– Каждая?!

– Да, сир Тордж, каждая. Я много читал об этом. Ни я, ни милорд Верд, ни его дядя не уникальны. Кроме нас, уверен, есть и другие, способные на очень многое. Быть может, до какого-то момента они и сами не подозревали, а может, и до сих пор не ведают, на что способны, или же, я не исключаю, научились скрываться. Мне пока сложно собрать картину воедино, я не уверен в своих способностях описать, каким образом я использую собственный дар, однако я осознаю всю опасность и ответственность и с превеликим удовольствием отправлюсь к Его Величеству и Его Высочеству. Полагаю, вместе мы сумеем понять причину и последствия происходящего. Да, разумеется, я осознаю, что меня ждёт в том числе и наказание за вступление в войну, но у меня есть чем оправдать свои действия.

Глейгрим, хоть и снял на время общения свой венец и больше его не надевал, продолжал производить впечатление человека, не совсем походящего на смертного, и рыцарь чувствовал себя рядом с ним неуютно, чего нельзя было сказать о весёлом, полном жизни и разговорчивом Флейме. Уравновешенный и рассудительный, медлительный, словно сонный Глейгрим с его неизменно уставшим острым лицом, серовато-бледной кожей и похожими на когти тонкими пальцами, проводил много времени в компании неугомонного Верда. Сын Дарона быстро менял настроение, умудрялся утомлять всех присутствующих и с горящим на щеках румянцем на фоне соседа походил на огонёк.

Воины отдохнули, мертвецы, на радость многим, были отправлены охранять остатки крепости и границы рядом, и к тому моменту, как всё разрешилось, пошли третьи сутки после сражения и, следовательно, Тордж заботился уже о предстоящем походе обратно в Санфелл, на этот раз с бо́льшим количеством лордов, прибыла вторая часть войска, которую отправлял на помощь брату лорд Райан Форест. Предъявленное послание было подписано Боуэном Хайтхорсом, впрочем, это не удивляло сира. Прибывшие оказались как нельзя кстати.

Свежие воины разделились, некоторые отправились на поиски сбежавших на север, а большая часть – на юг, к замку, принадлежавшему Зейиру Флейму. Тордж смог бы вздохнуть свободно, но лорд Холдбист, который присоединился к сражению вопреки запрету Его Высочества, вдруг завёл разговоры о своём возвращении домой. Быть может, он наконец осознал, что поступил глупо, а может статься, и в самом деле озаботился самочувствием жены и матери, позабыв об остальном.

Рыцарю было очень жаль мальчишку, бестолкового и ещё слишком молодого северного правителя, который едва ли мог осознавать в полной мере своё преступление. Высокий и гибкий, он хорошо держался в седле, передвигался по грязи столь грациозно, словно под его ногами выложена дощатая тропинка, но при этом не понимал, в чём его обвиняют, и оправдывался глупыми словами про родню матери и какой-то долг. Он не ругал сира Торджа и не кричал на него, не пытался бежать или откупиться и не отрицал своей причастности.

Бедный юноша совершенно не понимал, или делал вид, что не понимает, последствий присоединения к сражению, пусть он и не успел толком ничего сделать кроме поднятия знамён и пары сотен выстрелов. Его действия являлись куда более страшным преступлением, чем предательство Бладсворда или попытка Зейира отобрать власть у законного наследника.

– Я лишь хотел помочь племяннику моей матери, – недоумевало наивное дитя, иначе воспринимать его мужчина не мог. Робсон Холдбист послушно отправился к Его Величеству, не противился постоянному сопровождению из королевских рыцарей, хоть в первые пару дней и смущался сиров, которые следовали за ним даже в чащу и караулили, пока он справлял нужду.

– К сожалению, вы ослушались приказа регента, милорд Холдбист. У всех лордов где-нибудь да есть родственники. Тот же лорд Редгласс не стал вмешиваться в войну, хотя его первая супруга и мать троих его детей была сестрой Дарона Флейма, а нынешняя жена – дочь Брейва Бладсворда.

– Но моя матушка дурно чувствовала себя из-за войн. Она переживала за племянника, а когда пропал наш отец, ей сделалось ещё хуже. Я не мог подвести её! Она бы не пережила потерю лорда Раяла Глейгрима, если бы тот пострадал, и потому я решил вмешаться.

Тордж и сам когда-то был таким же глупым и наивным. Да, ему насчитывалось меньше лет, кажется, двенадцать, когда он понял, что настоящий мир отличается от того, как будущий сир его себе представлял. Но рыцарь вышел из простого люда, а Робсон – из знати. Испокон веков лорды взрослели значительно позже, чем их подданные, родители оберегали отпрысков от проблем и горестей, а власть, обеспеченность и сила позволяли им долго не задумываться о пропитании, тёплых одеждах и крыше над головой. До тех пор, пока не приходила беда.

– Боюсь, милорд Холдбист, Его Высочество, рассылая всем лордам указы, твёрдо обозначал, что именно не приемлет.

Робсон понуро опустил голову. Лорд походил на маленького потерявшегося щенка, который совершенно не понимал, чем посмел не угодить этому миру. Телом похожий на взрослого мужчину, в душе он был совсем ещё ребёнком.

Сердце рыцаря сжалось – он хотел помочь лорду. В конце концов, Робсон только вступил в должность правителя, не осознавал всей ответственности и недавно потерял отца. Его переживания о здоровье матери, да и то, что он являлся единственным наследником трона Севера, должны повлиять на решения Клейса.

– Я переговорю с Его Высочеством и попрошу за вас, милорд Холдбист. Надеюсь, он прислушается ко мне. Вы последний сын лорда Рогора Холдбиста, вы присоединились к войне в самом конце, лишь защищая своего родича и не желая никакой награды и не рассчитывая отхватить земель, верно? – Северянин быстро закивал. – Это должно повлиять. К тому же вы недавно лишились брата и отца, ваше состояние оставляет желать лучшего. Уверен, регент примет это к сведению и согласится со мной. Я не могу обещать вам, что вы не понесёте никакого наказания, но сделаю то, что в моих силах, чтобы вас не казнили и не лишили титула.

– Вы в самом деле готовы мне помочь? Но почему? Я вам… Я буду вам всем обязан! Я сделаю для вас всё, что смогу, отплачу как полагается, но… Но чем? Что я могу сделать?

– Ничего. Я ничего не прошу взамен, мои желания бескорыстны.

Тордж никак не ожидал, что мальчишка обнимет его. Такому бы жить в замке отца, в теплоте и уюте, слушать его мудрые речи, помогать старшему брату или братьям и никогда не ввязываться ни в какие игры для взрослых мужей. Несмышлёный, наивный, маленький ребёнок, которому не повезло.

Холдбисты явно потеряли хватку, раз допустили такой исход.

Вторые сутки Райан со своим небольшим отрядом направлялся на юг, к границам земель восточных лордов и своих владений. Он устал, его одеяния запылились, его кожа, поросшая густыми жёсткими волосами, была покрыта слоем грязи, порой та пластами отваливалась, обнажая более светлые участки, и сыпалась, когда мужчина чесался. Тяжёлые хмурые тучи предупреждали, что в скором времени лорд не сумеет убежать от дождя и промокнет до нитки. Скорее всего, это не поможет избавиться от грязи на теле и добавит её под ногами.

Хорошо, что в небольших деревнях получалось покупать пропитание, никого не интересовало происхождение бородатого здоровяка и его спутников. Удавалось выменять монеты на согревающие, хоть и кислые вина – запасы их простой люд прятал отменно и сохранял как раз на подобные случаи, поэтому, в отличие от птиц или поросят, коих не всюду насчитывалось с избытком, опьяняющий напиток имелся у многих. Различные корнеплоды, порой совершенно безвкусные и лежалые, не приносили наслаждения, зато прекрасно утоляли голод. Дорогостоящий и редкий мёд немного скрашивал ситуацию.