– Тебе удалось, – шепнула она. – Держись, продолжай.

Тейо машинально кивнул и вновь вскинул руки – навстречу второму удару. Под этим ударом световой щит разлетелся в куски, но свое дело сделал: Кефнетов кулак не задел никого. Тейо со стоном замотал головой, собираясь с мыслями, но, окончательно оглушенный, призвать на помощь свою геометрию больше не смог – даже, в буквальном смысле этого слова, под страхом смерти. Еще удар – и всем им конец…

Однако, благодаря щитам Тейо, Нисса и главы гильдий успели завершить ритуал. Процеженная сквозь участников мана окутала кости и Сосуд Огненного Разума целиком. Оранжево-желтое пламя засверкало золотом, воспламенив красный с синим дымок в Сосуде. На миг дымок вспыхнул пурпуром, но золотистое пламя тут же затмило собой все остальные цвета. Казалось, драконьи кости на глазах обрастают огнем, обретающим форму, твердеющим, вновь превращающим мертвый скелет в живое существо.

Вот тут-то Нив-Миззет и воскрес, возродился заново. Чешуя его сверкала золотом, глаза мерцали золотистым огнем, грудь украшал чеканный (или, скорее, выжженный в чешуе) десятиугольник, а вокруг дракона, точно планеты вокруг солнца, вращались магические шары – черный, синий, зеленый, красный и белый.

– А вот это что-то новенькое, – заметила по-прежнему поддерживавшая Тейо Крыса.

Тейо все еще не мог выговорить ни слова. Подняв взгляд к небу, он снова увидел летящий навстречу, вниз, кулак Кефнета, но…

Но этот удар отвел, перехватил Огненный Разум, очень ко времени – и, очевидно, с новыми силами – восставший из мертвых. Расправив крылья, Нив-Миззет взвился в небо, устремился к Вековечному Богу. Золотые крылья дракона вспыхнули золотистым сиянием, и отсеченный от запястья кулак Кефнета рухнул вниз в каком-то десятке футов за спинами Тейо, Крысы и всех остальных. Земля содрогнулась, но никакого вреда упавший кулак никому не причинил.

Ибисоглавый Кефнет отмахнулся от Нив-Миззета обрубком уцелевшей руки, но дракон без труда уклонился от удара, взмахнул крыльями, взмыл еще выше и широко раскрыл пасть. Искра, порожденная чиркнувшими друг о друга клыками, воспламенила дыхание Нива, и на Кефнета обрушился нескончаемый поток пламени, испепеливший все, что осталось от его тела. Расплавленный лазотеп оросил землю в каком-то десятке футов перед Тейо, Крысой, и всеми прочими раскаленным дождем. От жара земля зашипела, но и на сей раз никто из собравшихся не пострадал.

Ган с Ари Шокта ликующе завопили. Ворел удовлетворенно крякнул. Боруво с не меньшим удовлетворением фыркнул. Крыса заулыбалась. Что же до Тейо… он просто изо всех сил старался не сомлеть.

Ари опустилась на колени рядом с дочерью. Плечо Тейо накрыла сильная, теплая ладонь.

– Твой парень, Аретия, держался молодцом.

Тут и Аретия, в свой черед, залилась краской.

– Он мне не парень, – возразила она. – Тейо – мой друг.

– Он способен видеть тебя и способен тебя защитить.

– И в защите я не нуждаюсь.

– Порой защита нужна любому из нас. Не стоит только… нуждаться в ней слишком уж часто.

– Хорошо, мама.

Между тем одиннадцать участников ритуала начали приходить в чувство. Рал встряхнул головой, пробуждаясь от транса, поднял взгляд… и тут Нив-Миззет камнем рухнул вниз!

Упал дракон в каком-то десятке футов слева от Тейо, Крысы и всех остальных. Земля содрогнулась… и все их надежды рассыпались в прах. Обмякший, Нив тяжко, хрипло дышал и почти не шевелился. Прижатое к земле тяжестью тела крыло изогнулось так неловко, неестественно, что на это больно было смотреть.

– И это все? – спросил Ган Шокта. – Все силы нового Воплощения Договора ушли на расправу с одним-единственным одноруким Вековечным?

Ошеломленный, Рал замер на месте. На лицах остальных отразилось у кого изумление, у кого гнев, у кого – то и другое разом. В эту минуту сама мысль о том, что Ниву достанет сил одолеть самого Никола Боласа, показалась всем безнадежно глупой. Пожалуй, такое могло прийти в голову разве что от отчаяния.

«Что я ни пробую, что ни предпринимаю – все кончается крахом. Все».

Бесчувственного Нив-Миззета (модификация номер два) Рал вынужден был оставить там, на земле, в развалинах представительства Воплощения Договора. Истративший все магические силы на одоление одного-единственного зомби-переростка из Боласова воинства, дракон здорово всех разочаровал. Возможно, Нив еще оправится. Возможно, нет. Но сейчас его немощь нагляднее некуда подтверждала, укрепляла с недавних пор возникшее ощущение, будто над Ралом тяготеет проклятие. Быть может, прежняя служба Боласу, давно и однозначно оставленная, запятнала Ралову душу, и теперь это пятно нависло над всеми его начинаниями черным облаком злого… да, именно: ЗЛОГО РОКА? Быть может, он не заслуживает и никогда не заслуживал всего того, ради чего старается, за что бьется? Почему так – остается только гадать, однако конечный результат налицо. Поражение. Поражение. Поражение. Одно к одному, одно к одному…

И даже светлые пятна – не без темных прожилок. Вот, например, возвращение Враски. Теперь она бьется на их стороне, но ведь билась же за них и прежде – и только затем, чтоб предать, переметнувшись к дракону. Отчего Ралу взбрело в голову, будто сейчас она достойна большего доверия? Да всего-навсего из-за желания поверить в нее – ведь ему нужно в нее поверить. Ну, а Гекара? Да, она снова жива, и это просто прекрасно. Жива, по-прежнему чудит на каждом шагу, и все же… и все же… что-то в ней изменилось. Что? Думать об этом очень не хотелось, да и причины своих тревог Рал точно назвать бы не смог. Разумеется, теперь у нее, кровавой ведьмы, куда больше власти. Куда больше сил. Но дело было не только в этом. Время от времени Гекара странно поглядывала в сторону, как будто заметив нечто, невидимое для остальных. Хотелось бы Ралу списать это на счет расшалившихся нервов, естественной реакции всякой живой души на страх смерти и боязнь нежити, но в глубине души он понимал: за союзницей и подругой придется приглядывать в оба глаза.

Тут ушей Рала достиг чей-то голос. Опомнившись, он обнаружил, что взгляд его устремлен в пол резиденции Сената Азориусов, где вновь – вероятно, в последний раз – собрались на совет командиры объединенных сил сопротивления Боласу. Рал вскинул голову и огляделся. Речь держал Гидеон – тот самый возмутительно миловидный мироходец с Тероса. Не без труда заставив себя сосредоточиться, Рал принялся слушать.

– Все дело с самого начала сводилось к битве, – говорил Гидеон. – Попытка воскресить Нив-Миззета была предприятием стоящим, но даже при его помощи без драки бы не обошлось. Ну что ж, ладно: помощи Огненного Разума нам не видать. Но положение-то вовсе не безнадежно! Стада Вековечных мы проредили неплохо. Одолели половину приведенных драконом Богов-Вековечных. Осталась самая малость: добраться до Боласа с Черным Мечом.

Рал невольно кивнул. Этот Джура говорил так твердо, так непререкаемо… Казалось, сам его тенор (нет, скорей, баритон) уже внушает уверенность!