А сосудом5 на символический лад была названа синагога иудеев или телесное служение закону, которое посредством грубой вещественности [669] символов, [обретающихся] в букве 6, делает совершенно неразличимым свет истинного познания, [являющийся] в [духовных] умозрениях. Слово [Божие] совсем не хочет быть поставленным под сосудом, желая быть воздвигнутым на высоте и на величии красоты Церкви. Ибо Слово [Божие], поставленное под букву Закона, словно под сосуд, как бы лишает вечного Света, не даруя духовного созерцания, всех тех, которые усердно стараются извлечь [из Писания] только воспринимаемое чувствами, ложное и приемлющее одну ложь, а также [стремящихся постигнуть] одно лишь тление сродных [с воспринимаемыми чувствами] тел. Но, [поставленное] на подсвечнике, то есть в Церкви, [Слово Божие дарует] разумное служение в Духе, чтобы всех просвещать, научая [обитающих] во всём мире жить и руководствоваться одним только [духовным] разумом7; о телах же иметь попечение такое, чтобы стараться совершенно прервать их связь с душой; усиленно трудиться над тем, чтобы вообще не допускать до души никакого вещественного мечтания; [столь же усиленно стараться, чтобы не допускать,] погасив разумом, и неразумие наслаждения, которое в начале отвергло [этот духовный] разум и которое, воспринятое чувством, ползает по земле, подобно змию8, – в осуждение этого наслаждения справедливо был вынесен [человеку] смертный приговор, чтобы закрыть диаволу вход в душу9. Чувство, будучи единым по роду, подразделяется на пять видов соответственно действию, воспринимаемому в каждом виде; это чувство убеждает введенную в заблуждение душу любить вместо Бога то чувственное, которое ей более сродно10. Поэтому тот, кто мудро следует Слову [Божию], добровольно выносит смертный приговор [своей греховной] плоти еще до того, как его настигнет, вопреки его [собственной] воле, смерть вынужденная; и [таким образом] он полностью отделяет свою волю от чувства.

5. Стало быть, тот, кто придерживается одной только буквы Писания, обладает одним только чувством, властвующим над [всем его] естеством, вследствие чего [в таком человеке] свойственно проявляться одной только связи души с плотью. Ибо буква, не постигаемая [умом] духовно, ограничивается в своем выражении одним только чувством; а [само же] чувство не позволяет смыслу написанного достичь ума11. Если буква имеет сродство с одним только чувством, то всякий, кто на иудейский лад воспринимает букву в одном только историческом смысле, живет по плоти, каждый день добровольно умирая, вследствие [преизобильно] живой [своей] чувственности, греховной смертью, поскольку [такие люди] не в силах духом умерщвлять деяния тела, чтобы жить блаженной жизнью в Духе. Ибо, если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете (Рим. 8:13), – говорит божественный апостол12. Поэтому, зажигая божественную свечу, то есть просвещающее слово ведения посредством созерцания и делания, не будем ставить ее под сосудом. И чтобы не быть нам осужденным в качестве тех, кто ограничивает буквой непостижимую силу Премудрости, [нам следует ставить свечу] на подсвечнике (под которым я подразумеваю Святую Церковь), зажигая для всех свет Божественных догматов на высоте истинного созерцания. [672]

6. Возможно, Закон, прообразовательно возвещая об этой Святой Церкви, предписал, чтобы свещник был весь золотым и чеканным (см. Ис. 25:31): одно [указывает на то, что Церковь] не имеет ничего пустого и лишенного силы Слова, а другое – [на то, что] в ней отсутствует что-либо земное и она совершенно лишена всяких вещественных излишеств13. Великий Захария, с удивлением рассматривая ее, говорит, несколько отступив от свещника: И седмь светильник верху его. Эти семь светильников нам здесь следует постигать иным образом, чем тот светильник, о котором прежде речь шла в Евангелии. Ибо не все [имена] и не все [названия], имеющие то же самое произношение, должны пониматься полностью одним и тем же образом, но каждое слово из сказанного [в Священном Писании] в отношении конкретного предмета показывает, что смысл [его] должен постигаться соответственно [определенному] месту Писания, если мы намереваемся правильно разгадать значение написанного14. Я полагаю, что под светильниками Священное Писание подразумевает здесь [семь] действий, или даров, [Святого] Духа, которые [Богу] Слову, как Главе всего Тела, присуще даровать Церкви. И почиет на нем Дух Божий, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; исполнит его Дух страха Божия (Ис. 11:2–3)15.

7. Если Глава Церкви – Христос по примышлению человечества, то Церковь получила Того, Кто, будучи Богом по природе, обладает Духом и энергиями Духа16. Ибо ради меня Слово стало человеком, ради меня устраивается всё спасение, и посредством того, что принадлежит мне, Оно взамен дает мне то, что свойственно Ему по естеству. Из-за этого [Слово] стало Человеком, и, принимая [человеческое естество] из-за меня, [Оно] являет то, что свойственно [Ему]; считая, как Человеколюбец, Свою собственную благодать моей, [Бог Слово] приписывает мне присущую Ему по естеству силу свершений. Вследствие чего говорится, что [Он] и ныне получает то, что по естеству принадлежит [Ему] безначально и что превышает [всякое] слово. Ибо, подобно тому как Святой Дух естеством и по сущности существует [как Дух] Бога и Отца, так же Он естеством и по сущности есть [Дух] Сына, поскольку Он неизреченно исходит от Отца существенным образом, через рожденного Сына даруя свещнику, то есть Церкви, собственные действия, словно светильники17. Ведь подобно тому, как светильник разгоняет мрак, так и всякому действию Духа присуще изгонять и извергать из Церкви многообразное бытие греха. Премудрость уничтожает безумие, разум – непонимание, совет упраздняет отсутствие рассудительности, крепость изгоняет немощь, ведение истребляет неведение, благочестие – нечестие, преследуя также и те действия порочности, которые следуют за этим нечестием, а страх [Божий] отгоняет прочь бесчувственное презрение. Ибо светом являются не только повеления Духа, но и Его деяния. [673]

8. Опять же светильниками являются те, которые во всем здешнем мире возжигают через Церковь свет спасения и составляют степени благочиния в ней. Например, мудрец, [искусный] в Божественных и возвышенных догматах, и учитель таинств есть светильник, обнаруживающий то, что для многих до этого не было явлено. А тот, кто с пониманием и знанием внимает мудрости, изрекаемой среди совершенных 18, есть другой светильник, как понятливый слушатель, сохраняющий в самом себе свет истины, [сообщаемый] говорящими. Тот, кто вдумчиво различает времена, соответствующие вещам, и вдумывается в способы, приличествующие смыслам [этих вещей], не допуская их до опасного столкновения друг с другом и слияния, – такой [человек], как замечательный советник, также является светильником. Тот, кто с непоколебимым мужеством переносит натиски невольных искушений, наподобие блаженного Иова и благородных мучеников, есть мощный светильник, сохраняющий в себе неугасимый свет спасения,