10. Комплекс Герострата. Я полагаю, что Ленька неосознанно стремился войти в историю, пусть даже, так сказать, «с черного входа». Ему импонировали газетные публикации о нем, когда на разные лады переписывались статьи о том, как ему в очередной раз удалось вырваться из хитро расставленных ловушек милиционеров и чекистов, я думаю, что он наслаждался своей популярностью и известностью. Мне буквально видится, с каким упоением он, останавливая поздним вечером жертву, тихо шипел прямо ей над ухом: «Тихо, я — Ленька Пантелеев, слыхал?» Может быть, он не раз представлял себе, с какими заголовками выйдут газеты на следующий день после его расстрела, и эти мысли его отнюдь не пугали, а скорее он ими наслаждался. Едва ли он только мог предположить, что над его мертвым телом будут так изгаляться, а его голова станет всего лишь наглядным пособием для студентов.

Хотел бы также сказать отдельно еще об одной отличительной черте Пантелеева. Дело в том, что и ему, и Гаврикову был присущ, как сказали бы сейчас, послевоенный синдром. Изучая известную криминологическую работу «Преступный мир Москвы», изданную в 1924 году под редакцией профессора М.Н. Гернета, я обратил внимание на то, что практически все преступники 1920-х годов, совершавшие насильственные преступления, проходили службу в Красной армии, причем зачастую были там на хорошем счету. Однако, научившись убивать и абсолютно не ценя человеческую жизнь, они не смогли толком устроиться в обыденной мирной жизни, в которой не требовалось постоянно рисковать, а вместо этого нужно было только зарабатывать деньги на жизнь.

Когда Ленька Пантелеев погиб, ему был всего 21 год. За свою короткую жизнь он успел совершить десятки убийств и войти в историю в качестве одного из самых известных злодеев XX века. При этом свою преступную деятельность он начал весной 1922 года, а закончил в феврале 1923 года. Следовательно, его преступная шайка существовала меньше года. Как же так получилось, что о нем помнят до сих пор?

Я полагаю, как и в большинстве случаев, когда речь заходит о знаменитых преступниках, Пантелеев — это в значительной степени мифическая фигура. Причем этот миф был создан не только невероятным сплетением слухов и домыслов обывателей, но и публикациями в газетах. Строго говоря, Пантелеев совершил только одно невероятное и дерзкое преступление, а именно бежал из Третьего исправдома. Налеты, грабежи, разбои и убийства, совершенные им, ничем примечательным не отличались. Так же, как и он, под видом чекистов и сотрудников ГПУ действовали и другие бандиты, может быть, только его лихость и показное щегольство хоть как-то его выделяли из череды многочисленных бандитов, действовавших в Петрограде в начале 1920-х годов. Например, тот же Ванька-Белка, бандит, который совершал преступления параллельно с Пантелеевым, в не меньшей степени «заслуживает», чтобы о нем сохранилась хоть какие-то, пусть даже негативные воспоминания. Причем, в отличие от Пантелеева, Ванька-Белка встретил свою смерть в открытом бою с чекистами, а не был убит практически «из-за угла», как Ленька, однако о нем сейчас ничего неизвестно, а о Леньке знают все.

На мой взгляд, в действительности в фигуре Леньки Пантелеева нет ничего примечательного. Просто так получилось, что его имя стало нарицательным, оно в какой-то степени в настоящем олицетворяет борьбу с бандитизмом в Петрограде в начале 1920-х годов. Несмотря на определенные замечательные черты Леньки, о которых говорилось выше, в сущности, если бы его не было, то его нишу с успехом занял бы любой другой бандит той эпохи.

Что касается знаменитого побега Пантелеева из Третьего исправдома, то я склоняюсь к версии, высказанной рядом исследователей, что без помощи со стороны администрации Исправдома, а не только одного или даже пусть двух надзирателей, такой побег, особенно при тех условиях, о которых я рассказал, совершить было невозможно. Ответ же на вопрос, почему Леньке помогли бежать, заключается в том, что, скорее всего, его попытались завербовать сотрудники правоохранительных органов в качестве негласного агента, чтобы, в свою очередь, с его помощью можно было бы разоблачить деятельность других питерских бандитов, раскрыть их многочисленные «малины» и конспиративные квартиры, взять с поличным наиболее известных «барыг». Кстати, после бегства Пантелеева действительно невероятным образом многократно увеличилось число пойманных бандитов и других представителей преступного мира в Петрограде.

Между прочим, существует версия, что Пантелеев изначально был, так сказать, «откомандирован» в качестве агента ЧК в преступный мир, чтобы подорвать его деятельность изнутри. Был, так сказать, «кротом». Ведь до случая с расстрелом Чмутова Ленька никого не убивал, несмотря на показной шум при совершении налетов. Если принять во внимание эту версию, то становится вроде бы понятным, почему он умышленно оставлял на месте преступления многочисленные следы: Пантелееву необходимо было, чтобы о нем везде говорили. Иначе как еще он мог завоевать себе авторитет в преступном мире? Именно этим, помимо прочего, объясняется его нежелание признать на суде убийство Чмутова как совершенное умышленно, а также его невероятная информированность о засадах, подготовленных для его поимки. Наверное, он действительно убил Чмутова в какой-то степени рефлекторно, действуя, так сказать, больше по наитию, чем осознанно. Ведь его поимка в начале лета 1922 года могла сорвать всю операцию по его внедрению. Кстати, может быть потому, что Пантелеев был так уверен в том, что его не расстреляют, он был так спокоен во время суда.

Кроме того, на суде он ведь занимался откровенной агитацией против преступного образа жизни, когда рассказывал о трудностях жизни преступников, об их убогости и о том, что у любого преступника всегда один конец — тюрьма.

Что касается его неуловимости и невероятной информированности, то, возможно, дело здесь не в мифической любовнице, а в обычном снабжении необходимой информацией руководством ЧК своего агента.

Другое дело, что в какой-то момент Ленька переродился и вышел из-под контроля чекистов. Каким образом это произошло, об этом сейчас можно только гадать. Но главное заключается в том, что, в основном выполнив свою задачу, он стал больше не нужным, и поэтому его убили. Кстати, если принять за основу именно эту версию, то становится понятным, почему Лисенкова и Рейнтопа взяли живыми, а Пантелеева убили на месте, не дав ему даже шанса сдаться. Его показания на втором суде не только были не нужны, но и могли провалить так удачно завершившуюся операцию.

Подкрепляется рассматриваемая версия и биографией другого известного чекиста, который был одного возраста с Пантелеевым и имел не менее авантюрную историю, чем Ленька. Речь идет о Якове Блюмкине. Его жизнь полна противоречий и странностей. Блюмкин должен был