В какой-то момент «детская батарейка» все-таки садится – Владик засыпает, уронив голову на боковушку автокресла. А машина резко начинает ускоряться.

– Тимур? – шепотом окликаю его, но он не оборачивается, лишь сильнее вжимает педаль газа в пол. Собирается обогнать единственный автомобиль на пустой дороге.

Взволнованно осматриваюсь, узнаю район. Мы уже в элитном коттеджном поселке, прямо сейчас приближаемся к тому месту, где впервые встретил меня Вулканов. Невдалеке – поворот, на котором мы с Владиком сидели на чемодане в ожидании такси.

Устремляю взгляд на Тимура, не сразу осознав, чем вызвана его реакция. Пройдясь по лобовому стеклу, впиваюсь в номера впереди идущей машины. Шумно вбираю носом воздух, а затем… замечаю, что, кроме водителя, в салоне есть кто-то еще. Темная макушка покачивается слишком активно, будто ее обладательница щебечет что-то и даже смеется, запрокинув голову. Наклоняется к водителю, подается ближе… И все это на полной скорости.

– Тимур, ты едешь слишком быстро, – сглотнув нервный ком в горле, пытаюсь говорить смело и невозмутимо. – Мне плевать, с кем он, – не называю имя при сыне. Вдруг услышит сквозь дрему, что я упоминаю… его отца. – Сейчас меня волнует только Владик. И ты, – лепечу сдавленно. – И наша безопасность.

Вулканов кивает, слушается. А уже в следующую секунду снижает скорость. Наблюдаю, как прямо перед нами поворачивает автомобиль Игоря. И на мгновение улавливаю его довольное лицо, а также профиль какой-то девицы. Черты ее рассмотреть сложно. Да и меня это не касается. Не хочу знать, кого тащит в некогда наше общее семейное гнездышко мой бывший муж.

– Не теряет время зря, – выдыхаю рвано и бережно убираю волосы со лба Владика. По привычке касаюсь кожи – жара нет.

– Он просто урод, – чеканит Тимур, словно выносит приговор. При этом его тон отдает таким холодом, что мне становится страшно. – Так, а это еще кто…

Останавливается, не доехав до ворот, потому что дорогу перегородило такси. Выходит из машины, чтобы разобраться, в чем дело. А я аккуратно приоткрываю окно.

– Тимур Викторович, – вылетает навстречу Андрей и мчится к пассажирской двери. – Я не мог вам дозвониться. И не знал, что делать, – ныряет в салон, борется там с кем-то, а при этом продолжает тараторить: – Она кинула СМС, чтобы я ее из клуба забрал. Понятия не имею, как там оказалась. На такси за ней сразу помчался... Дай мне руку, блин! – рявкает на кого-то.

– Андрей, какого черта? – Тимур хмурится, убирая ладони в карманы.

Обхожу машину, чтобы достать Владика из автокресла. Но замираю, когда Андрей, наконец-то, побеждает в неравной схватке с пассажиркой такси – и рывком вытягивает ее из салона.

– Я не знал, куда ее везти. К Владу Аркадьевичу побоялся. Обвинит меня невесть в чем… В общем, вот, – дергает на себя девушку.

Она едва стоит на ногах. С большим трудом мне удается узнать в этой растрепанной, разукрашенной куколке родственницу Тимура, которая когда-то упала в обморок при виде меня.

Сейчас она вновь скользит по мне ошеломленным взглядом. Прищуривается и обиженно поджимает губы.

– Каролина? Кхм, – надрывно кашляет Вулканов. Он удивлен не меньше меня.

– Ты… – девчонка обиженно тычет в Тимура рукой. – С ней, – переводит палец на меня. Покачивается на каблуках, и ее тут же приобнимает Андрей. – А она… – икает, размазывает пьяные слезы по румяным щекам.

– Каролина, что происходит? – строго осекает ее Вулканов.

Красивые глаза округляются и поблескивают в свете уличных фонарей. С длинных ресниц друг за другом срываются капли. А писклявый голосок дрожит:

– Ты забыл про годовщину.

Глава 40

Тимур

– Не забыл, – произношу тихо, спокойно и четко.

Каролина обвиняет меня в том, что пропустил сегодняшний ужин? На протяжении четырех лет я приезжал к ним в этот единственный день в году. Буквально на полчаса. Помолчать и вернуться домой, чтобы продолжить гнить в одиночестве и затворничестве. Бестолковая традиция, которую я соблюдал машинально, как робот устаревшей модели.

А сегодня впервые пропустил. Совершенно сознательно.

И не потому что забыл. В этом я не лгу. Я помню каждый божий день, чувствую боль каждую секунду.

Но я выбрал их – людей, которые во мне нуждались. Предупредил Влада, чтобы он не ждал меня, а сам остался с Евой и сыном. Не смог уехать от болеющего малыша, тайком присматривал за ним. Оказалось, не зря.

– Но как же… А папа… – вкрадчиво шепчет Каролина, испугавшись моего каменного вида, и вздрагивает от икоты.

Мне тоже интересно, куда смотрел Влад, когда она из дома в клуб свалила. Видимо, не ожидал от нее идиотского протеста. Тем более, в годовщину.

– Подумай о том, как отец отреагирует на твою выходку, – укоризненно бросаю девчонке и наклоняю голову. Легкая тень страха мелькает на ее лице, но тут же сменяется равнодушием. Более того, пофигизмом. Влад никогда серьезно не отругает свою единственную дочь, и она прекрасно это знает. Пользуется его любовью.

Мне не нравится, во что превращается Каролина в последнее время. Казалось бы, должна повзрослеть, а она пустилась во все тяжкие. То, что произошло сегодня, – последняя капля в моей чаше терпения. Невыносимо видеть некогда наивную девочку в таком потасканном виде. Я и здесь облажался, не уследил за сестренкой жены. Да и Влад тоже хорош – оставил ее на произвол судьбы. Я заваливал деньгами, он потакал всем капризам.

– А что бы сказала ОНА, если бы увидела тебя такой? – безжалостно добиваю ее. Намеренно делаю больно, чтобы хоть как-то достучаться.

От моего стального тона и невозмутимого, стеклянного взгляда Каролина мгновенно выпрямляется по струнке. Кажется, даже немного трезвеет и на ногах держится уже без помощи Андрея. Тот тоже застывает в ожидании приговора. Оба отводят глаза, не выдерживая зрительного контакта со мной.

– Ты был за рулем? – Каролина цепляется за машину, переключает внимание на Еву с Владиком. Кусает губы, размышляя о чем-то. Открывает рот, чтобы сказать очередную гадость...

Поднимаю руку, пресекая ее дальнейшую речь. Не хватало, чтобы она наболтала лишнего по пьяни. Самой же стыдно утром будет.

– Отведи ее наверх, – приказываю водителю, который невольно стал моим помощником. – В любую открытую комнату, – уточняю, исключая из списка «законсервированную» спальню с вещами Ольги.

Это окончательно