Он повесил трубку. А я остался под его жестким контролем.

На следующее утро, прощаясь, Вера не задержалась у выхода. Дети были готовы и ждали в прихожей. Она с улыбкой помахала мне, захлопнула дверь и скрылась в нашей квартире, в своей квартире. По дороге Жоаким шепнул мне на ухо, что Тристан вечером звонил, но не приходил. Еще один день и одна ночь выиграны. Я сходил с ума от невозможности узнать, о чем они говорили. Я отвел детей и не стал терять время, потому что мне нужно было проехать через весь Париж и повторить маршрут, по которому я следовал на протяжении почти десяти лет по утрам и вечерам, иногда с радостью, иногда с неохотой. Но никогда раньше у меня не сводило нутро, как сегодня. Единственный для меня шанс решить проблему — обратиться за советом к Люку. Но для этого нужно, как минимум, чтобы он впустил меня в бюро. После моего скандального ухода такой уверенности у меня не было. Но что я теряю? Если он не прогонит меня с порога, начну с извинений.

Засуну гордость — или то, что от нее осталось, — в карман. Если бы я его послушался полгода назад, если бы не изображал из себя привередливого подростка, мы бы до такого не дошли. Я бы до такого не дошел. Все его предположения были обоснованными, а его предсказания, к несчастью, сбылись. Скептическое отношение Люка к Тристану, мой ожидаемый провал, моя безответственность, слишком большие, неподъемные для меня проекты, беда, обрушившаяся на Веру и детей, — он во всем оказался прав. По пути я бдительно проверял, не следит ли за мной Тристан. Стоит ему засечь меня в обществе Люка, и он развяжет боевые действия, без вариантов. Подъехав поближе, я нарочно оставил мотоцикл в сотне метров от бюро — из осторожности и чтобы выкурить сигарету и набраться храбрости. Оказавшись у офиса, я остановился возле витрины и постоял, рассматривая комнату: там ничего не изменилось, не считая того, что вместо меня за чертежным столом работал другой человек, юноша небольшого роста с симпатичным лицом, как мне показалось. Не будь мое положение столь плачевным, я бы повеселился, наблюдая, как он из кожи вон лезет, пытаясь непринужденно общаться с мрачным, как всегда, Люком, а тот отвечает ему с недовольной физиономией. Бедный парень, он занял мое место. Я отнюдь не завидовал ему, как и не испытывал ни малейшего сожаления или ревности. Напротив, сцена, за которой я наблюдал, укрепила меня в уверенности, что я ни за что в жизни не буду снова здесь работать. Да, я накосячил, но мне нравится моя независимость. Я до хруста повертел шеей, глубоко вздохнул и толкнул дверь.

— Добрый день, — только и сказал я, не отводя взгляд от Люка, склонившегося над чертежной доской.

Он оторвал карандаш от бумаги, несколько мгновений просидел неподвижно, очень медленно поднял ко мне лицо и пристально заглянул в глаза.

— Добрый день! — с энтузиазмом ответил новенький. — Чем могу быть вам полезен?

— Оставь, Жером, — оборвал его Люк. — Это ко мне.

— Вы уверены? Я мог бы заняться нашим гостем.

Люк встал и подошел ко мне, за ним последовал и подмастерье. Мы с Люком обменялись рукопожатиями. Потом он раздраженно забарабанил пальцами по столу, услышав, как парень суетится за его спиной.

— Жером, познакомься с Янисом.

Молодой человек изумленно раскрыл рот:

— Вы тот самый Янис?

— А что, их несколько? — ответил я.

— Я был в вашем магазине, вы сделали нечто потрясающее.

— Ну да… спасибо, — ответил я гораздо более сдержанно, чем хотел бы.

— Иди работай, — распорядился Люк, который заметил перемену в моем настроении.

Явно разочарованный и раздосадованный тем, что его порыв остановили — юноше придется к этому привыкать, — Жером сел к столу, а Люк повернулся ко мне:

— Если честно, я очень удивлен твоим появлением, не думал, что когда-нибудь такое случится.

— И как сюрприз — хороший или плохой?

— Это ты сам мне скажешь.

— Было бы удобнее поговорить без свидетелей, — заметил я.

Он покосился на Жерома.

— Не хотелось бы тебя напрягать, — продолжил я. — Мы могли бы вместе пообедать, если ты не против.

— Дай мне две минуты, Янис.

Он вернулся к своему столу, взял со спинки стула пальто и присоединился ко мне.

— Остаешься в лавке, я буду позже, — бросил он по пути Жерому.

Не дожидаясь ответа, он открыл дверь и знаком подозвал меня. Мы перешли через дорогу — в кафе напротив. Он заказал у стойки два кофе и сел к маленькому столику на отшибе, у широкого окна, откуда было удобно следить за бюро. Мы молча изучали друг друга. За прошедшие месяцы Люк постарел, но это ему шло — виски почти полностью поседели, а вот лицо стало более открытым, чем раньше, более спокойным, невозмутимым, и этого нельзя было не заметить. Интересно, что он обо мне думает? Не самые приятные вещи, что уж тут… В какие-то моменты на его лице отражалось недовольство, наверняка он задавал себе разные вопросы. Что ж, он не будет разочарован. Официант принес нам кофе.

— Знаю, что должен был сделать это раньше, — начал я. — Но все равно хочу извиниться за то, как некрасиво ушел. Я проявил свинскую неблагодарность и полное отсутствие профессиональной порядочности, я часто об этом думаю и, поверь, сожалею. Нет, если по правде, мне стыдно за свое поведение.

Он вздохнул и устроился поудобнее.

— Спасибо, я тронут твоими словами. Но я тоже был до некоторой степени несправедлив к тебе, Янис. Со временем я понял, что был не прав, корча из себя эдакого хозяина…

Неожиданно… Он выглянул в окно, вздохнул и снова перевел на меня взгляд.

— А еще, признаюсь уж заодно, я плохо воспринял твое резкое сближение с Тристаном, я отнесся к этому как к предательству. Оно нанесло удар по моему самолюбию. До вас с Верой было невозможно достучаться, вы говорили только о нем, хотя, подозреваю, сами этого не замечали. То же чувствовала и Шарлотта… Да ладно, все уже позади, ты добился успеха и…

— Стоп, Люк! Я оценил твою покаянную речь, но ты заблуждаешься по всем пунктам.

— Как это? — воскликнул он, и в его глазах появилось недоумение.

Я собрался с силами:

— Я был слишком доверчив, а ты с самого начала прав. За идеальными манерами и внешней доброжелательностью Тристана скрывается опасный человек. Не знаю, как ему это удалось, но он окончательно запудрил мне мозги. И кстати, Вере тоже.

Люк побледнел. Вопреки тому, что я вообразил, он был совсем не в восторге от своей правоты. Тревога на его лице проявлялась все заметнее.

— И в довершение всего я бездарно провалил проект концепт-стора.

Он напрягся:

— Дефекты?

— Да нет, все надежно стоит.

— Даже твой стеклянный купол? Потому что он действительно впечатляет.

— Да, даже он. Все держится. На самом деле проблема в деньгах, которых это стоило, я слишком много потратил. Да, ты был прав: все слишком большое, слишком дорогое, я не удержался, меня понесло, и я не смог остановиться. Я втянулся в адскую гонку, а Тристан меня неизменно подзуживал, уговаривал дать себе волю, не сдерживать себя, смотреть на вещи широко… Результат гонки: у меня колоссальные долги, размером с половину всей сметы проекта. И я по уши в дерьме.