— Тогда можно я свою порцию мужу отдам? — прошептала я. — Мне-то активности в любое время суток хватает!

— Хо! Хо! Хо! — зашелся король от смеха. — Молодец! Так нас, мужчин! Гоняй по ночам супруга, пока молодой!

Матиас недовольно глянул на наше маленькое сообщество, но смолчал. Только поправил салфетку под подбородком и еще раз бросил выразительный взгляд на супругу. Он, часом, меня с миногой не попутал? Уж больно взгляд голодным показался.

— Вы о чем? — обратился к нам принц, не подозревая о своей участи.

Я представила, как гоняю будущего короля по совету его батюшки, вооружившись в одной руке скалкой, в другой — чугунной сковородкой. Жестоко… Встряхнула головой, отгоняя дивное видение, и отодвинула блюдо, не попробовав. Вслух сослалась на непереносимость мяса миног. По краткому взгляду королевы поняла: она приняла к сведению, и теперь этой пакостью меня станут потчевать пожизненно! Вплоть до уничтожения потенциального противника!

Следующим кушаньем, подаваемым к столу, оказался разделанный ломтями колючий шарик… не знаю, как это выговорить, но наш аналог — рыба-фугу. От страха у меня стало сухо во рту и увлажнились руки. Я попала в королевский клуб самоубийц? Или здесь сборище гурманов-экстремалов?

Хлопая глазами, долго выбирала уважительный предлог для отказа участвовать в сегальской рулетке и пропустила момент, когда король, скрипя стулом, поднялся. Слуги по его приказу налили всем за столом белого вина с благородным ароматом фруктов.

— Хочу выпить за вас, дети! — обратился к нам король. Мне стало неудобно, и я тоже вскочила, за мной поднялся муж. Омелла демонстративно осталась сидеть и рассеянно вертела в тонких пальцах хрустальный бокал.

— Пусть жизнь ваша будет длинной! — Амадин глядел на сына увлажнившимися глазами гордого отца. — Пусть рядом с тобой будет понимающая женщина! Пусть она продолжит наш род и принесет тебе счастье! За ваше терпение и любовь, мадам!

— Спасибо, отец! — Матиас протянул ему фужер, и мужчины чокнулись. И слава богу, что фужерами, а не мозгами… Это я уже от голода злословлю.

Не желая отставать от мужа, я тоже поднесла свой бокал и с плавным «Дзинь!» влилась в компанию:

— Благодарю вас, ваше величество!

— Можешь звать меня папой! — заявил растрогавшийся король. И королеву перекосило. Еще бы! Мне теперь как бы положено ее «мамой» называть…

— Спасибо! — искренне улыбнулась я в ответ, приходя в хорошее расположение духа. Маленькая гадость сопернице, а приятно!

— Замечательное вино, отец! — отсалютовал фужером принц, садясь на место. — Это из наших виноградников?

— Да! — переключился на, по всей видимости, любимую тему Амадин. Гордо расправив плечи, его величество пробасил: — Можешь меня поздравить! Вино с южного склона Урланского виноградника. Это куртильский сорт, скрещенный с мартильонским.

— О! — удивленно обрадовался Матиас. — У тебя получилось!

У меня возникло чувство, что передо мной Мичурин и Лысенко обсуждают результаты последних опытов, а я в роли академика Павлова жду, когда же собака загавкает.

— А ты что думаешь? — внезапно обратился ко мне свекор.

— Прошу прощения… — начала я осторожно. Скрестила руки домиком, игнорируя условности, и мягко глянула на короля искоса: — Я ничегошеньки не понимаю в виноделии. Наоборот, меня всегда интересовал вопрос, почему вино желтого цвета называют белым, если оно сделано из зеленого винограда? Где связь?

Мужчины переглянулись и заржали вместе. Потом сначала один, а затем и второй облобызали мне ручку и заверили в своем почтении и горячем желании рассказать о виноделии… прямо сейчас… когда-нибудь… на досуге! Последнее предложил мой супруг. Не выдержав, поинтересовалась:

— Когда же он у нас будет, этот совместный досуг?

Ответом мне стало пространное заверение между глотком вина и одергиванием кружевного манжета:

— Не забивайте свою хорошенькую головку, дорогая супруга!

И я покраснела от унижения, поднимая ветер ресницами. Это он меня так тонко оскорбил или толсто подмазался?

— А теперь я хочу сделать вам подарок, Алиссандра! — торжественно начал король. — Я слыхал, ты у себя в покоях перестановки затеяла…

Омелла подобралась, словно готовящаяся к броску кобра.

— Э-э-э… Да! — созналась я в преступлении.

Амадин усмехнулся, стрельнул на жену глазами и махнул рукой:

— Я понимаю, дело молодое… Заранее даю тебе «добро» на все перестановки и нововведения, которые сочтешь необходимыми. А чтобы и со своей, так сказать, стороны в этом поучаствовать, прими от меня в дар новый гарнитур из трех лорийских сервантов и фазийского книжного шкафа. Там замечательная перламутровая инкрустация слоновой костью с гравировкой пером. Красотища-а-а… Сам выбирал!

— Спасибо вам за заботу! — искренне поблагодарила я. — Мне очень приятно!

— Там еще немного фамильных драгоценностей, — добавил король. — Самая малость… Да что я тебе попусту, словно местечковый ювелир или мебельщик-краснодеревщик, расписываю — сама их посмотришь!

— Немного! Самая малость!!! — прошипела сквозь зубы Омелла. — Мебель от Перье Амбазона! Все драгоценности покойной королевы, самые крупные камни чистой воды! Хорошенькое «немного»!

Ага! Тебе, значит, гюрза ядовитая, не дали свои ручки туда запустить, и ты сильно по этому поводу переживаешь?!

— Еще раз спасибо… папа! — заявила я, наслаждаясь видом злобствующей королевы, вздрогнувшей при моем законном «папа».

— Спасибо, отец! — из семейной солидарности поддержал меня муж.

Король откинулся на спинку стула и заявил:

— Учись, сынок! Руки женщины должны дрожать от богатых подарков, ноги — от бешеного секса, а сердце — от пламенной любви!

— А она от резонанса, часом, не развалится? — вырвалось у меня. Случайно. Честное слово!

— Хо! Хо! — закатился свекор очередным грудным смешком. — Как тонко подмечено! Ты, девочка, шутница!

— Нет, — попыталась я оспорить. — Просто некоторые вещи для меня непонятны, и я спрашиваю, стараясь поучиться у старших. — Последнее уже медовым голосом и со взглядом в упор на ее величество. Это опасная игра — дразнить королевскую кобру, но меня, можно сказать, просто распирало от желания хоть немного отыграться за оранжево-рогатый прием в багровых тонах с упором на готику!

— Отчего ты не ешь деликатесы? — заглянул в мою тарелку Амадин. С укором затряс бородкой: — Главный повар специально для тебя сегодня расстарался вовсю.

— Я рыбу не люблю! — честно ответила, высматривая на столе еще чего-нибудь съедобное, кроме опасных для здоровья морепродуктов.

— Зря! — заверил меня король. — Это очень полезно!

— Папа, вы хотите сказать, мне фосфор нужен? Думаете, если я буду светиться в темноте, то ваш сын не промахнется? — Скажите, где мое благоразумие? Помахало ручкой?