– Точно! – поддержал его я. – И инфляция им не страшна!

– К тому же, так вышло, – продолжил Маньяк излагать своё виденье ситуации, – что мы с тобой, независимо друг от друга, с ним закорешились как-то.

– Тоже, кстати, интересный момент: мы с тобой – простые рейдеры, ни кола, ни двора; словом, с Меломаном птицы совсем разного полёта – нафига ему такие друзья?

– Ну, друзья – это, пожалуй, громко сказано. Это нас с тобой можно назвать друзьями – скорее, именно кореша.

– Ну да, согласен.

– Тут ведь важно не положение в обществе и не у кого сколько бабла, а, скорее, взгляды на жизнь… хм… мироощущение, что ли… в общем, кореша – это же не деловые партнёры, это люди, с которыми тебе приятно и интересно проводить время. А мы – я, ты, Меломан – мы на одной волне, есть у нас кое-что общее, у нас с тобой больше, с Меломаном – чуть меньше.

– Хм… – хмыкнул я. – Что, интересно?

– Мы в Улье живём, а не выживаем! Вопросы хлеба насущного и безопасности для нас, конечно, тоже важны, но мы не ставим их во главу угла, нам интересен процесс жизни и развитие. Это заметно по человеку, во взгляде читается, что ли. – Маньяк пожал своими мощными плечами.

Я, кстати, только в бане оценил, насколько хорошо он сложён. Я и сам за время пребывания в Улье начал приобретать фигуру спортивного гимнаста, но Маньяк просто весь перевит мышцами. Причём по ним видно, что мышцы вполне «рабочие», а не набраны таблетками и железом.

– Эх! Какие философские темы приходят в бане с похмелья! – усмехнулся я. – Пойдём окунёмся, однако, пора.

Вволю поплескавшись в небольшом искусственном пруду с холодной водой, который находился за баней, и основательно замёрзнув, мы вернулись в парилку. Воистину чудодейственная штука эта баня – от похмелья уже и намёка почти не осталось, да и вообще хорошо!

– По поводу развития и всего такого, – сказал Маньяк. – Ты, Скил, не думал потренироваться?

– Потренироваться? – Я вопросительно поднял брови.

– Ага. Я говорил тебе по поводу ближнего боя, твоего потенциала и того, как ты двигаешься. Я бы поработал с твоим движением.

– А что, я фигово двигаюсь?

– Не фигово, даже наоборот, но над чем работать – есть.

– Ну хорошо, я только за!

– Отлично! Тогда завтра и начнём.

Дверь в предбанник хлопнула, раздались женские голоса, смех, а спустя пару минут в парилку зашёл Меломан – само собой, в костюме Адама, ну, а как ещё ходить в бане?

– Как пар? – поинтересовался он забираясь к нам на полок.

– Нормально пар, – ответил Маньяк. – Ща ещё поддадим.

– Уф! Погоди немного, я же только зашёл, – остановил его Меломан. – Дай привыкнуть немного.

– Привыкай, – великодушно разрешил Маньяк. – А у нас тут со Скилом философский диспут!

– Ну для этого тут самое место, – кивнул Меломан. – Недаром же в древней Греции были распространены бани, «лаконикум» – так у них баня называлась. Там мудрые ребята устраивали диспуты, а иногда, наверно, когда особенно мудрые мысли приходили, ну, или голову сильно напекало, они, прямо в простынь завернувшись, выбегали ими с народом делиться!

Посмеялись. Лаконикум, насколько я помню, скорее на сауну похож, чем на баню, но вот изображенные на картинках греческие философы и вправду похожи на завернутых в простыни мужиков из бани.

– Вот у Скила вопрос возник: что нас троих объединяет и почему ты, «серьёзный дядька», с такой шпаной как мы водишься?

– Объединяет… хм… правильно работающие мозги и правильно расставленные приоритеты, – сказал Меломан и тут же, противореча сам себе насчёт мозгов, добавил: – Вас ещё дополнительно объединяет то, что вы оба на голову больные: один – на полбашки, а другой – на всю!

– Это есть такое дело! – хохотнул Маньяк, и я тоже улыбнулся.

– А почему вожусь… – продолжил Меломан. – Потому что с вами не скучно, ну и потому, что мы и вправду похожи, только вы ещё в самом начале пути, а я уже кое-чего достиг. Всё, пойдём на воздух! – скомандовал он, слезая с полка. – Там, кстати, со мною девчонки пришли – три, если это вам о чём-нибудь говорит. – Тут он глянул на нас с эдаким ехидным прищуром. – И пиво со мною тоже пришло!

Деревянный забор в паре десятков метров от меня буквально взорвался, обдав меня россыпью мелких щепок, когда через него проломилась тварь, похожая на помесь бегемота и броненосца: массивная башка с большой клыкастой пастью плавно перетекает в мощный торс, и всё это покрыто пластинами биологической брони. Когда-то этот монстр наверняка был обычной домашней свиньёй: на это указывают и очертания монстра, и местность, где мы его встретили, – в этом кластере располагалась ферма, где свиней выращивали на мясо. Но вот ведь ирония судьбы: люди выращивали эту свинку, чтобы съесть, а теперь она сама собирается есть людей, а может, уже и ела.

Этот кластер считается не слишком хорошим местом, ферма и деревня рядом с ней – настоящий генератор подобных тварей. Раз в три недели кластер перезагружается, свинки на ферме, в большинстве своём, перерождаются, кушают тех, что не переродились, подъедают домашнюю живность в деревне – ведь в любой деревне держат кур, коз, овец, коров… в общем, хрюшкам есть чего пожевать. Люди и собаки, конечно, тоже перерождаются, но свинья – животное не маленькое, и стадию «медляка» она быстро может преодолеть за счёт собственных жировых запасов, так что люди и собаки поросятам здесь не конкуренты! Конечно, к перезагрузке подтягиваются и другие обитатели Улья, но это с большой вероятностью всё те же хрюшки, попавшие сюда в прошлый раз и просто ушедшие в соседние кластеры. В общем, свиньи раскармливаются до бегунов, а кто и до лотерейщиков, и становятся очень неприятными соперниками. Даже обычный дикий кабан, попёрший буром на не слишком удачливого охотника, очень опасен – кости черепа очень толстые, и пули, даже из охотничьего карабина, просто рикошетят от покатого лба, да и скорости этому животному не занимать. А тут у нас всё то же самое, только многократно усиленное Стиксом. И эти, с позволения сказать, животные уже сами охотятся на людей, и таранный удар у них выходит страшной силы – от той, что сейчас прибежала к нам, например, и БТР мало не покажется. Правда, со слов Маньяка, твари из свинок получаются неповоротливыми и на редкость тупыми или просто сильно рассчитывают на свой таранный удар; и ещё они плохо видят, но, как говорится, «у носорога проблема со зрением, правда, при его массе, это не его проблема». В общем, не любят рейдеры это место, и не любят вполне заслуженно.

Спрашивается, и нахрена же мы с Маньяком сюда припёрлись? А для тренировки! Слыша слово «тренировка», люди, как правило, представляют себе девушку на беговой дорожке, или мускулистого парня в тренажёрном зале со штангой в руках, или спортивный зал и занимающихся там людей – ну, в общем, что-то подобное. У меня тоже возникают подобные образы, и я, честно говоря, ожидал, что Маньяк разбудит меня с утра, мы побежим на пробежку какую-нибудь, потом пойдём на полигон, где я тренировался в использовании дара, побегаем, попрыгаем, в общем, что-то подобное. Но когда я утром за завтраком озвучил свои предположения, Маньяк только усмехнулся и сказал: