Лицо Райана в полной мере показывало, насколько он нетерпелив. Он хмурил густые и почти сросшиеся в одну каштановые брови. Он знал, что всё должно быть иначе – Мортон не болван и не станет ссориться с соседом. Впрочем, он и без того поссорился, но пока конфликт ещё возможно уладить мирным путём и наказать наместника не самым жестоким способом.

– …Он приказал убить вас. Вас и всех, кто будет с вами, милорд. Лишь в единственном случае – если сам милорд Бладсворд будет сопровождать вас, если он не скажет иного, вас можно будет пропустить. Не имеет значения, сколько у вас заложников – оставлять вас в живых запрещено. Милорд Форест, я прошу вас, уходите. Я не могу идти против лордов. Даже выполняя приказ.

– Решил поиграть в благородство? – Лорд схватил Уггена за грудки обеими руками и приподнял. Ткани затрещали – они не были рассчитаны на такое обращение, под ними не оказалось доспехов – вероятно, командующий спал до этого и не подумал, что придётся сражаться.

– Ни в коем разе, милорд Форест, однако я не смею поднять руки на вас. Что бы ни произошло между вами, милорд, и моим правителем, я не имею права осуждать и казнить знатных людей.

– Ты пропустишь нас! – Форест встряхнул свою добычу, и одежда, далеко не из лучших материалов, продолжила издавать жалобные звуки. – И тогда я прощу тебе твоё хамство!

– Я не могу, милорд Форест. Если я пропущу вас, то мне можно сразу же прыгать с самой высокой площадки. Или, чтобы было надёжнее, с края в ров! Иначе, когда меня достанет милорд Бладсворд…

– Но он далеко, а я здесь! И если меня не пропустят, ты сильно пожалеешь об этом!

– Милорд, я не могу, при всём моём желании. Милорд Бладсворд может отдать меня своим новым друзьям – я слышал, что они настоящие животные! Они не сразу убьют меня, но сделают нечто более страшное. Нет-нет! Милорд, у меня есть дорогие мне люди, я не боюсь умереть за правое дело, то есть боюсь, но понимаю, что рано или поздно и…

Форест швырнул командующего на землю и навис над ним, потрясая кулаками.

– Сколько человек в Башне?

– Вам не прорваться, милорд. Увы, но и моя смерть не поможет вам.

– Это мы проверим! – Из-за всей безумной ситуации с Мортоном в Райане проснулась кровожадность и это его совершенно не устраивало. Он и без того нередко причинял людям вред, не рассчитывая своих сил, неосознанно.

– Защитники Башни обойдутся без командующего. Сейчас нет войны, и они понимают свою первостепенную задачу без подсказок. Они будут защищать границу, тем более если вы нападёте на меня. А стрел и масла у нас достаточно, чтобы держать оборону против небольшого войска до того, как поспеет подмога. Войско, которое превышает ваш отряд в десять раз. А может, и больше, чем в десять.

– Да что же это творится-то? – проревел самый высокий из ныне живущих лордов. – Неужели Мортон не понимает, что я доберусь до города и отправлю послание брату и…

– Милорд, не надо! Вам нельзя в город! Ох, милорд, я же уже говорил вам – Бладсворд, наш возлюбленный и мудрейший правитель, отправил послания и в города – уж я-то знаю. Дня два назад нам доставили продукты обозами, и пока солдаты разгружали телеги, мне кто-то из их людей успел сболтнуть, что они предупреждены о страшном лорде Форесте. И пожаловался, что горожане боятся. И я понимаю – вы после ссору закончите, разрешите свои конфликты, а может, за вас кто закончит, а мы убийцами лордов и врагами останемся. Тяжко нам будет жить, если и вовсе выживем, и никакого почёта и уважения. А может, нас после, не посмотрев на то, что приказ исполняли, отдадут тем, чьих правителей мы умертвили, и тогда нас будет ждать такое…

– И что же ты мне предлагаешь? Не прорываться домой, не идти в город, не отправлять письма. Тогда что?

– Затаиться, милорд. Подальше от границ держаться, и от городов близ них. А может, на юге попытать счастье, поближе к берегам. Там, если до меня дошли верные слухи, в крепости у моря есть хитрый и охочий до наград командующий. Он и торговцам позволяет высаживаться, и на иных желающих украсть и продать в рабство людей закрывает глаза, и пускает через канал абы кого. Уж лорда-то он пропустит!

– И как зовут этого командующего?

– Фаол с острова Эмпой, его все зовут Фаол-рыбак. Он из семьи рыбака, все его братья и дяди были рыбаками, только он сумел вырваться. Спас, кажется, кого-то из лордовских детей. Теперь в Оборонительной Морской Башне, у воды, командующий, а рыбу на дух не переносит. Я слышал, что он, когда первый раз на лодке отправился сети ставить, упал и в сетях этих запутался. Второй раз – на него рыбины напали, шрамы остались от встречи с ними. А в третий – свои же веслом огрели. Фаол нырнул недалеко от берега, тины на голову понацеплял, вынырнул у лодки, так братья его с чудищем перепутали, спьяну, думаю. К слову, он сам им страшные истории и рассказывал. В тот раз, после весла, чуть не утонул и с тех пор больше и к воде не подходит близко, и не ест ни рыбу, ни раков, никого такого. Тяжко ему служить-то было, вот он и нашёл, как спастись и выгоду найти.

Райан ещё несколько раз возвращался во время разговора к требованиям пропустить его вместе с людьми, но Угген остался непреклонен. Защитник поделился всем, что знал, но этого Форесту недоставало. Кроме того, бастард пожертвовал часть припасов в пользу лорда, подсказал, в каких Башнях самые жестокие командующие и воины, рассказал, в каких городах есть птичники, и предложил, как лучше проложить путь до Фаола и Морской Башни. На этом его помощь закончилась, и он посоветовал поскорее уходить.

Форест вспоминал командующего юго-восточной Башней со смешанными чувствами. Более всего тот всплывал в памяти во время привалов, когда медленно, но верно лорд уничтожал припасы вместе со своими спутниками и, в особо холодные ночи, кутался в плащи, шкуры и старые камзолы – всё, чем могли поделиться защитники переправы. В амбаре Райан снова начал думать об Уггене, но сон прервал его мысли.

К вечеру следующего дня та остановка, из-за которой дождь настиг отряд в поле, аукнулась мужчине – его подданные чувствовали себя всё хуже с каждым часом. Сырость и холод сказались в первую очередь на рыцарях, которые служили ещё отцу Райана – двое из них всегда сопровождали лорда в походах и были его хорошими советниками и добрыми приятелями. Возраст не сумел лишить их верности, но изрядно подпортил здоровье. Затем, через пару ночей, поплохело и молодым воякам – для них поход был если не первым, то самым продолжительным за всю жизнь. Дождь не прекращался до самого утра, туман в низине, где они остановились, лишь ухудшал ситуацию, костры ничуть не помогали, и правитель Форест принял важное решение – его люди не должны расплачиваться за его ошибки и ссоры с Мортоном Бладсвордом.

– Мы отправляемся в город, – заявил поутру лорд голосом, не терпящим возражений. Тем не менее недовольство всё же имелось. Лишь у Клейса выходило говорить так, что никто не смел переспрашивать или спорить с ним, то ли потому, что он был регентом, то ли потому, что жизнь в Санфелле многому его научила.

– Милорд Форест, в городах опасно, – не согласился один из воинов.