— Так больше некому этой ерундой заниматься! У нас, как всегда, только горничные могут работать везде! — смело заявила Галя. Проработав не один год, она могла позволить себе подобный выпад.

Мира скромно молчала, продолжая ковырять ножиком траву. Но ощущала пронизывающий взгляд незнакомого мужчины.

«Почему он так смотрит на меня?» — вертелось в голове. И неясная тоска закрадывалась в сердце.

— Так что же, ваше руководство не может закупить специальные ядохимикаты, которыми на совхозных полях сорняки уничтожают? Попрыскали бы траву между плиток — и дело с концом! Я когда в совхозе работал, на складах такие яды в огромных бочках стояли! — произнес темноглазый незнакомец.

— Так подскажите нашему начальству! А то ведь оно, может, о таком и не слышало никогда!

— Ну как же не слышал, он же не в городе живет! К тому же, если мне не изменяет память, когда-то даже агрономом работал.

— Да когда это было! — безнадежно махнул рукой водитель.

У него зазвонил мобильный телефон, и он отошел в сторону.

— А что, Михайловна, у вас новый работник? — спросил второй мужчина, продолжая поглядывать на Миру.

— Ну да!

— Вместо кого взяли?

— Вместо Тани! Она в декретном!

— Ага, в корпус горничной значит…

Мобильный зазвонил и у него. Мужчина, извинившись, отошел.

Подняв глаза, Мира взглянула на него. Он стоял в нескольких шагах, вполоборота. Одной рукой прижимал мобильный к уху, другую засунул в карман джинсов. В ее сторону не смотрел. Осмелев, Мирослава стала разглядывать его.

Ямочка на щеке — первое, что бросалось в глаза. Он улыбался, и она отчетливо проступала. Темная щетина не скрывала ее. Ослепительная улыбка, особенно заметная на фоне смуглой кожи, четкий, почти аристократический профиль. Отсутствие развитой мускулатуры и выступающий живот не портили общего впечатления. А темно-синий цвет его джинсов с васильковым цветом рубашки очень гармонировали.

— Я пойду воды попью, — сказала вдруг рядом Галя.

Мира кивнула, даже не обернувшись в ее сторону, и тут же наткнулась на взгляд незнакомца.

Галина отошла, а мужчина быстро закончил разговор и обратился к Мире.

— Так почему я тебя раньше здесь не видел? Ты не местная? — спросил он, останавливаясь в шаге от нее.

— Я местная, просто какое-то время не жила здесь.

— Впервые тебя вижу! Как тебя зовут?

— Мира.

— Вадим.

Девушка испуганно вскинула глаза, а сердце екнуло в груди.

Вадим…

Это имя словно эхом откликнулось в памяти из далекого прошлого.

— Что-то не так? — спросил мужчина, внимательно вглядываясь в ее лицо.

— Нет, все в порядке! — сказала она и заставила себя улыбнуться.

Нет, конечно, нет! Подобного не может быть! Таких совпадений не бывает… Она смотрела на мужчину и понимала: сходство между этим Вадимом и тем определенно есть. Если отбросить десять лет, убрать темную бороду, обрамляющую щеки и подбородок, он мог бы сойти за того Вадима, ее Вадима, и все же… Мира не могла со всей уверенностью утверждать, да и он… В его лице ничего не дрогнуло, когда она назвалась. Разве мог бы тот Вадим, в которого она когда-то безоглядно влюбилась, забыть ее, ее имя, глаза, голос? Нет, не мог…

А значит, он просто похож, одинаковые имена лишь совпадение.

— И что же, Мира, тебе нравится ковырять эту траву? — спросил он.

Девушка пожала плечами.

— Работа такая, а нравится или нет… меня об этом не спрашивают.

— Хочешь, я схожу сейчас к вашему начальнику и отпрошу тебя с работы? — вдруг предложил мужчина.

— Зачем? — испуганно воскликнула девушка, поднимая на него глаза.

— Мы могли бы поехать на природу! — ослепительно улыбаясь, выдал он.

— Нет, — вырвалось у нее раньше, чем она смогла постичь смысл сделанного им предложения. — Я на работе…

— А если бы была не на работе? Поехала бы? — не унимался Вадим.

— Я замужем! — сказала Мира, не зная, куда девать глаза. А он смотрел на нее и как будто раздевал взглядом. В его темных глазах плясали веселые искорки, но где-то там, в самой глубине, плескалось первобытное, безудержное желание. Оно, как пламя костра, опалило вдруг девушку.

— И что? — с обескураживающей прямотой сказал он.

Вот уж и в самом деле, и что? Не найдя ответа, Мира смущенно опустила глаза.

Вернулась Галя. Вадим немного поговорил с ней, потом его окликнул водитель. Он, простившись, ушел. Мира так и не осмелилась поднять на него глаза.

Вадим ушел, но его голос и смех где-то в районе столовой еще долго слышались.

— А этот Вадим, кто он? — спросила Мирослава Галину, прерывая молчание.

— Самарин? Он у нас в поселке живет. А кто он? Да никто! Работает где-то в городе! Женат, двое детей, но бабник еще тот!

— Оно и видно! — пробормотала Мира.

— Что, уже знакомился с тобой тут?

— Нет, — слишком поспешно ответила девушка. — Но у него на лбу написано это!

— Это точно! Сволочной человек!

— Почему?

— Почему? А кто его знает? Просто не хороший он и все тут!

— И часто здесь бывает?

— Да нет! Что ему тут делать? Но вообще ходят слухи, что наш инженер собирается увольняться, а Самарин — первый кандидат на его место. Правда, не факт, что в головном офисе его кандидатуру одобрят. Говорят, на предыдущих своих работах он долго не задерживался!

— Да уж! — только и смогла сказать Мирослава, чтобы что-то сказать.

Рассказ Галины, по большому счету, Миру не огорчил. Сволочной Вадим или нет, ей до этого нет дела, да и то, что он женат, не расстроило. Подумаешь! Есть ли вообще верные мужья? Существует ли еще такое понятие, как верность, преданность, любовь? Сейчас все изменяют друг другу поголовно, а романтическая дурь просто пережиток прошлого. Куда больше Миру взволновали откровенное желание, вспыхнувшее в его глазах, и ее ответная реакция.

Когда-то, много лет назад, кажется, даже в другой жизни, были у Миры и любовь, и желание, и наслаждение. Правда, океан боли смыл воспоминания о них, оставив лишь призрачные тени давно канувших в небытие дней.

За годы супружеской жизни Мирослава в совершенстве освоила науку притворства. И очень надеялась, что ее муж не распознал его. А с Гариком и притворяться было ни к чему. Он бредил ею много лет и получил бесчувственную, безучастную, холодную, равнодушную куклу. Был ли он разочарован или не заметил ничего, Мирослава не знала. И не хотела знать. Впрочем, скорее всего, ему было все равно, лишь бы обладать ею, поскольку приезжал потом не раз.