– Рей Дора жалко, хороший был авионер…

Слыша подобные замечания, Ансель лишь сжимал кулаки от злости. О, как ему хотелось ответить! Как хотелось поставить на место самых злоязычных! У него на языке так и вертелись резкие, хлесткие фразы! Но юноша знал, что, хоть война и стерла многие условности, которыми общество сковывало джентльменов, самые основные по-прежнему остаются в силе. А значит, стоит ему только вспылить и эмоционально высказать все, что он думает, – и ничего хорошего его не ждет; проявление агрессии со стороны джентльменов каралось жестко и сурово.

Именно там, на краю обрыва, Анселя нашел Тристан.

– Болтают, будто Ника улетела в полосу циклонов, – без предисловий начал он.

– Улетела, – уныло подтвердил юноша.

– Рассказывай, что произошло!

– Ника узнала, что на базе стало известно про твой аэролит.

Выводы Тристан сделал мгновенно, и его лицо потемнело от гнева.

– Девочка вызвалась на самую опасную воздушную дуэль в истории, на ее плечах – судьба всей Империи, а они!..

Шумно выдохнув, Тристан рванул прочь; исходившие от него волны ярости ощущались почти физически.

Ансель не обернулся, он продолжал смотреть на горизонт. Но изумленные возгласы, которые донеслись до него через несколько минут, все же отвлекли его внимание от неба.

По летной полосе разбегался авион. Ансель не сразу понял, что вызвало удивление у стоявших на краю авиодрома зрителей, но все они провожали летную машину взглядами и что-то живо между собой обсуждали.

Ансель снова посмотрел на авион – и увидел лицо авионеры, сидящей за штурвалом. Точнее, авионера. Это был Тристан рей Дор!

Но у него ведь больше нет летного камня! Тогда как…

Авион взмыл над летным полем, сделал небольшой низкий круг, а затем приземлился обратно. Тристан выскочил на поле и направился прямиком к собравшимся зевакам. Не на шутку заинтригованный происходящим, Ансель поспешил присоединиться к ним.

– Ну, все убедились? – грозно нахмурившись, осведомился рей Дор, обводя взглядом зрителей. – Как видите, летать я могу.

Под горящим взглядом Тристана все пристыженно опускали глаза. Но тем не менее кто-то все же спросил:

– А почему на обычном авионе? Почему не на «Урагане» или на «Молнии»?

– Потому что я решил быть со всеми, – после небольшой, почти незаметной паузы ответил Тристан. – На «Урагане» я – как в крепости, но в такие времена мы должны стоять плечом к плечу, и я буду стоять в одном ряду со всеми вами. Летать на таком же авионе, как и вы. Нам не нужен «Ураган», чтобы победить, – нам нужны только мы.

Если у кого-то и оставались какие-то сомнения, то после речи рей Дора они развеялись, а в глазах появилась решимость, которой прежде не было.

Тристан, похоже, был удовлетворен результатом, потому как довольно кивнул и зашагал прочь.

Ансель тоже одобрительно кивнул. Когда Ника вернется, ее ждет совсем другое отношение к себе.

Если она вернется…

* * *

– Раскачай мои расчалки! Что это было? – воскликнула майор рей Данс, нагоняя Тристана.

Вместо ответа он приоткрыл свой футляр для летного камня и дал ей заглянуть.

– Это… это что? – пораженно ахнула командир Танго.

– Осколки моего аэролита, – пояснил Тристан. – Но только, Рия, прошу тебя – никому!

– Но разве можно летать на осколках камня? – пробормотала майор рей Данс.

– Как видишь, – пожал плечами рей Дор.

– Но почему ты ничего не сказал? Уж мне-то мог бы довериться, ты же знаешь!

– А почему ты не пришла ко мне, когда узнала, что я остался без камня? – ответил вопросом на вопрос Тристан.

– Я… – майор рей Данс замялась, а потом честно призналась: – Я просто не знала, что можно сказать в такой ситуации. Подбирала слова, репетировала – и все оттягивала. Находила разные оправдания. Боялась…

– Эй, эй, Рия, не надо! – встревоженно воскликнул Тристан, увидев, как неподдельно расстроилась командир эскадрильи. – Я и сам хорош! Тоже мог бы сразу рассказать тебе про осколки и что на них можно летать. В свое оправдание, узнал я об этом совсем недавно.

– И… – майор рей Данс запнулась, подыскивая слова, – как оно?

– Давай сформулирую так: «летать» – это громко сказано. Скорее – «подниматься в воздух». Да и то с трудом. И только на обычном авионе, об «Урагане» или «Молнии» можно забыть.

– Значит, вот к чему та пламенная речь про «хочу быть со всеми»!

– Ну да, не мог же я признаться, что едва взлетаю на обычном авионе. И так настрой у всех, мягко говоря, не боевой – зачем его снижать еще больше?

– Согласна, моральный дух на базе оставляет желать лучшего. Еще и эта дуэль! Конечно, умом все понимают, что она нужна лишь ради недельной отсрочки, и все же… – Командир Танго вздохнула, а затем с тревогой оглянулась на горизонт. – Ты не знаешь, зачем она полетела в полосу циклонов?

– Думаю, разозлилась, когда узнала, что ее винят в случившемся с моим аэролитом…

– Что ж, теперь я понимаю, почему ты устроил эту маленькую демонстрацию именно сегодня, – кивнула командир и, обернувшись и взглянув на горизонт, негромко добавила: – Надеюсь, она вернется…

– Она вернется, – ответил Тристан так твердо, словно собирался убедить в этом саму судьбу.

* * *

– Один против десяти – безнадежный расклад, так ведь? – рассуждала вечером Ника, сидя за столом в «деревяшке» в компании Анселя с Тристаном. – Это все равно что сражаться со стихией, во много раз превосходящей тебя по силе. Вот я и подумала: если залечу в эпицентр стихии и научусь уходить от многочисленных смерчей, то авиолетчики мне будут нипочем!

– Спорная теория и безрассудная, крайне рискованная затея, – с мрачным видом подвел итог Тристан, а затем добавил: – Но я понимаю, к чему ты ведешь. И думаю, если ты не убьешься там насмерть, то полученные навыки тебе помогут.

– Да вы безумцы, вы оба! – воскликнул Ансель, переводя возмущенный взгляд от одной к другому.

Он натерпелся столько страху, дожидаясь возвращения Ники! И сейчас поверить не мог, что она рассказывает о случившемся с таким довольным видом. Да еще и собирается повторить!

– Вовсе нет, – покачала головой Ника. – Понимаешь, для того, чтобы остаться в живых среди смерчей внутри полосы циклона, не нужно ни мощи «Урагана», ни скорости «Молнии». Нужно всего лишь вовремя замечать опасность и успевать убраться с ее дороги – и при этом не попасться другим смерчам, которые так и пляшут вокруг. И в этом деле все решают не возможности аэролита, а навыки авионеры.

Ансель не стал спорить. Во-первых, он видел, что Тристан на стороне Ники, и понимал, что одобрение и поддержка рей Дора перевесят для девушки все доводы, которые он сможет привести против этой затеи. А во-вторых, он вспоминал, с каким видом вернувшаяся в тот вечер на базу Ника вышла из авиона. Голова уверенно поднята, в движениях – твердая решимость, во взгляде – огонь и готовность к борьбе. Настоящая боевая авионера-героиня, хоть сейчас на плакат! Она не станет слушать никакие, даже самые разумные доводы, продиктованные осторожностью.