– Лена не давала тебе наркотики. Она врач! – попыталась Машка отстоять мою честь.

Изольда громко фыркнула:

– Ха-ха! Мне только про врачей и наркотики не рассказывайте!

Правда, сразу осеклась.

– Татьяна вчера вечером у тебя была? – перешла Машка к главному.

– Слилась ваша Татьяна. Обещала трусы привезти, и ничего. Может, ты привезешь? Хотя вас же, наверное, арестуют. Учтите, я никого покрывать не буду!

Оксана нажала отбой. По мне – так себе вышел звоночек…

– Димитрос! – повернулась к капитану Машка. – Я вызываю полицию.

– Мне нельзя полицию! У меня контракт! – взвилась Изольда.

Но Машка уже набирала местный номер.

Через пятнадцать минут полицейская машина тормознула рядом с нами на причале, и выползший из нее толстый страж порядка с глазами в кучку, как у камбалы, окинул нас недовольным взглядом.

– Кто капитан? Что произошло?

Но Машка тут же отодвинула Димитроса в сторону.

– Я журналист! У нас тут серия преступлений!

– О как. Целая серия?!

– Украли дорогое кольцо.

– Бывает. Сами небось уронили в воду или потеряли. Дальше.

– Одна туристка внезапно уехала домой.

– Бывает.

– Но она забыла косметичку!

Полицейский посмотрел на Машку как на сумасшедшую.

– Другая туристка попала в больницу с отравлением наркотиками.

– Бывает.

– Но она говорит, что не принимает наркотики!

– Все говорят. Дальше?

– Третья наша пассажирка не пришла сегодня ночевать.

– Женщина! – рявкнул полицейский, а я вздрогнула: лучше бы он Машку женщиной не называл. – Если бы на каждом судне, где не пришла ночевать пассажирка, вызывали полицию, у нас некому было бы работать!

Но Машка уже махала перед его носом удостоверением:

– Я вам не женщина! Немедленно звоните и узнавайте, не было ли на острове несчастных случаев!

Похожий на камбалу полицейский скрипнул зубами. Но вытащил телефон и вскоре с ненавистью сообщил:

– Если она не участвовала в пьяной драке в Ханье, то других пострадавших нет.

– А трупов? – спросила Машка.

– И трупов. Капитан! – повернулся полицейский к Димитросу. – Если к вечеру пассажирка не вернется, позвоните. А вы меньше пейте! – ехидно кивнул он Машке на пустой ящик пива, оставшийся с вечера после веселых отморозков.

– Я не пью! – отрезала.

– Журналист не пьет? Не бывает, – пробурчал полицейский, и его машина с мигалкой укатила по набережной.

– Что? Получила? – удовлетворенно заметила Изольда. – Какие наши дальнейшие действия?

– По плану посещение рыбацкого поселка и купание в бухтах, – вяло отрапортовал Димитрос.

Мне показалось, эта программа из какой-то другой жизни. Но Рая неожиданно скомандовала:

– Хорошо. Поехали!

– Как же Татьяна? – удивился Димитрос.

– Если загуляла – сама виновата. Если что-то случилось – чем мы поможем? – рассудила она.

– Ну мы-то, Маша, свое отплавали! – угрожающе начала я.

Но Машка умоляюще схватила меня за руку:

– Лена! Всего один день! Клянусь, вечером мы съедем в отель! Появилась тут у меня одна мысль…

Обычно ничего хорошего Машкина мысль нам не сулила.

– Через какое время начинает действовать амфетамин? – спросила Машка, когда мы с ней разлеглись на носу яхты, мирно скользящей вдоль усеянных лежаками песчаных пляжей.

– Минут через пятнадцать-двадцать.

– Ты реабилитирована! – воскликнула подруга. – Оксана выпила другие таблетки первыми. Потом через какое-то время твою. И ей сразу поплохело, потому что они только начали действовать. И еще. Тебе не показалось странным, что она сказала: тех сколько выпила… Чужих таблеток было всего две. Может, она приняла что-то еще? Спрошу у нее!

Машка схватила телефон, но Оксана была недоступна.

– Ладно, идем дальше! – вздохнула подруга, накидывая на плечи парео: солнце начало поджаривать, как на гриле. – Сброшу ребятам из ментуры фотку Изольдиных ухажеров. Пусть пробьют, кто такие.

– Откуда у тебя их фотки?

– Помнишь, я селфи в ресторане делала? Старый журналисткий прием. Наводишь камеру на объект, а сама лыбишься, будто делаешь себяшку. Ладно, пока пошарю по соцсетям.

Машка уткнулась в свой телефон, а я стала смотреть на море. Сегодня на нем было полно лодок. Одна из них шла недалеко от нас, и чем-то сидящий за штурвалом мужик показался мне смутно знакомым. А!

Я расплылась в улыбке. На нем была точно такая же кепочка, как на идиллическом рыбаке в предыдущей бухте. Я помахала ему рукой. И тут вздрогнула от Машкиного крика:

– Офигеть!

Наверное, так кричал Галилей, обнаружив, что Земля вертится.

– Теперь тот же тезис поподробнее, – попросила я.

Машка сунула мне под нос телефон. Там на старой фотке стояли молоденькие жених с невестой и рядом – такие же юные друзья.

«Первая свадьба на нашем курсе!» – гласила подпись.

– Узнаешь? – спросила Машка.

Я вгляделась: невеста – это же Раиса! А она была даже хорошенькая. И худая.

– Дурочка, смотри внимательнее. Жених!

Я еще раз всмотрелась в мужика. Почему я должна его знать? И тут увидела у него возле губ небольшое родимое пятно, похоже на мушку.

– Это же… Это же муж Оксаны! – вскрикнула я.

– Тише!!! – замахала на меня руками Машка. – Я нашла эту фотку на странице Оксаниного мужа в «Одноклассниках». Кто-то из его друзей выставил. Ты поняла?

– Что именно?

– А то! Рая была первой женой Оксаниного мужа-массажиста, про которую тот говорил, что она свихнулась от ревности.

Мы с Машкой уставились друг на друга. И как по команде перевели глаза на яхтенную корму. Там, развалившись под солнцем, Рая деловито натирала плохо выбритые ноги маслом для загара…

– К вам Арья! – доложила служанка.

Мина подскочила с кушетки, заметалась по комнате. Меньше всего она сейчас хотела видеть свою бывшую подругу.

Что делать? Сказать, что она не принимает? Но это покажет Арье, как больно та ее ударила.

Мина вспомнила слова Климены и вдруг решилась. Нет уж. Война так война.