показывало, что эти двое признали друг друга женихом и невестой.

Вот так. И точка.

Быстро же Грайнор забыл их с Евой бессонные ночи. Пикировки, интересные разговоры. Бегство по ночному лесу. Откровения, слезы и смех.

— И что мне прикажете с этим делать?! — продолжал гневно, но на самом деле вполне добродушно, бушевать Фрайгир. — Какая такая помолвка, если твой младший брат разъезжает неизвестно где?!

— Отец, — осторожно прервал короля Бормиас. — Мы как раз хотели сообщить, что не желаем устраивать торжественную помолвку. Нескольких свидетелей будет достаточно. И присутствие Грайнора совершенно не обязательно.

— Ах вот как! А ничего, что я хотел совместить ваши помолвки?!

— Ничего. Думаю, Вериане и Еве будет приятнее, если помолвки будут индивидуальные.

— Хм… — Фрайгир задумчиво почесал подбородок. — В нашей семье, видишь ли, Ева, невесты на вес золота. Может, мой холостяк и прав… Так что ты, юная невеста, согласна на тихую помолвку в присутствии пары герцогов и парочки гранд-дам?

— Разумеется, ваше величество, — Ева улыбнулась и сделала книксен. — Я не очень люблю шумные мероприятия. Мы с Бормиасом оба не любим.

— А по твоему виду не скажешь! — вырвалось у короля. — Ты похожа на… Словно уже стала королевой… Впрочем. Как хотите. Я объявлю о помолвке. И проводите ее хоть завтра. Мне, Ева, видишь ли, важнее, чтобы он…

Король осекся. Видимо, наконец, осознал, что не стоит постоянно говорить Еве о том, что ему, Фрайгиру, «лишь бы наследник женился» — не столько важно, на ком и как. Только бы была благородных кровей. И чтоб ее не стыдно было показать при дворе.

А Еву было не стыдно показывать и до преображения в светскую львицу.

Когда они покинули короля, Бормиас победно улыбался. Ева тоже была довольна. В целом все получалось очень даже неплохо. Они проведут тихую помолвку — просто чтобы соблюсти официальные традиции. А потом, соблюдая минимальный срок в две недели, поженятся.

Да и старый король Еве понравился. Фрайгир был еще крепок. Почти такой же высокий, как его сыновья. С такими же приятными строгими чертами и благородной сединой на прежде темных волосах. Прямолинейный, свободный в общении, весьма горячий. В сущности — добродушный.

Хоть Ева и знала, что под маской такого добродушия иногда прячется большое коварство, во Фрайгире она его не ощутила.

Все складывалось хорошо.

Только вот Грайнор…

Нет, о Грайноре лучше не думать. Он потерян навсегда. Он теперь принадлежит Вериане.

Кто знает? Может, эта парочка и вовсе нарушила все правила приличия и уже обрела друг друга в полной мере. С Грайнора станется. Равно как и с Верианы. А главное — никто им не помешает.

Вечером Бормиас уехал на судебное заседание по делу Габера. Ева с волнением ждала результатов.

Вернулся он ближе к полуночи, когда Ева уже не знала, куда деться от волнения. Ей все думалось, что Габер обязательно найдет лазейку, чтобы сохранить себе жизнь и достичь своих целей. Она и вовсе подозревала, что попался он специально.

Гнала эти мысли, ведь… в последнее время Ева заставляла себя верить, будто все может быть если не хорошо, то хотя бы «не так плохо». Вот и два принца, встретившиеся ей на пути, оказались благородными, способными пожертвовать амбициями Живущих в Надежде…

А значит, хорошее бывает. Хоть прежде жизнь принудила ее думать по-другому.

…Значит, зло не всегда побеждает. Может, Габера действительно взяли в плен, а сейчас по-настоящему судят. Кто знает, вдруг его действительно приговорят к казни, и Ева больше никогда не услышит о нем…

Но сердце продолжало сжиматься в тревоге.

Она не могла сидеть спокойно, ходила из угла в угол, а когда усталый Бормиас, с глубокой складкой между бровей, вошел в комнату, кинулась к нему. Схватилась за его руки, заглядывая в лицо:

— Что? Скажи мне, что, скорее! Его оправдали?

Бормиас устало улыбнулся и взял в руки ее ладони.

— Он приговорен, Ева. Приговорен к смерти. Суд признал его виновным в причинении вреда Живущему в Надежде. Казнь состоится завтра. Мой главный маг настоял — учитывая особую опасность преступника. Это будет магическая казнь — поражение коллективной молнией. Впрочем… я не очень вдавался. Тело Габера должно сгореть — этого достаточно. Ева, скажи… Ты хотела бы увидеть казнь? — осторожно спросил он в конце. — Я не уверен, что нам следует это сделать… Лично я против твоего присутствия. Тебе достаточно страшных моментов. Но если ты хочешь…

— Нет! — воскликнула Ева.