— Как это возможно? — сказал Ра-мет, пытаясь усилить заклятие. — У тебя ведь вообще нет магии!

— Она мне не нужна, — проговорил Абидос. — В уголках его губ выступила кровь. Потом потекла из ушей, изо рта. То, что он делал, убивало его, и все-таки он шел вперед, протягивая руки к горлу Ра-мета. — Я обычный человек. Простой ше-теп, который устал от вашей паскудной магии.

— Нет! — Ра-мет отшатнулся, но поздно. Пальцы Абидоса стиснули его шею.

И внезапно оковы упали — со всех нас. Связывающие заклинания, которые держали убитых, исчезли, и тела повалились на пол. Я снова мог говорить, двигаться — и кинулся на помощь Абидосу.

Его глаза были залиты кровью, и я знал, что он меня не видит, но, выжимая жизнь из Ра-мета, Абидос улыбался. Эта улыбка осветила его лицо. Он сейчас напоминал ожившую статую древнего героя. Он улыбнулся, когда глаза Ра-мета закрылись.

Он улыбался, когда полдесятка ножей пронеслись по воздуху как стая птиц и ударили его в спину.

Сила удара взметнула Абидоса в воздух и отшвырнула от Ра-мета. Я закричал и кинулся к дяде, но на меня обрушилось новое связывающее заклятие. Несколько мгновений Абидос висел между небом и землей. Он сморгнул кровь и повернул ко мне голову.

— Если бы у меня был сын… — сказал он.

Я пытался добраться до него, но ноги не слушались. И я просто беспомощно смотрел, как ножи выскользнули из тела Абидоса, и он повалился на пол, упав на спину. Один за другим ножи развернулись в воздухе и спикировали вниз, пронзив ему руки, ноги и грудь.

И тогда я закричал. И продолжал кричать — даже когда заклинание тишины запечатало мне рот.

Долгое время я думал, что мой дядя — обычный слуга. Потом я считал его предателем своего народа. И только в последние секунды его жизни я увидел отважного непоколебимого человека, которым он был на самом деле.

В мавзолей вошел человек, облаченный в синие одеяния. Следом за ним другой — в белом.

— Вы ранены, лорд-маг? — спросил он.

Pa-мет поднялся на ноги, растирая шею.

— Пара синяков. До свадьбы заживет.

Он опустил взгляд, рассматривая истерзанное тело моего дяди.

— В одном ты прав, Абидос. С моей стороны было бы слишком самонадеянно прийти сюда в одиночку.

Я парил в воздухе. Мое тело медленно дрейфовало по туннелям рудника, и я казался себе маленьким прутиком, подхваченным неторопливым течением ручья. Приподняв голову, я огляделся и увидел Фериус, Шеллу и Рейчиса. Они тоже плыли по воздуху, но, казалось, спали. Ощущения настолько напоминали полет, что мне подумалось: может, и я сплю?.. А потом раздался голос мага в синем:

— Куда их, господин?

Pa-мет уже вывел нас наружу. Он указал на конюшню, стоявшую чуть поодаль.

— Вон туда. Будет в самый раз. — Он взглянул на меня и дружески кивнул. — Но сперва давай-ка закончим нашу историю.

— Что вы с ними сделали?

— Твоя сестра, боюсь, очень больна. А что до аргоси и некхека — они изрядно меня раздражали, пришлось их усыпить. — Он похлопал меня по плечу. — Но давай поговорим о тебе. Отчаянный и смелый мальчик, ты выследил своего подлого дядю и его дружков-заговорщиков и отыскал их логово.

Мы приблизились к конюшне, и Pa-мет жестом приказал одному из магов открыть дверь.

— Увы! Они схватили тебя и… ше-теп бывают довольно жестокими, когда могут себе это позволить. Так что они… — Ра-мет помедлил, глядя на своих спутников. — Есть идеи?

— Огонь? — предложил маг в белом.

— Огонь. Прекрасно!

Маг в синем втолкнул плывущее по воздуху тело Шеллы в конюшню. Оказавшись внутри, Шелла мягко опустилась на пол. За ней последовали Фериус и Рейчис.

— Знаешь, почему ше-теп так любят огонь? — спросил Ра-мет, когда я проплывал мимо него. — Из всего, что они могут сделать, огонь более всего похож на настоящую магию. Так вот: они заперли вас в старой конюшне и решили сжечь.

Один из мужчин протянул Pa-мету факел. Лорд-маг прикрыл глаза, сделал короткий жест и прошептал одно-единственное слово. В тот же миг факел вспыхнул. Pa-мет сделал еще одно движение, и огонь притух; теперь факел просто медленно тлел, мерцая красноватым светом.

— Ты, видимо, так и не выучил заклятие яростного пламени, да?

Маг закинул факел в конюшню. Там по-прежнему стояла лошадь Фериус, привязанная к столбу. Почуяв огонь, она шарахнулась и заржала от страха.

— Можешь попытаться потушить его, — прибавил Ра-мет.

Они закрыли дверь, и я услышал, как задвигается засов. Я вскочил на ноги и заколотил по двери, крича Ра-мету и его людям, чтобы выпустили нас. Как только лорд-маг активирует заклятие яростного пламени, огонь не потухнет, пока конюшня со всем, что в ней есть, не превратится в пепел.

— Какой прок от этих криков, человек? — спросил Рейчис. Он поднялся и сделал несколько неуверенных шагов в мою сторону. Лапы у него заплетались. — Чертова магия джен-теп! Дай мне пару минут, и я вырву этим голокожим глотки.

— Чудесно! — сказал Ра-мет из-за двери. — Некхек уже управился с сонным заклинанием. Поглядим, насколько он устойчив к огню.

— Лорд-маги узнают, что вы сделали! — крикнул я, все еще колотясь в толстую деревянную дверь. — Ты никогда не станешь Верховным магом клана!

— Да ну? Неужто ты не понял? Я — герой. Именно я нашел вас в сгоревшей конюшне. Увы, слишком поздно, чтобы спасти. Но я отомстил за вас. Рискуя жизнью, я вошел в рудник и сразился с заговорщиками. Представь мой ужас, когда я узнал, что преступник — твой близкий родственник! В праведном гневе я уничтожил предателей, которые разделались с тобой и твоей сестрой.

— Отец убьет тебя за это! — завопил я. — Если только мать не успеет раньше!

Pa-мет рассмеялся. Смех был негромким и мелодичным. В нем не слышалось ни страха, ни злобы.

— Ты сама деликатность, Келлен. Я никогда не был так же силен, как твой отец. Или мать, если уж на то пошло.

Он помолчал несколько секунд. Я ждал, что факел вот-вот вспыхнет яростным пламенем, но он только мерцал красноватым светом. Pa-мет еще не наигрался со мной.

— Если уж быть совсем честным, — сказал он, — я был почти уверен, что никогда не смогу противопоставить свою магию вашей. Но кое-что произошло. Ты — слабак, без пяти минут ше-теп — одолел моего Тенната. Одолел не своим могуществом, а обратив против него его собственную силу. Вот тогда я и увидел путь к победе. Я разделаю твоего отца так же, как ты разделал моего сына.

— Только вот мой отец — не дурак, — сказал я, ища, чем бы выбить дверь.