— И что же ты мне предлагаешь? Делать вид, что ничего не происходит? Что люди не умирают от сифилиса распространяемого нежитью? Что невиновных сжигают на костре, только потому, что во время молитвы они теряют сознание из-за голода? Как я могу оставаться в стороне, если могу всё это остановить?!

— Ты к этому ещё не готова.

— Не готова? — остановила его Мария, сосредоточенно смотря в глаза. — Да как вообще можно решать, готова я или нет, если за всё это время ты ни разу меня не испытал?

Несколько секунд Велес смотрел на неё не моргая, после чего ударил в рёбра аккурат под зашитой раной, снова разрывая и без того не затянувшуюся селезёнку.

Схватившись за старика, впившись ногтями в кожаную куртку, Мария из-за всех сил пыталась скрыть боль, глотая появившуюся во рту кровь, но на губы всё равно выступила бардовая струйка.

— Ты. Не. Готова, — отчеканил Велес каждое слово, чётко дав понять, что не собирается идти у неё на поводу. — Так что сиди эти два дня спокойно и не рыпайся. Иначе я уйду, и больше ты меня уже не увидишь.

* * *

Находясь на крыше двухэтажного здания, утопая в непроглядной ночной темноте, двое мужчин в просторных плащах, наблюдали за невзрачной гостиницей, будто хищники, за своей добычей.

— Так значит, это её вы пожелали видеть? — посмотрел Велиар ядовито-синими глазами на сидящего на краю мужчину, чьё лицо скрывал просторный капюшон.

— Именно, — усмехнулся он, крутя пальцами стебель алой розы. — И она прекрасна.

Ничего не сказав, демон снова повернулся к узкому окну гостиницы, сосредоточенно наблюдая за двумя неразборчивыми фигурами в спальне.

— Пока девчонка контрактор, это всё бессмысленно.

— Не переживай, Велиар, — растянулись его губы в довольной улыбке. — Я знаю, как это исправить…

* * *

Ворочаясь на кровати под звуки прорывающегося мужского храпа, Мария не находила себе места.

— Да что б тебя! — выругалась, усаживаясь на скомканную постель.

Сон не шел.

Совсем.

А вместе с этим только сильней нарастало беспокойство. И дело было отнюдь не в саднящей боли от разошедшихся швов.

В ушах всё ещё стоял истошный крик, а в воздухе витал запах давно потухшего костра.

Как же давно она уже ничего подобного не видела. Слишком долго пробыла в лесу среди диких зверей, что уже и отвыкла от того какой кровожадной и безжалостной может быть людская жестокость.

Обычно всё заканчивалось быстро.

Пришла.

Выследила.

Убила.

А здесь. Сейчас. Знать, что в городе есть тварь которая мало того что медленно убивает людей, так ещё и натравливает их друг на друга и ничего не делать!

Совсем?!

Посмотрев на похрапывающего на соседней кровати Велеса, Мария мысленно досчитала до десяти пытаясь понять на самом ли деле спит этот престарелый хрыч спит или просто притворяется.

Ну и изощрённую же пытку он для неё придумал. Словно с самого начала знал, через что ей придётся пройти, выполняя своё обещание.

Тяжело вздохнув, Мария подняла рубашку, осматривая перебинтованную грудь. Кровь на бинтах уже высохла, из-за чего ткань противно липла к ране.

Обычно на ней всё заживало как на собаке. А теперь нет. И переломы и раны затягивались слишком уж долго.

Где-то на улице залаяла собака, заставляя Марию повернуться к окну. Недовольно прихрапнув, Велес заёрзал у себя на кровати, отворачиваясь к стене.

«Всё равно, что медведь» — с раздражением пронеслось у неё в голове.

Скинув с себя тонкое одеяло, которое с трудом могло защитить от ночной прохлады, Мария натянула сапоги, собираясь немного прогуляться. Как всегда выскочив в окно, она забралась на крышу, наблюдая за спящим городом.

Здесь. Наверху воздух казался получше.

Да уж…

Она даже суток ещё не провела в Шатодене, а уже и забыла, каким должен быть настоящий воздух!

Закрыв глаза, Мария сделал глубокий вдох, обдумывая, что будет делать дальше.

Игнорировать происходящее у неё бы в любом случае не получилось. Просто сидеть и ждать когда её проводник соблаговолит оставить в город, она не могла.

Легче было бы перестать дышать, чем позволить этой твари утянуть на тот свет ещё хотя бы одного человека.

А значит, нужно было сыграть по правилам Велеса, обязательно выходя из этой игры победительницей.

Охотиться он ей строго настрого запретил. Но ведь охотиться было и не обязательно. Мария вполне могла определить и выследить здешнюю нежить.

Да. Именно так она и сделает! Главное успеть осуществить задуманное до того как старику взбредёт в голову отправиться дальше.

— Кх-ха-ар! — противным, хрипящим голосом прокаркал сидящий на дымоходе ворон, смотря на Марию сверху вниз. — Кха-ар!

— Улетай. Я пока ещё не собираюсь умирать.

— Кха-ар! — никак не унимается, скача по дымоходу.

— Да иду я уже. Иду.

Казалось, надоедливая птица подгоняет её, не позволяя зря терять время.

Первым делом нужно было отправиться на кладбище к детским могилам. Мария знала, если их использовала в своих ритуалах ведьма, она сразу это поймёт и тогда дело останется за малым. Выследить и навести на неё солдат или посланников Епископа.

Оказавшись на кладбище, Мария бродила среди могил в поисках нужной. И плевать, что детей скидывали в общую яму. На земле в любом случае проявятся отпечатки проведенного над телом ритуала: сухая трава, чёрный аконит или обугленные камни.

Несколько раз, она обошла всё кладбище в поисках хоть каких-нибудь признаков наложенного проклятья, но не смогла найти ни единого намёка, ни на ведьму, ни на любую другую нежить.

Ничего.

Совсем!

Ни снаружи, ни изнутри, могилы не раскапывались. Перекопанная  земля уже давно поросла свежей травой. Причём на всех могилах без исключения. А значит, последний месяц-полтора, гулей и прочих любителей трупов здесь тоже не было.

Впрочем, как и возле чумных ям.

«Странно… — хмыкнула Мария, обводя взглядом огромные групповые могилы, освещая факелом обезображенные нарывами, совершенно целые тела. — Если дело не в ведьмином проклятии, кладбище должно были кишмя кишеть падальщиками. Как ни как, эти твари любят поживиться свежими трупами»

— Кха-ар! — хрипло прокричал ворон, скача с ветки на ветку. — Кха-а!

Такое чувство, что птица насмехалась над её неудачными попытками разобраться в происходящем.

— Ну знаешь ли! Даже Михаэль не мог так быстро определить вид нежити. А он в этом деле был куда осведомлённей меня.

— Кха-ар! — возмутился ворон, явно не принимая её оправданий. — Кха-ар! Кха-ар!

— Да поняла я. Поняла, — отмахнулась от него Мария, устало потирая переносицу.

Казалось, она саму себя загнала в глухой угол, пытаясь найти ответ, следуя по несуществующим хлебным крошкам.