Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Всего одно прикосновение»? Обманщик, негодяй… Хитанец! Тело тонуло в волнительных импульсах, лениво собираясь протестовать. Кошмар какой. Люди правда таким вот занимаются? Серьезно? Им больше заняться нечем?
– Ммм… – вырвалось из меня совершенно некстати, когда Даннтиэль принялся покрывать кожу за ухом торопливыми влажными поцелуями. Легкими, как прикосновения бабочек, но заставляющими шевелиться волоски на затылке.
– Вот как это делается, Эйвелин, – чужим, охрипшим голосом пробормотал он в мою шею.
Уткнулся лбом в мокрую кожу, выдохнул жарко, тяжело. К счастью, не видел паники на лице. Я как раз пыталась запихнуть обратно рвущееся с губ «А можно еще?».
– Больше так не делайте, – просипела, подтягивая одеяло повыше. Меня колотило непривычной дрожью (от возмущения, от чего же еще). Да и выглядела я сейчас не так прилично, как хотелось бы.
– Точно? – хмыкнул мне в шею и отстранился.
Варх Всемогущий… Он еще спрашивает! Проклятый искуситель!
Растерзанное ушко покалывало, живот томно подергивало.
– Эйвелин…
Напоролась на его мутный взгляд и не смогла отвести свой. Раскраснелась, уж само собой. Разнервничалась. Словно он смог все мои непристойные мысли в один миг прочитать.
– Т-точно, – выдохнула судорожно.
Мой растерянный вид и полная дезориентация в пространстве Рэдхэйвена явно развеселили. С вопиюще самодовольной ухмылкой он поправил мои волосы, спрятав под ними объект чувственных измывательств. Задержался пальцами на щеке, повернул к себе лицо.
– Ни гхарра не точно, колючка, – качнул головой, падая взглядом на мои губы. Выдохнул напряженно.
– Даже не думайте…
Хотя едва ли он сейчас о чем-то думал. Судя по мутнеющим глазам, королевский мастер стремительно терял остатки самообладания.
Окатил знающим взглядом накрепко прижатое ко мне одеяло. Словно ни секунды не сомневался, как все под ним выглядит. Схватил за шею и быстро потянул меня к своему приоткрытому рту.
Я извернулась, вцепилась рукой в мягкую подушку. Огрела ей мастера проклятий по самодовольной физиономии. В край огхаррел!
– Эйвелин!
– Вы переходите все возможные границы, сир, вы не находите?
– Не нахожу, – потер ушибленный нос. – Вы моя невеста.
– Это временное недоразумение.
– Ох, мисс Ламберт… Совсем вы меня…
– Зачубурахала? – подсказала с вызовом.
– Да… вот это… самое.
– Это ничего. Привыкайте. Мой мизаур постоянно жалуется.
Может, он бы и еще что двусмысленное сказал, но тут в кабинет вошел настоящий хозяин. Все такой же синеглазый и явно измотанный академическим праздником. Следом за Керроу недовольно трусил Граймс с чемоданчиком.
– Мисс Ламберт! У вас талант влезать в неприятности совсем не вовремя. Я, между прочим, ужинал, – сердито заявил док, и у меня в животе предательски заурчало.
Глава 24
Глава 24
Невозможные руки! Вот в самом деле невозможные! Разве можно так?.. И еще вот так… И вот тут… Вот тут – совсем нельзя!
Крепкие ладони продолжали гладить меня повсеместно, не слыша моих молитв, чтобы все неприличное скорее прекратилось. Я пыталась это остановить, честно! Просто язык совсем не шевелился, а мысли мои читать Рэдхэйвен не умел. И слава Варху.
Невыносимая пытка казалась бесконечной. Не знаю, есть ли на самом деле враги у короны, но если есть… Уверена, парочка таких ночей – и они выдадут все секреты. Потому что невозможно, и стыдно, и… ммм!
Кожа осыпалась мурашками с завидным постоянством. Они накатывали волнами, заставляя поджимать пальцы на ногах и мычать от беспощадного удовольствия.
Одуряющий запах лез в нос бессовестно. Я его еще на танцах прихватила, а после происшествия в ректорском кабинете у меня не осталось шансов на спасение.
Но запах не так сильно смущал, как пальцы, перебирающиеся от запястий к локтям, к плечам, к горящей от поцелуев шее. Сминающие кожу на лопатках, гладящие поясницу и все, что ниже… Говорю же: бесстыжий!
Наглый язык щекотно орудовал за ухом. Чужой теплый нос неприлично сопел, изредка чихая и путаясь в волосах.
Я вяло пыталась отпихнуть Даннтиэля. В голове крутилось что-то о том, что он мне пока не муж. И потом – тоже не муж. И не будет им никогда. И вообще он квахар недощипанный и гхарр линяющий, танцевавший с Кили и сбегавший на частном судне к Ее Величеству…
Но как ни отмахивалась, ловила руками только воздух. Словно Рэдхэйвен опять куда-то успел сбежать, оставив после себя горящую стыдом кожу и… и еще свой язык за моим ухом, да. Он там по-прежнему ощущался.
Я приоткрыла глаз и уткнулась в комок коричневой шерсти, уже местами побелевшей.
– Фидж! – взвизгнула возмущенно и резко села на постели. – Ну фууу!
– Тебя не добудишься, Эйфф, – проворчал мизаур, развалившийся на моей подушке. – Вертишься, как анжарский змей на сковороде, мычишь, как умалишенная, и ни гхарра не слышишь, о чем я тебе толкую…
– Облизывать-то зачем?! – истерично протерла ухо и скривилась.
Во сне все казалось куда приятнее. Неприличнее, да. Но приятнее.
– Шоковые процедуры. Ты проснулась? – флегматично уточнил мохнатый негодник.
– Да! – торопливо закуталась в кофту, потому что вид у меня был настолько же неприличный, насколько и сны. Вот какого гхарра Рэдхэйвен в них забыл?
– Эйви… Ты чего расшумелась? – Рисса подняла заспанную голову с подушки, и я все-таки осенила себя ритуальным знамением.
Вся косметика на ее лице за ночь сползла на неположенные места. Дико хотелось позвать сира Райса, чтобы отправить нечисть восвояси.
– Простите, я думала, вы уже на завтраке.
– Завтрак… фууу… – простонала Тейка с постели. Она даже не разделась, так и лежала в алом шелке в обнимку с кубком за лучшую ледяную статую. Разглядев сквозь узкие щелочки меня, она вяло им помахала. – Мы с Филом победили… Ю-хууу! – и упала обратно носом в подушку.
Судя по заспанным лицам подруг, праздник продолжался до самого утра. И они, в отличие от меня, на славу повеселились.
– Ну что, кто-нибудь ходил к статуе Имиры? – смущенно прохрипела Рисска, умывая лицо очищающим плетением.
Я резко откинулась на кровать, чуть не прибив мизаура затылком. Статуя… Да. Кто-то ходил.
– Я, – призналась негромко. – И Вейн. Мы оба ходили.
– Да ладно! Эйви, вы с ним?..
– Мы по отдельности ходили, – пробурчала в потолок,
