К ее завистливому негодованию, весь трудовой коллектив на работу опоздал. У них, похоже, были бурные праздники.

Теперь настало время расплаты: все были подавлены и тихи и старательно отводили взгляды от немытых кружек.

В довершение всего в комнату вплыла Мерседес, обремененная сумками с багажными ярлыками авиакомпании. Она явно провела выходные не где-нибудь, а в Нью-Йорке. «Дрянь балованная», – зло подумала Лиза. Везучая гадина! Оказывается, всем, кроме нее, было хорошо известно о планах Мерседес.

Ей надавали поручений и заказов: привезти Эшлин белые джинсы «Леви Страусс» – видимо, там они продавались за полцены; Келвину – шляпу от «Стасси», каких в Европе не купишь, а миссис Морли – блок шоколадок «Бэби Рут» (в шестидесятых годах почтенная дама была в Чикаго и с тех пор так и не смогла перейти на шоколад «Кэдбери»). Счастливые получатели с благодарными возгласами разобрали вещи и вручили Мерседес деньги.

– Мне хотелось покончить с собой, – изрек Келвин, любовно разглядывая обновку, – но теперь я этого не сделаю.

Лиза мрачно наблюдала. Она тоже могла бы попросить Мерседес привезти крем для тела от «Киль». Нет, на самом деле просить она не стала бы. Но отказалась бы с удовольствием.

Помимо заказанного, Мерседес привезла кучу гостинцев к чаю – пакетики разноцветного мармелада, шоколадные конфеты «Херши киссес», несколько банок арахисового масла. Но когда Мерседес предложила пакетик конфет Лизе, та передернулась:

– Нет, спасибо. Мне все чудится, у американского шоколада какой-то рвотный привкус.

Миссис Морли – со ртом, набитым «Бэби Рут», – только ахнула от такого кощунства, а черные, как смола, глаза Мерседес мгновенно впились в Лизу, и Лиза прочла в них презрение и насмешку.

– Как угодно, – процедила Мерседес.

И Лиза чуть не взорвалась. Эта дрянь пробыла в Нью-Йорке два дня. Всего два! И у нее уже появился нью-йоркский акцент.

Последней прибыла на работу Трикс, внеся новый аромат в букет запахов.

– Рыбка моя, – воскликнула миссис Морли, проявив неожиданное остроумие, – что-то здесь… гм… запахло.

– Ладно уж вам, – отозвалась Трикс. Вошел Джек, руки в карманы, сияя улыбкой.

– Всем доброе утро, – весело сказал он. – Что-то у нас за разгром? – Джек с недоумением посмотрел по сторонам.

Трикс бросилась к нему.

– Джек – да, да, знаю, для меня мистер Дивайн, – они тут все надо мной издеваются, потому что от меня пахнет рыбой.

– Нехорошо, – изрек Джек, – глумиться над беззащитной девушкой.

Трикс с готовностью кивнула.

– У меня есть кое-что получше, – удивил всех Джек и, с неожиданным изяществом пройдя в чечетке к своему кабинету, громко спел: – Буль-буль-буль, барабулька моя! Не смотри муреной на этого угря!

Дверь кабинета закрылась, но оттуда еще некоторое время доносились приглушенные звуки. Джек имитировал саксофон.

Сотрудники ошеломленно переглянулись:

– Да что это с ним сегодня?

– Возьмите меня за жабры! – еле выговорила Трикс. – Неужели он пел?.. Ну вот, опять, даже я говорю на этом дурацком рыбном языке, – в испуге спохватилась она.

У Эшлин вытянулось лицо. Только теперь она вспомнила, что по пьяной лавочке посоветовала Джеку в пятницу вечером.

– О боже, – простонала она, прижимая ладони к пылающим щекам.

– Что, правда так сильно пахнет? – расстроилась Трикс. Она ждала насмешек от кого угодно, только не от Эшлин.

Эшлин помотала головой. Сейчас она вообще никаких запахов не ощущала, лишившись обоняния от ужаса. Надо пойти извиниться.

– Все, начинаем новую жизнь, – принялась руководить Лиза. – Келвин, соберите, пожалуйста, пустые бутылки, а вы, Эшлин, будьте добры помыть кружки.

– Почему я? Всегда я мою, – вяло огрызнулась Эшлин, сама не своя от того, что наговорила Джеку Ди… Боже, она даже называла его ДД!

От изумления Лиза ненадолго лишилась дара речи, угрожающе посмотрела на Эшлин, но Эшлин была далеко, и потому она хищно улыбнулась Трикс:

– Тогда, рыбка моя, вы помоете.

Остолбенев от того, что с нею говорит таким тоном Лиза, которая до сих пор держала ее в любимчиках, Трикс покорно загремела посудой, оттащила поднос с кружками в дамскую уборную, там с полсекунды подержала каждую под краном и сочла свою миссию выполненной.

Эшлин выждала, пока все займутся делом, и, трепеща, побрела на подгибающихся ногах к кабинету Джека.

– Доброе утро, мисс Чинить-Паять, – весело, чуть ли не игриво приветствовал ее Джек. – Вам сигаретку? Я уж вроде совсем собрался бросать на прошлой неделе, но если вам очень надо…

– Нет, нет! Я совсем не за тем пришла!

Тут она замолчала, ибо взгляд ее упал на галстук Джека. Галстук украшали десятки маленьких ярко-желтых Бартов Симпсонов. Вроде до сих пор Джек не носил галстуков столь фривольной расцветки?

– Так зачем же? – весело подмигнул ей он. Его темные глаза блестели, да и кабинет, странное дело, не казался таким мрачным и унылым, как всегда.

– Я пришла извиниться за те советы насчет отношений с людьми, которых надавала вам в пятницу. Это все из-за… – Она хотела беззаботно улыбнуться, но вышел какой-то оскал. – …из-за того, что я выпила.

– Ничего страшного, – сказал Джек, – проехали!

– Ну, если вы действительно…

– Знаете, вы были правы. Мэй чудесная девушка. И мне не следовало так часто ссориться с ней.

– Ну… и отлично!

Эшлин вышла, чувствуя себя еще хуже, чем до разговора. В комнате ее встретил тяжелый взгляд Лизы.

Вскоре курьер привез снимки коллекции Фриды Кили. Мерседес хотела взять их, но Лиза не дала. Она сама вскрыла пакет, и оттуда тяжелым веером посыпались глянцевые фотографии моделей с заляпанными грязью лицами и соломой в волосах, прыгающих по болоту.

В зловещем молчании Лиза перебрала всю пачку, разделив ее на две неравные стопки.

В меньшей стопке сверху оказалась фотография чумазой, растрепанной девицы в тонком вечернем платье, усеянном плюхами грязи, с забрызганными черной жижей голыми ногами. Потом – та же девица, в безупречно элегантном костюме, сидит на перевернутом ведре, делая вид, будто доит корову. И еще одна модель, в коротком серебристом платье в обтяжку, за рулем трактора. В другой стопке остались воздушные, как феи, девушки в воздушных, летящих одеяниях, танцующие на фоне сказочного пейзажа.

Лиза взяла в руки меньшую стопку.

– Вот из этих можно что-то сделать, – холодно проронила она. – Остальные – фигня. Я-то думала, вы и вправду специалист по модам.

– А с этими что не так? – угрожающе-спокойно поинтересовалась Мерседес.