Чертовски досадно, что теперь, посреди всего этого кошмара, когда ему не хочется ничего, кроме как сидеть и жалеть себя, он вынужден страдать по ней.

— Амелия, — отрывисто произнес он, когда они вышли из трактира. Он не собирался окликать ее. Просто… так получилось.

Амелия остановилась, коснувшись руками своего лица, прежде чем повернуться.

— Мне очень жаль, — сказал он.

Она не спросила, о чем Он сожалеет, но вопрос повис в воздухе.

— Я был очень груб. Вы не заслужили этого.

Она подняла глаза, встретившись с его взглядом.

— Вы вели себя лучше, чем вели бы большинство мужчин в вашем положении.

Ему удалось изобразить улыбку.

— Если вам случится встретить кого-нибудь еще в подобном положений, будьте добры, дайте ему мои координаты.

С ее губ сорвался невольный смешок.

— Извините, — сказала она.

— О, не стоит извиняться. Если кто и имеет право смеяться, то это вы.

— Нет, — возразила она. — Нет. Я никогда бы…

— Не в том смысле, — перебил ее он, прежде чем она скажет что-нибудь еще, что заставит его чувствовать себя еще большим олухом. — Я хотел сказать, что ваша жизнь тоже перевернута вверх тормашками.

Он помог ей забраться в седло, не позволив своим рукам задержаться у нее на талии и заметить, что от нее пахнет розами.

— Здесь недалеко, — сказала она, когда они тронулись в путь.

Томас кивнул.

— Ах да, конечно. Вы же проезжали мимо Кловерхилла, когда добирались сюда.

Он снова кивнул.

Амелия тоже кивнула, уставившись на лежащую впереди дорогу. Она была неплохой наездницей, отметил Томас. Он не знал, как она держалась в седле в более спокойных обстоятельствах, но сейчас ее поза и осанка были безупречны.

Он подумал, расслабится ли ее спина и опустятся ли плечи, если она повернется к нему. Но она не повернулась. Каждый раз, когда Томас смотрел на нее. Он видел ее профиль. Вскоре они доехали до поворота на Кловерхилл.

— Кажется, вы указали это место? — промолвил он.

— Вы не зайдете? — спросила она не то чтобы робко, но с какой-то трогательной осторожностью.

— Нет.

Она кивнула:

— Понимаю.

Он сомневался, что она понимает, но не видел смысла говорить об этом.

— Вы вообще не вернетесь в Кловерхилл?

Он до сего момента не задумывался об этом. Но, пожалуй, нет, он не желает возвращаться в Англию в этой компании.

— Нет. Я сам доберусь до Белгрейва.

Что будет дальше, Томас не знал. Возможно, он задержится в резиденции на неделю, чтобы ввести Джека в курс дел и собрать свой вещи. Наверняка что-то принадлежит ему лично, а не герцогству. Будет довольно трудно проглотить, что он не владеет даже собственными ботинками.

Почему это показалось ему более гнетущим, чем потеря всего замка, он не знал.

— В таком случае прощайте, — сказала она, улыбнувшись уголком губ. По-своему, это была самая печальная улыбка из всех, какие он видел.

— Прощайте, Амелия.

Она помедлила на мгновение, затем тронула лошадь, собираясь свернуть на подъездную аллею.

— Постойте! — окликнул ее Томас.

Она повернулась, устремив на него взгляд, в котором вспыхнула надежда. Ветер подхватил прядь ее волос, и она нетерпеливо убрала ее, заткнув за ухо.

— Я должен попросить вас об одолжении, — сказал он. Это была правда, хотя она и не объясняла облегчения, которое он почувствовал, когда она повернула свою лошадь к нему.

— Конечно, — кивнула она.

— Мне нужно написать короткое письмо герцогу. — Он прочистил горло. Интересно, сколько пройдет времени, пока это слово будет легко соскальзывать с его языка? — Вы согласны быть моим посланником?

— Да, но я с удовольствием передам любое сообщение. Так что вам не придется беспокоиться… — Она покрутила рукой в воздухе. — Беспокоиться о том, чтобы писать.

— Если вы передадите на словах, они узнают, что вы видели меня.

Ее губы приоткрылись, но она промолчала.

— Вам следует подумать о своей репутации, — тихо сказал он.

Амелия сглотнула, и он догадался, о чем она думает, Раньше они не беспокоились о ее репутации.

— Конечно, — отрывисто отозвалась она.

— Вы не могли бы встретиться со мной на этом месте? — спросил он. — Сразу же после захода солнца?

— Нет.

Он удивленно моргнул.

— Вы можете задержаться, и я не хочу ждать вас на дороге.

— Я не задержусь, — заверил ее Томас.

— Я встречусь с вами возле беседки.

— Там есть беседка?

— Мистер Одли показал ее мне. — Она объяснила ему, как добраться до беседки, добавив: — Это недалеко от дома. Но вас не увидят, если это вас волнует.

Он кивнул:

— Спасибо. Я очень ценю вашу помощь.

Он подождал, пока она не исчезла за поворотом, но и тогда не тронулся с места. И только когда его сердце сказало ему, что она благополучно добралась до дома, он повернул своего коня и ускакал прочь.

Но не раньше.

Закат в это время года наступал поздно, и, поскольку миссис Одли придерживалась сельских Обычаев, ужин давно закон шлея, когда Амелия отправилась на условленное место. Как она и ожидала, никто не заметил ее ухода. Ее отец удалился в свою комнату сразу после трапезы. Он все еще сердился на Джека за его предложение Грейс. А вдовствующая герцогиня даже не удосужилась спуститься вниз.

После ужина миссис Одли пригласила Амелию присоединиться к ним с Грейс и Джеком в гостиной, но та отказалась. Она уже провела час в этой компании перед ужином, и весь разговор сводился к рассказам о похождениях Джека в юности. Они были достаточно забавными, но скорее для влюбленной женщины, каковой Амелия не была. Никто не удивился, когда она сказала, что устала и предпочитает лечь спать.

Амелия взяла книгу в маленькой библиотеке, поднялась по лестнице и прилегла на минуту на постель, чтобы придать покрывалу измятый вид, а затем потихоньку выбралась наружу. Если Грейс вернется в комнату в ее отсутствие — в чем Амелия очень сомневалась, поскольку та ловила каждое слово миссис Одли, — это будет выглядеть словно она отлучилась на минутку — например в библиотеку за другой книгой. Или чтобы найти что-нибудь перекусить. Вряд ли кто-нибудь заподозрит, что она собирается встретиться с Томасом. Конечно, каждый выразил свой интерес к его местопребыванию, но все понимали, что ему нужно побыть одному.