Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Удивлялась подруга, а я лишь ухмыльнулась. Ох уж эти волки со своим внушением и всяким другим апгрейдом.
– Кристин, она случайно ничего не просила передать, когда-нибудь? – невесело хохотнула.
– Точно! Странно, что раньше я этого не помнила. Она сказала, что, если ты когда-нибудь спросишь меня про кулон, ответить, что он блокирует твою внутреннюю суть. И если вовремя не снять, то можно потерять ее насовсем. Абракадабра какая-то.
Отнюдь, мне становилось многое понятным…. Маша Назимова все же обернулась в волка и сбежала подальше от своей не совсем нормальной семейки. А на Кристину и правда не за что обижаться, могу поспорить, что она была под внушением, которое однажды применил ко мне Максим. Но от этого не становилось менее больно… наша дружба, которой я так дорожила, казалась мне насквозь пропитанной фальшью.
Все складывалось. Видимо, о свойствах этого кулона и говорила Майя. Получалось, он не давал зверю пробудиться, а потом и вовсе убивал его в полукровке. Наверное, это происходило после двадцати пяти. Ведь не зря отец говорил, что если до этого возраста не пройдешь перерождение, оно больше никогда не случится.
– Яна, ты меня когда-нибудь простишь? – послышался тихий голос из телефонной трубки.
Я совсем забыла про Кристину.
– Все хорошо. Честно! – уточнила, зная, что так запросто она мне не поверит. – Ты ни в чем не виновата, я это понимаю, поэтому не злюсь и не обижаюсь.
Поспешила распрощаться с подругой, которая, хоть и с трудом, но все же мне поверила.
И правда, было грешно на нее обижаться, когда она всего лишь пешка.
Огляделась по сторонам: до территории клана оставалось не так уж и далеко. Не стала заказывать такси или вызывать водителя из наших. Решила пройтись пешком и обо всем хорошенько подумать, умеренные нагрузки мне были полезны. Тем более я оборотень как-никак и не должна бояться повышенных нагрузок. До первого КПП пришлось топать порядка двух часов, там, конечно же, я уже воспользовалась помощью парней, и они довезли меня до дома.
А вот дома меня ждал сюрприз, который, словно вихрь порывистого урагана, накинулся на меня и припечатал к стене возле входной двери.
Игнат накинулся на мой рот, словно дикий зверь, он меня не целовал, он брал меня своими губами и языком.
Я вцепилась в его волосы, притягивая как можно ближе. Пытаясь раствориться в нем… в нашем поцелуе.
Я не хотела о чем-либо думать, особенно о всяких кулонах и прочих волчьих заморочках. Я просто хотела наконец-то получить то, что мне полагалась – страсть, которую прилично задолжал Игнат за последний месяц.
Огонь уже горел, он разливался внутри груди, и кожу нестерпимо жгло, я нуждалась в прикосновениях Игната, я нуждалась в ощущении его голой кожи… тело к телу. Только так.
Начала расстегивать рубашку Романова, чертовы запонки не хотели мне подчиняться. Достала ткань из-под штанов и принялась стягивать по плечам… наконец-то я могла ощущать его гладкую кожу, литые мышцы груди, рельефные кубики живота.
Его большие и крепкие ладони подхватили меня под ягодицы, усаживая на коридорную тумбу, сметая с нее ключи и всю прочую мелочь.
Мне пришлось схватиться за его широкие, манящие взгляд плечи. Он в один момент избавил меня от футболки, когда успел пропасть плащ, я и не поняла.
Следом за футболкой я лишилась и лифчика, и тогда на меня свалился шквал небывалых ощущений. Грудь, ставшая чересчур чувствительной, сейчас пульсировала под его языком, он играл им с горошинами соска, а затем полностью их всасывал, и я готова была улететь далеко-далеко за грань реального.
Игнат спускался поцелуями к животу, затем снял меня с тумбы и, расстегнув на мне джинсы, стянул их, опускаясь на колени. Я, находясь словно в бреду, переступила через них и наблюдала за тем, как он, взяв мою ногу, целует изгиб снопы, затем плавно ведет языком до щиколотки и вдоль голени, дальше прокладывает свой путь поцелуями. Когда Романов подобрался к моему самому сокровенному местечку, я уже была на грани. Чувствовала, как лоно пульсировало от жажды, оно хотело быть заполненным.
– О боже…
Это я! Я хотела быть заполнена.
Игнат проводил языком по моим складкам, ненадолго погружаясь кончиком внутрь, и отстранился. И вот он уже стоит.
Что за черт? Я хочу еще! Сама не заметила, как начала тереться о него, словно мартовская кошка, требуя ласки.
– Прости, малышка, но я уже больше не могу сдерживаться. Я обязательно поласкаю тебя, подольше смакуя твой потрясающий вкус. – Он выдохнул эти слова мне в губы и принялся меня целовать.
Я чувствовала собственный вкус, и это еще сильнее туманило разум. Он опять посадил меня на тумбу, на этот раз широко расставив ноги, и, плотно притиснувшись ко мне, стал водить членом по моей промежности.
Такой твердый и одновременно мягкий, он был таким аппетитным на вид, что именно сейчас я впервые задумалась о минете. Ведь я никогда прежде не занималась чем-то подобным, а в эту минуту мне нестерпимо захотелось взять его подрагивающее великолепие в рот.
Пока я смотрела вниз, откровенно пуская слюнки, он пристроил головку к самому входу и только тогда начал плавно входить, что совсем не соответствовало прежде заданному темпу.
Когда он вошел в меня полностью, я почему-то вспомнила, что не заметила, как он снимал свои джинсы. Но эта мысль мгновенно улетучилась, стоило ему только начать двигаться.
Первые толчки Игната были спокойными и размеренными. Оторвав взгляд от места, где соединялись наши тела, посмотрела на его лицо и окончательно потерялась: его глаза были прикрыты, голова приподнята вверх, а челюсть сжималась настолько плотно, что все лицо его исказилось в гримасе боли.
Я схватила ладонями его за щеки и, притянув к себе как можно ближе, на грани слышимости прошептала:
– Пожалуйста, не сдерживай себя, я хочу сильнее.
Игнат приоткрыл бездонные черные глаза, в которых хотелось потеряться, и пристально посмотрел на меня. Не знаю, чего он ожидал увидеть, но, громко выпустив воздух, он отпустил себя.
Входил в меня на всю длину и полностью выходил. Движения его были мощными, грубыми, резкими.
Его руки, вцепившиеся в мои бедра и оставившие там не один синяк, казалось, хотели сжимать меня еще теснее, еще крепче. Словно