— Теоретически, — наконец сдался граф.

— Тогда или помогай мне или не лезь, — выдохнул шесс Лорне и, вырвавшись из хватки друга, решительно устремился к поместью.

— Ты ведешь себя так, словно всю жизнь только и делал, что обезвреживал черных ведьм, — Кристиан не отставал от него, но все еще не бросил попыток постараться уговорить друга не рубить сгоряча.

— Нет, я никогда не имел с ними дела, но зато знаю одно важное правило, что помогало мне до сих пор.

— И какое же?

— Хочешь обезвредить гадину — отруби ей голову, — произнес Рейджен и, подумав мгновение, добавил, — в прямом смысле.

Идти было все сложнее. Каждый шаг давался с трудом. Запах становился все навязчивее, и у Рейджена уже начинала кружиться голова, а на губах появился препротивнейший сладковатый привкус. Но он не останавливался. Эта ведьма — его проблема. И он с ней разберется, чего бы то ни стоило.

У Анны раскалывалась голова, тело затекло так, что не получалось пошевелиться. Холодно было, и лежала она на чем-то очень твердом и шершавом. А когда попыталась открыть глаза, голова просто взорвалась и шиисса решила больше не рисковать и подождать немного, пока станет легче.

Она попыталась вспомнить, что же произошло, но память возвращалась с трудом, урывками и каким-то несвязанными между собой картинками. Вот она сидит в своей спальне в Сайрише и пытается читать книгу. Вернее, делает вид, что читает, а на самом деле мысли ее бродят где угодно, но только не вокруг выдуманных героев романа, что лежит на ее коленях. Потом… потом появилась призрачная шиисса и позвала ее за собой — это Анна помнила отчетливо. Как помнила и то, что она направилась к двери, но вовсе не для того, чтобы последовать за призраком. Вовсе нет. Она собиралась постучаться в спальню к шессу Рейджену…

Ох! Шесс Рейджен… Воспоминания о нем отозвались острой болью в сердце и приступом сожаления. Отчаяние захлестнуло с головой и слезы вдруг стали жечь глаза даже под плотно прикрытыми веками. Рыдания рвались из груди, но из пересохшего горла не вырвалось ни единого звука.

Воспоминания вдруг закрутились с такой бешеной скоростью, что девушка почувствовала тошноту. Она попыталась сглотнуть, но во рту пересохло, а открыть глаза и осмотреться, не было никакой возможности — веки, казалось, намертво слиплись. Анна не представляла, где находится. Зато вспомнила. Все-все вспомнила.

Когда дверь открылась, толкнув ее в грудь, в спальню ворвалась шиисса Дарэя. Только выглядела она ужасно. Всклокоченные волосы давно выбились из прически и неопрятными космами ниспадали на плечи, рот был перекошен, на щеках горел лихорадочный румянец, а в глазах горели шарховы огни. Анна никогда бы не подумала, что всегда ехидная шиисса Дарэя может выглядеть так… странно. Впрочем, стоит отметить, что в тот момент она показалась Анне если и не красавицей, то точно хорошенькой. По крайней мере, на бледном лице ее горел румянец, и с него исчезло вечно кислое выражение недовольства. Только вот ярость, ненависть, что пришли ему на смену, пугали до дрожи.

Анна попятилась, когда Дарэя ворвалась в ее спальню. Призрачная шиисса уже исчезла, а в коридоре никого не было. И позвать на помощь она не успела, Дарэя захлопнула дверь и ринулась на нее. Анна снова отступила, движимая неосознанным желанием находиться как можно дальше от шииссы Найтвиль.

— Ши-шиисса Дарэя… — попыталась было что-то сказать, но та не стала слушать и накинулась на нее с кулаками. Анна едва успевала уворачиваться, чтобы не получить по лбу странным предметом, что та сжимала в руках — рассмотреть, что это было такое не получалось, да Анна и не старалась.

Дарэя шипела, словно рассерженная кобра, плевалась слюной и набрасывалась на Анну снова и снова. Глаза ее горели безумием и, казалось, что шиисса одержима. Она то и дело шипела ругательства и проклятия, называла Анну самыми последними словами, но никак не могла достать, и это приводило ее в еще большее неистовство. Они кружили по комнате уже несколько минут, Дарэя делала выпады, Анна отскакивала в сторону, не забывая следить за каждым движением своей противницы. И пыталась выбить у нее из рук статуэтку, которой та размахивала так, будто бы это было самое грозное во всем мире оружие. В принципе, так оно и было — Анна узнала эту статуэтку. Бронзовая фигурка, коих было полно в гостевых спальнях, была так тяжела, что одним ударом можно было бы проломить череп или, по крайней мере, нанести не менее серьезную травму.

— Ты за все мне ответишь, — шипела Дарэя. Она злилась из-за того, что Анне удавалось с каждым разом вывернуться, уклониться от ее ногтей и орудия. — Смерть тебе, смерть… мерзкая потаскуха…

— Что вы себе позволяете? — Анна разозлилась. Нет, страх не ушел, он прочно засел внутри нее, но и просто так позволить ненормальной шииссе Найтвиль причинить себе вред, она не собиралась. Попыталась схватить ту за руки, но споткнулась и упала. Хорошо еще, что во время борьбы они обе продвинулись по комнате подальше от дверей, и упала Анна на кровать.

— Убью тебя… — продолжала шипеть Дарэя.

Она все больше и больше походила на одержимую. Казалось, что шиисса просто не понимает, где находится, и не отдает себе отчета в собственных действиях. Даже голос ее стал срываться с шепота на визг и обратно и было практически невозможно разобрать, что именно она пытается сказать.

«Наверное, именно так и выглядят одержимые приспешниками мерзкого бога смерти Шарха, — подумала Анна, расширившимися глазами следя за каждым движением Дарэи, чтобы успеть увернуться от очередного удара».

А Дарэя захлебывалась словами и воздухом, заходилась в приступах беззвучного кашля, и было похоже, что еще немного и изо рта Дарэи пойдет пена.

Шиисса Найтвиль принялась размахивать, зажатой в руке статуэткой, норовя попасть ею по лицу или голове своей жертвы. Анне едва удалось в очередной раз увернуться. Но Дарэя разозленная сверх меры своими неудачами, кажется, вошла в раж и теперь замахала тяжеленной вещью с такой силой и скоростью, что ее очертания просто смазывались.

«И как только у нее хватает на это сил?»

Анна недоумевала, прекрасно зная, насколько тяжелы эти штуки. Она один раз упустила такую, случайно, так та, при столкновении с полом, сделала выбоину на паркете. Тогда она еще и порадовалась, что вовремя успела убрать ногу, а теперь вдруг представила, что будет, если этой штукой зарядить в лицо, да еще и изо всех сил.

«Мне хватит одного удара, — пронеслось у нее в голове».

— Шиисса Найтвиль, успокойтесь. Что с вами происходит? Вы словно не в себе! — пыталась она достучаться до помраченного рассудка Дарэи, но та и не слышала ее слов.

А в следующее мгновение, вдруг отлетела от Анны в сторону, не удержалась на ногах и упала. А потом… потом…

Анна не сразу то и поняла, кто пришел ей на помощь. На какое-то мгновение, ей показалось, что это призрачная шиисса материализовалась и оттолкнула Дарэю. Но в следующий миг девушка поняла, как ошибалась. Шиисса Орин ШиМаро склонилась над лежащей на полу Дарэей и вдруг взмахнула рукой. Анна едва сдержала крик — она успела рассмотреть зажатый в руке Орин кинжал и то, как лезвие вошло в тело шииссы Найтвиль, тоже заметила.