— Подожди! — раздался голос снаружи.

Тамара Ильинична скосила глаза в ту сторону и увидела, что из другого конца коридора к ним приближается еще один мужчина в черном. Вдвоем мужчины заперли дверь и ушли. Тамара Ильинична открыла глаза и огляделась. Она находилась в пещере, созданной то ли людьми, то ли природой. Сбоку висела лампочка, поэтому часть помещения можно было рассмотреть. Тамара Ильинична повернула голову в другую сторону и вздрогнула. Буквально в метре от нее лежало еще одно тело.

— О! — вот и все, что нашла в себе силы сказать Тамара Ильинична из-под своего пластыря. — Эй, вы кто? Вы в порядке? Не поможете ли мне освободиться? — бормотала она не очень внятно.

Вопросов у нее было много, но пластырь страшно мешал общению, и вместо человеческой речи раздавалось лишь мычание. Соседнее тело не шевелилось и не подавало признаков жизни. Однако Тамара Ильинична заметила, что оно скорей всего принадлежит или принадлежало мужчине и что ноги у ее соседа не связаны. Стараясь не думать, что сосед может быть, скажем так, не совсем жив, Тамара Ильинична решилась подползти к нему. Пол камеры был шероховатый, усеян мелкими и острыми камешками, и женщина сто раз уже готова была отказаться от своего замысла. Но все же ей удалось подобраться к соседу поближе, и она боднула его головой, как единственно свободной частью тела. Тело не шевелилось. Тамара Ильинична боднула сильней, не слишком заботясь о том, что может сломать себе шею. Боднула еще и еще — увы, безрезультатно.

Остановившись передохнуть, Тамара Ильинична принялась вспоминать, что бы стали делать в аналогичной ситуации герои книг и кинобоевиков. Впрочем, у них, помнится, имелись в заначке либо хитро запрятанные приспособления для освобождения, либо друзья, готовые в критическую минуту прийти им на помощь. Наконец она вспомнила о совете лизать заклеенный скотчем рот. Тамара Ильинична трудолюбиво лизала свой пластырь минут двадцать. После чего убедилась, что, может быть, со скотчем этот фокус и проходит, а вот с пластырем — нет.

Советы не помогали, нужно было придумать что-то свое. И Тамара Ильинична попыталась избавиться от пластыря, потершись им о камни. К счастью, их тут было в избытке. И минуты через три, исцарапавшись в кровь, она освободилась от пластыря. Не совсем, но достаточно, чтобы говорить.

— Эй вы, очнитесь! У вас гостья! — с наслаждением выговаривая слова, произнесла Тамара Ильинична.

Но эхо под потолком принялось так жутко передразнивать ее слова, что Тамара Ильинична заткнулась. Видя, что она не может общаться с соседом с помощью речи, она изо всех сил куснула его за ляжку.

Свод пещеры огласил чудовищный рев. Сосед подскочил на месте и возмущенно уставился на нее.

— Валериан! — обрадовалась Тамара Ильинична. — Это ты! Ты жив!

Но Валериан Владимирович лишь удивленно таращился на нее.

— Вы кто? — наконец выдавил он из себя.

— Я Тамара — сестра твоей жены! — радостно улыбаясь, пояснила Тамара Ильинична.

— Тамара? — недоверчиво переспросил Валериан Владимирович. — Что у тебя с лицом? Тебя пытали?

Ты вся в крови.

— Это я пыталась снять пластырь, — объяснила Тамара Ильинична.

— Могла бы меня попросить, я бы тебе помог, — сказала Валериан Владимирович, и Тамара Ильинична, несмотря на свою радость, ощутила знакомое раздражение.

— Ты дрых без задних ног, — рубанула она.

— Вовсе нет, — запротестовал Валериан Владимирович. — Просто я…

Но Тамаре Ильиничне так и не удалось узнать, что же он делал, потому что дверь открылась и на пороге возник еще один мужчина в черном. На этом тоже была маска, но на груди висела маленькая табличка с именем. Гостя звали Сергей.

— Очень рад! — сказал он. — Просто счастлив. Вся семья в сборе.

— Не вся, — возразил Валериан Владимирович.

— Ну, не будьте так строги, — сказал Сергей. — Не могли же мы притащить сюда всех. Радуйтесь, что хотя бы жена с вами.

— Жена? — вытаращил глаза Валериан Владимирович. — Где?

— Да вот же, — не чувствуя подвоха, сказал Сергей.

— Я ему не жена, — решительно возразила Тамара Ильинична. — Еще чего не хватало, да я бы его убила после месяца супружества. Не было бы у вас сейчас хлопот.

Сергей растерянно посмотрел на обоих, должно быть, неприязнь, написанная на лицах пленников, убедила его. Он явно смутился и пробурчал:

— Я должен об этом доложить. Сейчас вернусь.

С этими словами он удрал, не забыв, впрочем, старательно запереть за собой дверь.

— Скажи на милость, с какой стати ты стала выдавать себя за мою жену? — спросил Валериан Владимирович.

— Чушь какая! — фыркнула Тамара Ильинична. — Развяжи меня.

Валериан Владимирович послушно принялся распутывать узлы на руках своей родственницы.

— Меня, да будет тебе известно, вообще никто ни о чем не спрашивал, — сказала Тамара Ильинична, когда он освободил ей руки. — Привезли сюда, и все.

— И все? — настороженно повторил Валериан Владимирович.

— Ну, вообще-то не все, — призналась Тамара Ильинична и, уже самостоятельно распутывая узлы на ногах, рассказала ему все, что произошло с момента его похищения.

— М-да, — протянул Валериан Владимирович, когда она закончила. — Попали мы в историю.

— Мы?! — возмутилась Тамара Ильинична. — Это ты влип за какие-то свои грешки. А я попала словно овечка невинная.

— Ты не поверишь, но единственный раз я хотел, чтобы воцарилась справедливость, и вот на тебе, — сокрушенно признался Валериан Владимирович. — Не нужно было мне на старости лет новые фокусы изучать.

— Это ты с Ленкой своей фокусами занимался? — ехидно спросила Тамара Ильинична.

— Отстань, — отмахнулся Валериан Владимирович. — Клянусь тебе, если останемся живы, никогда больше не изменю Фиме. Но вообще-то произошло все не из-за моей измены.

И Валериан Владимирович поведал историю, из-за которой он и оказался в этих казематах.

— Однажды к нам в фирму пришел молодой ученый, — начал он рассказ, — парень принес свое изобретение. Вообще-то мы к таким гениям относимся с осторожностью, они много о себе воображают, а открытия их либо яйца выеденного не стоят и уже давно открыты другими, либо настолько дороги и трудоемки, что никак не подходят для реальной эксплуатации.

Но в этот раз все было наоборот. Этот молодой химик… , — Притащил вам свое открытие, как нефть превращать в бензин почти задаром, — перебила его Тамара Ильинична.

— Вот видишь, и ты уже знаешь, — расстроился Валериан Владимирович. — А я ведь говорил Мишке, что так и будет. Кто тебе рассказал?

— Мент, к которому ваш ученый помчался жаловаться на произвол и грабеж, — сказала Тамара Ильинична.