Тогда, 5 мая, в организации засады на Фадеева участвовали сам капитан Ралль и летчики из соседней эскадры.

Командиром группы Ралля назначили в марте, и очень скоро все почувствовали, что пришло другое время. Дисциплина в группе с прибытием нового командира, а также комэска 7-й Вальтера Крупински, быстро поднялась.

Сам Ралль был прекрасным снайпером, предпочитающим всегда атаковать противника сзади и снизу. Именно снизу, по его убеждению, самолет противника лучше всего виден и более всего уязвим.

Это Ралль придумал посылать для расчистки неба над Крымской «наживку» – два истребителя, которые привлекут к себе внимание наиболее азартных бойцов, а потом на них можно наваливаться всей группой. На такую «наживку» и «клюнул» Фадеев. Правда, бой принял такой размах, что пришлось вызывать помощь из соседней эскадры. Летчики из 54-й эскадры на «Фокке-Вульфах-190» и добили Фадеева. Сколько радости и торжества было потом.

Главную роль, конечно, сыграл Герхард Коппен. Именно он сумел зайти Фадееву в хвост и вцепиться в него мертвой хваткой. И хотя Коппена в упор расстрелял ведомый русского аса, Герхард, уже мертвый, продолжал нажимать гашетки и все-таки ранил русского.

А сегодня русские перехитрили Ралля, только расплачиваться пришлось ему, Хартманну. Повезло еще, что жив остался. А ведь тогда, вечером, на поминках души храброго рыцаря Коплена, Эрих дал себе зарок не бросаться очертя голову на русского, даже если это будет Покрышкин или кто другой. Немецких летчиков быстро выбивают, и если дело пойдет так дальше, скоро некому будет воевать. Слово себе дал, а все равно попался.

При осмотре Хартманна врач определил у него сильное нервное истощение и порекомендовал командованию отправить его в краткосрочный отпуск. Командир 52-й эскадры полковник Храбак издал приказ, и Эрих, не мешкая, отправился на поезде в Штутгарт. Теперь все его мысли были связаны с домом, и он с нетерпением ожидал встречи с родителями, с любимой Урсулой.

– Сергей прилетел! Сергей прилетел! – неслась по аэродрому радостная весть. Приземлился Сергей Иванов – летчик связи 216-й дивизии, доставлявший в штабы полков всевозможную документацию, а вместе с нею и почту. Сейчас на аэродроме всех интересовали только письма. Лишь они позволяли фронтовикам обмениваться новостями с родными, узнавать, чем живет страна, что происходит в дорогих сердцу каждого краях. Письма – это маленький праздник на войне, и равнодушных тут не было.

Бодро пофыркивая мотором, «У-2» катился по аэродрому к месту своей обычной стоянки, и все бежали туда.

Покрышкин тоже выскочил из землянки и скорым шагом направился к месту сбора. От Марии уже пятый месяц не было никаких вестей, может быть, хоть на этот раз повезет.

Самолет газанул в последний раз, крутнулся на месте и затих, словно притомившийся после скачки конь. Летчик, совсем еще молодой парень, не торопясь выбрался на крыло, достал из кабины сумку, секунду постоял, ожидая, пока все подойдут поближе, затем спрыгнул на землю и тотчас оказался в кругу галдящей, словно стая птиц, молодежи. Никто не обращал внимания на звания и должности, все кричали, перебивая друг друга.

Наконец началась раздача писем. Сергей достал из сумки перевязанную бечевой пачку, развязал ее и начал громко выкрикивать фамилии. И тут началось: девушки его целовали, мужчины шутили, хлопали по плечам, крепко жали руку. Те, что получили письма, отходили в сторону. Очень быстро около Сергея остались лишь те, для которых праздник на этот раз не состоялся. Не получившие весточки из дома стали грустными и печальными.

Счастливцы наслаждались каждый на свой лад: одни сразу нетерпеливо вскрывали конверт и впивались глазами в исписанные листки. Прочитав и успокоившись, они начинали спокойно перечитывать письмо. Другие отходили в сторону или старались уединиться, чтобы там, без спешки и помех, спокойно прочитать дорогие сердцу строчки, подумать над ними, помечтать.

Саша даже не поверил своим ушам, когда Сергей выкрикнул: «Покрышкину». Сдерживая волнение, он пробился сквозь кружок девчат и взял письмо. Почерк Марии… Наконец-то! Он отошел к своему самолету и быстро распечатал письмо. Мария! Жива-здорова, часто думает о нем, скучает. Сильно переживает, когда читает в газетах статьи о жестоких воздушных боях на Кубани. И в конце: целую, твоя Мария.

Саша так разволновался, что не находил себе места. «На фронте сейчас затишье, нужно с нею повидаться», – начало созревать у него решение.

По привычке, заложив руки за спину, он расхаживал перед своим самолетом туда и обратно, а Чувашкин, на этот раз не получивший известий из дома, издали, исподтишка, наблюдал за своим командиром.

«А что, сейчас пойду к Исаеву и отпрошусь на день-два. Что тут до Миллерова, доберусь за часика полтора. Имею я право повидать свою жену или нет?!»

– Решено! – вдруг громко произнес он и, не отвечая на недоуменный взгляд Чувашкина, энергичным шагом направился на КП.

– Товарищ командир! – с порога обратился он к Исаеву, в задумчивости расхаживающему по землянке. Они что-то обсуждали с начальником штаба, который с кучей бумаг сидел за столом.

Командир полка остановился и вопросительно посмотрел на вошедшего.

– Товарищ командир, разрешите на денек слетать к жене, Марии. Она сейчас находится под Миллеровом.

– К жене? – удивился Исаев. – Это к кому же, к той самой блондинке из Манаса?

– Да, к ней, – как можно спокойней подтвердил Александр.

– А я и не знал, что ты женат. Ох, уж эта мне любовь! – воскликнул Исаев и опять зашагал по землянке. Потом неожиданно остановился перед Покрышкиным и сказал:

– Ладно, лети!

И, повернувшись к начштаба, приказал:

– Начштаба, приготовь приказ!

– А можно на «Ут-2»? – решился Александр еще на одну просьбу. «Ут-2» был самолетом связи полка.

– Бери, бери… Вижу – пропал Покрышкин! – захохотал Исаев и хлопнул Сашу по плечу: – Но учти, послезавтра быть в полку!

– Есть послезавтра быть в полку! – Саша радостно козырнул и выскочил из землянки.

В последнее время Исаев заметно изменился. После того, как о Покрышкине стали писать газеты, после его встреч с командующим армии Вершининым, повышения в должности по инициативе штаба дивизии, высокой оценки, данной летчику маршалом авиации Новиковым на совещании в Пашковской, командир полка стал подчеркнуто любезен и осторожен. Недавно он сам предложил Покрышкину поменять его «тринадцатую» на одну из недавно полученных «кобр» с более мощным двигателем и, соответственно, вооружением. Новая модификация – «Р-40».

Гриша Чувашкин очень удивился, услышав от Покрышкина:

– Видал? Новые машины пригнали. Будь здоров! Одну из них мы с тобой получаем. А что, разве не заслужили?

Пришлось Грише закрашивать семнадцать звездочек на «тринадцатой» и переносить их на новую машину. Старую передали летчику Самсонову.