– Вот этот боров вроде похож, – один из пленных крымчаков указал на чей-то обезображенный труп.

– Это Хайдар? – скептически поинтересовался Коротков. – Точно?

– Похожь, гаспадын офицер! – подобострастно проблеял пленный, вжав голову в плечи, словно от удара. – Очень похожь!

– Ладно, проверим. Грузите эту свинью в мешок и отправляйте на опознание. А то Москва, говорят, рвет и мечет. Да не дрожи ты так, воин Аллаха! – хохотнул «особист». – Раньше смерти не помрешь!

С пленными поступали по-разному. Русские особо не зверствовали, а вот украинцы, насмотревшись в первые дни на художества крымчаков и наемников, пощады не ведали. Тут тебе и гирлянды из кишок на заборах, и горящие покрышки на шеях, и колы в задний проход. Так что этим крымчакам сильно повезло, что они попались пластунам.

– Пшеничный, поехали в штаб. Если этот боров – искомый журналист, то, считай, тебе повезло. Из-за трупа никто разбор не устроит. Отделаешься выговором.

Из сообщений СМИ

EURONEWS

«Сегодня в столицу Болгарии Софию представителями Международного Красного Креста доставлены личные жетоны военнослужащих Евросоюза, погибших в Крыму в ходе гуманитарной операции «Гефест». Их тела захоронены в городе Ялта в братской могиле. Среди погибших считавшиеся ранее пропавшими без вести летчики и бойцы элитных подразделений коммандос, участвовавшие в их спасении. По данным сотрудников МКК, они погибли в результате «дружественного огня» авиации союзников. Еще одна трагическая случайность…»

Покойный Джемаль Хайдар и не подозревал, что был носителем чрезвычайно опасной информации о связях руководителей ЕС с арабскими террористами, работорговцами и комитетом «Босфор». Об этом ему проболтался один из торговцев живым товаром, встреченный в Алуште, у которого Джемаль купил пару мальчиков для развлечения. Заодно и записал интервью, в котором сильно поддатый албанец назвал несколько десятков фамилий политиков и бизнесменов, для которых он организовывал поставки рабов. Попади это в мировую прессу, скандал был бы до небес…

– Примени вариант «ноль», в крайнем случае! – приказали подполковнику Таржону. Когда он узнал о том, что отряд попал в окружение, и трусливый Хайдар может передать записи командиру коммандос, решение применить «нулевой вариант» созрело мгновенно.

Одинокий «Тайфун», взлетевший из Одессы, проделал все на десять баллов. Все-таки современные технологии, это – нечто. Ракета была настроена на частоты радиостанции Прево. По предварительным данным, в живых никого не осталось. После проверки это подтвердилось. Теперь можно было подумать и о следующей ступени на карьерной лестнице. Таржон пока не знал, что жить ему остается всего лишь несколько часов. Его труп обнаружили после ракетного обстрела базы в Новофедоровке «Искандерами». В суматохе никто не обратил внимания на характер смертельной раны разведчика. Слишком много было других убитых и раненых. Но в отличие от них Таржон погиб не от осколка или взрывной волны. Пуля в сердце с близкого расстояния оборвала его впечатляющую карьеру.

– Что мы имеем на сегодняшний день? – спросил Стрелец генералов и адмиралов, собравшихся на ЦКП за столом перед огромным интерактивным экраном. В отличие от прошлого совещания, это проходило в близкой его духу, современной обстановке. Никаких графиков и таблиц на стенах, сплошная электроника.

– Господин Глава правительства. На сегодняшний день операция «Бурьян» вступает в свою завершающую стадию. Можно констатировать, что все задачи, поставленные в этой операции перед Вооруженными силами, выполнены, – начал доклад начальник Генштаба.

– Нанесено поражение основным группировкам сил вторжения коалиции на Украине. В данный момент Объединенное командование Евросоюза начало повсеместный отвод войск на Запад. В Польше ситуация стабильна. Мы удерживаем инициативу и сковываем боеспособные части союзников в районе Варшавы. На Кавказе можно говорить о полном уничтожении отрядов исламистов и наемников. Вместе с их инфраструктурой. Остатки боевиков вытеснены в Азербайджан и интернированы местными властями. В Крыму ситуация более запутанная. Можно говорить о поражении Оперативного соединения ВМС Евросоюза и его отходе в Варну. Турецкие власти, как вам известно, подписали с нами так называемый Бакинский протокол о выводе своих войск из Крыма. В данный момент они сосредоточены в районе Евпатории, оборудуют оборонительные позиции и готовятся к эвакуации.

– Зачем им оборонительные позиции, если они готовятся к эвакуации? – недовольно спросил Стрельченко Усольцева.

За начальника Генштаба ответил шеф ГРУ:

– Они боятся союзников гораздо больше, чем нас. Особенно после того, как отступили от Феодосии и открыли нам путь в тыл десантному корпусу союзников. По нашим данным, генерал Рабле ищет возможность рассчитаться с турками. В Симферополе уже наблюдались перестрелки между союзниками и турками. Хочу отметить, что возможность удара во фланг наших войск со стороны Евпатории минимальна. Небольшой плацдарм простреливается насквозь нашей артиллерией. Турки – не самоубийцы. Военное правительство, захватившее власть, не хочет уничтожения своих войск и ронять свой высокий политический рейтинг.

– Ясно. Поехали дальше, господа генералы.

– Седьмой крымский корпус готов к прорыву кольца вокруг Севастополя с ходу. Наши и украинские части, уже неделю окруженные в городе, на грани полного истощения. Положение здесь критическое. Либо нам надо прорываться к ним, либо «окруженцы» должны прорываться сами навстречу седьмому корпусу. Но тогда военно-морскую базу придется оставить и город тоже.

– Сколько там союзников?

– Семнадцать тысяч человек и плюс тридцать-тридцать пять тысяч вооруженных крымчаков. Но это – неравнозначные силы. Если десантный корпус союзников – это элитные части, «сливки» Евросоюза, то крымско-татарские формирования – обычный сброд. Хотя хорошо вооруженный. Их боеспособность запредельно низка.

– Что с флотом, адмирал? – Стрельченко повернулся лицом к Вяземскому.

– Как и планировалось, ракетоносная авиация стала нашим козырем. Но корабельный состав Черноморского флота сократился почти втрое. Крейсер «Москва» держится на плаву, но уже небоеспособен. Слишком сильные повреждения. У противника потери в разы тяжелее, особенно в новейших кораблях. Авианосцы «Хуан Карлос» и «Гарибальди» потоплены, «Ковур» и «Шарль де Голль» повреждены. И последний вряд ли подлежит восстановлению. Палубная авиация практически уничтожена. Серьезные потери в десантных кораблях.

– Адмирал, какие сейчас возможности Оперативного соединения Бержерона? Чем он нам может грозить?

– Угроза может быть одна. С помощью оставшихся кораблей, носителей ракет SCALP-EG, наносить точечные удары по нашим войскам. Как в Крыму, так и на Украине. Или по уцелевшим кораблям Черноморского флота. Дальности ракетам вполне хватит.

– Господин, эээ… верховный главнокомандующий! – заместитель главкома сухопутных войск генерал-полковник Лисицын, деликатно кашлянув, обратился к Стрельченко.