Орин медленно перевела взгляд на деда. Тот лежал, распятый на старых, не раз штопанных и латаных простынях, которые давно уже потеряли свой первоначальный цвет. Глаза его были расширены, и в них плескался страх. Первобытный ужас. Старый шиисс догадался о том, что сейчас произойдет.

Орин тоже стала догадываться. Она не раз слышала рассказы о том, что ради обретения силы, ведьмы идут на кладбище и там, на могиле предка проводят ритуал, принося в жертву того, в чьих жилах течет родная им кровь. Именно так. Чаще всего для этой цели используют собственное новорожденное дитя. Реже — мать или брата, сестру. Единственное условие — жертва должна быть связана с новорожденной ведьмой кровью.

Орин на миг опустила ресницы. Нет, она не сомневалась, не испугалась ни на мгновение. Она понимала, что маг прав. Старый замок, в котором под потолками гуляют сквозняки, а стены покрыты плесенью, от которой нет никакой возможности избавиться. Этот замок, что принадлежал ее роду вот уже двести, а то и больше лет, просто идеально подходит для ритуала. Он стоит на костях ее предков, его стены пропитаны безысходностью, под древними сводами не раз испускали последний свой вздох ее родичи. Этот замок — склеп.

— Первый удар, — тихо говорил маг, — должен быть в сердце.

Орин слушала его, но не слышала. Она, словно смотрела на себя со стороны. Вот, худенькая невысокая девочка с трудом забирается на огромную кровать, садится верхом на старого, распятого мужчину, чтобы было удобнее… ближе…

Вот она двумя ладонями обхватывает клинок… как же трясутся руки…

Резкий замах… клинок едва не вывалился из ставших вдруг липкими ладонях, но в последний момент ей удалось его перехватить…

…замах…

Лезвие вошло в тело легко, даже удивительно, Орин никогда бы не подумала о том, что все выйдет так просто. Дед захрипел, дернулся, но пошевелиться не мог, а Орин не стала терять время… еще двенадцать ударов кинжалом… кровь брызнула ей на лицо, заляпала и старую шаль и ночную рубашку… попала на губы и она слизнула солоноватую каплю…

Маг же в это время проводил ритуал… он что-то шептал… что-то делал, но она не видела… не смотрела в его сторону…

Она хотела продолжить… Ей до боли, до зуда в кончиках пальцев хотелось снова и снова втыкать острое лезвие в тело деда. Она вспоминала о том, как он все время кичился своим происхождением, как призывал к преклонению перед теми, кто теперь лежит в могиле на старом кладбище. Он никогда не думал о живых — только о мертвых.

— Хватит, — маг остановил ее, когда она замахнулась в четырнадцатый раз. — Достаточно. Теперь не шевелись и позволь мне закончить здесь, до того, как возьмемся за остальных.

Он приблизился и принялся рисовать на лице и теле Орин странные символы. Кровью.

Затем пришла очередь матери и младших братьев. Отца Орин, маг оставил напоследок. И лишь после того, как все было закончено, она потеряла сознание. Очнулась уже далеко от родного дома.

С этим магом Орин прожила еще три года. Он стал ее первым мужчиной и научил всему, что могло потребоваться для новорожденной ведьмы. Ритуалы, зелья, жертвоприношения — Орин не брезговала ничем и с каждой смертью становилась сильнее. Она копила в себе эту мощь для одной единственной цели — уничтожить своего учителя.

И однажды ей это удалось. Избавившись от наставника и присвоив себе все его наследие, Орин начала новую жизнь. Она больше не скиталась по самым отдаленным уголкам Шархема, не влачила почти нищенское существование, перестала бояться, что кто-нибудь может опознать в ней ведьму. Орин вышла из тени. Она позволила себе приехать в столицу, войти в высшее общество — ведь она была шииссой по рождению.

А потом ей в руки попали записи старого мага и его размышления о том, как можно обрести не только силу, но и бессмертие. Она так загорелась этой идеей, что едва не попалась акторам Тайной Службы Шархема, едва ноги унесла. Говорили, что ее поимкой занимался сам герцог АшНавар. впрочем, он ее не поймал.

Орин приехала в Найтвиль и даже вышла замуж за внука старой Дорины. Наивная, она думала, что таким образом окажется ближе к лаборатории старого некроманта, что — а она была уверена в этом — сохранилась даже спустя столько лет. Но добраться туда у нее получилось только сейчас.

Тряхнув головой, отгоняя ненавистные ей самой воспоминания, шиисса ШиМаро снова поднесла к лицу клинок. Погладила блестящее лезвие подушечками пальцев и решилась.

— Ты хочешь силу? — тихо спросила она. — Ты ее получишь. В любом случае, медлить нельзя. Ритуал я проведу сегодня, как только Грейм доставит в Сайриш виконта.

Она поднялась из кресла, поудобнее перехватила рукоять клинка и направилась к двери. на примете у шииссы ШиМаро была только одна жертва, достойная того, чтобы напитать агритт жизненной силой. А поскольку завтра все равно уже все решится, медлить не стоит.

Но в коридоре что-то происходило. Какие-то звуки, шорох, тихий вскрик…

Орин нахмурилась.

— В этом доме никогда нет покоя, — зло прошипела она сквозь зубы, — и когда уже здесь все будут спать по ночам в своих постелях.

Приоткрыв двери, она осторожно выглянула наружу и тут же распахнула створку пошире — происходящее в коридоре привлекло ее внимание настолько, что шиисса ШиМаро решила не таиться более, а принять непосредственное участие в происходящем.

До Сайриша им пришлось добираться пешком. По занесенной снегом дороге, в темноте, постоянно спотыкаясь и, то и дело, проваливаясь в сугробы.

— Шарх знает что! — ругнулся Кристиан, когда в очередной раз застрял в сугробе по колено.

— Вот он-то как раз в курсе происходящего, — буркнул в ответ Рейджен, но руку другу подал, помогая выбраться из снежного плена.

— Понимаю теперь, почему Кьяра так ненавидит зиму, — не переставал жаловаться граф ШиДорван. — Твоя сестричка, кстати, полностью разделяет эту ненависть.

Рейджен на это только хмыкнул и поспешил дальше. Странное дело, но после лечения Кристиана он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, будто бы до неожиданной встречи с графом посреди заснеженной дороги не лежал в сугробе, готовясь к смерти, а спал в собственной постели несколько часов кряду. Даже рана, которую Кристиан вроде как не стал лечить до конца, оставив процесс заживления природе и регенерации, совершенно не беспокоила. Словно и не было ее вовсе.

— Ты делаешь успехи в лекарском искусстве, — не преминул поддеть друга Рейджен. — Никак у шесса Лиама практиковался.

— Сплюнь, — огрызнулся граф, пытаясь отряхнуться от налипшего снега. — Не приведи богиня у Лиама чему бы то ни было учиться. Быстрее сам на тот свет отправишься, причем с песнями и радостной улыбкой на лице.

Рейджен только посмеялся в ответ.

О том, что происходило в Сайрише, он Кристиану уже рассказал и даже не забыл о собственных догадках, только вот выводы были неутешительные и граф поддержал его в этом.