Ступенька, ещё две, ещё, и ещё… меняться некогда, мы дерёмся плечом к плечу и пятимся, пятимся… Снизу несутся кровожадные вопли – Стражи лезут, не считая потерь, и зелёные повязки Хранителей по-прежнему мелькают позади их строя.

Лестница под ногами дрогнула, затряслась, пришлось хвататься друг за друга – лишь устоять на заходивших ходуном ступенях. Стражам повезло меньше – они покатились вниз вопящим, ощетинившимся древками нааб-те и макуатилями клубком. Я обернулся – верхушка Пирамиды ходила ходуном, над алтарём рос, тянулся к чёрному своду столб золотого, просеянного мириадами искорок, огня.

Сработало!

Фигурки Экеко и Кармен на его фоне казались вырезанными из антрацита. Знающий крикнул – в нарастающем гуле я не разобрал ни слова – и сделал движение рукой. Кармен повалилась ничком, а Экеко махнул мне, повернулся к алтарю, что-то сделал и повалился прямо в золотое пламя. Я схватил Итчли-Колаша за плечо.

– Все ушли! – я надсаживал глотку, перекрикивая рёв, рвущийся из недр хрустальной громадины. – Ступай следом, ещё успеешь! Ключ у тебя есть, сделаешь, как Экеко…

Он оскалился.

– А ты, землянин?

– Я – следом за тобой.

Не мог же я объяснять, что просто не могу, не имею права уйти, пока последняя «Искра» не вырвется вместе с сияющим столбом к звёздам? А только это гарантировало «смерть» Пирамиды, а вместе с ней – и то, что с этой стороны больше не придёт на нашу планету беда. Хранители ведь не зря так упорно ломятся вверх – они-то знают, какая угроза нависла над «Облаком», над каждым, без исключения, его обитателем.

Крысолов вместо ответа оскалился, длинно, грязно выругался и ринулся вниз, на уставленные нааб-те. Стражи не ожидали такой яростной атаки – он успел снести троих или четверых чёрным шаром своей макаты, прежде чем три наконечника вошли ему в грудь. Стражи перепрыгнули недвижное тело и, размахивая макуатилями, ринулись на меня. Я проткнул первого палашом, отбил удар второго дагой – и за миг до того, как утыканная обсидиановыми резцами деревяшка обрушилась мне на макушку, ощутил, что неодолимая сила схватила меня, как котёнка за загривок – и поволокла спиной вперёд к алтарю, прямиком в стремительно затухающий столб золотого пламени. Яростный вопль почти успевшего добежать до алтаря Хранителя, и последнее, что я увидел в «Облаке» – его полные ужаса глаза. Вспышка, волна ледяного холода, закручивающаяся на фоне угольно-чёрной спираль из звёзд…

«Вот ты какая, бездна Уку-Пача… – мелькнула нелепая мысль. – Сподобился-таки? И поделом, сказано же – не поминайте всуе…»

И всё потонуло в бесконечном, безвременном ничто.

I

«Алуэтт» снялся с площадки, развернулся и пошёл на восток, вдоль Долины. Он летел низко, огибая отроги скал. Женька проводил его тревожным взглядом. Он отпросился у Виктора на минутку, кубарем скатился по ступеням пирамиды – и вот, успел только помахать кассиопейцам вслед. Что Голубев с Казаковым там, в стеклянном пузыре кабины вертолёта – он знал доподлинно, как и то, с каким заданием отправил их генерал. Это знание заставляло шевелиться глубоко в душе червячок страха – склизкий, кольчатый, слепой от рождения…

На этот раз «Скайхоки» появились неожиданно, не предупредив о себе накатывающимся рёвом турбореактивных двигателей. Штурмовики выскочили из-за перевала и заложили над долиной крутой вираж.

«Заметили вертолёт! – обмер Женька. – Сейчас расстреляют, собьют, сволочи!..»

Коротко протарахтело – автоматические пушки, вспомнил он, по сотне снарядов на ствол. Ажурному, лишённому даже намёка на защиту «Алуэтту» хватит одного попадания – это вам не бронированный «крокодил» Ми-24 или тощая, как глиста, американская «Кобра». Но обошлось: пилот вертолёта вовремя заметил опасность и бросил машину в сторону, прижимаясь к склону ущелья. Он рисковал: несущий винт едва не задел скалу, но бледные чёрточки трассеров прошли впереди, выбив из камня фонтаны пыли и каменного крошева. «Алуэтт» снова вильнул, уходя от столкновения с покосившимся каменным столбом – помнится, Аст называл такие отдельно стоящие скалы «жандармами» – и нырнул к дну долины. А «Скайхоки» уже пронеслись мимо и, блеснув солнцем на остеклениях фонарей, и стали разворачиваться для новой атаки.

Снаряды у них ещё остались, в отчаянии подумал Женька, во второй раз не промахнутся. Если вертолёт и сумеет увернуться от ведущего штурмовика, то ведомый уж точно его достанет. Надо садиться – может, успеют разбежаться, укроются в скалах…

В посёлке был ад кромешный. Надсадно выла сирена, археологи метались туда-сюда, десантники-кубинцы и бойцы Хорхе перехватывали их и чуть ли не пинками гнали в убежище, к гроту Пирамиды. Тяжёлые «Браунинги» развернулись навстречу атакующим «Скайхокам». Только зря пожгут патроны, с неудовольствием подумал Женька, реактивные штурмовики пулемётами не достать, разве что особенно повезёт. Им бы ПЗРК, как в прошлый раз, когда Кармен ухитрилась завалить единственной ракетой антикварный «Корсар» – и поплатилась за эту удачу, схлопотав в грудь пулю снайпера.

Земля под ногами дрогнула и загудела. Толчок был так силён, что Женька полетел с ног. «Землетрясение? Только этого не хватало, сейчас завалит грот вместе с Пирамидой, и всеми кто там находится…» Но следующее мгновение он понял, что тектонические силы тут ни при чём – из верхушки холма, скрывающего грот, ровно оттуда, где они недавно сидели с генералом, вырвался ослепительный золотой луч. Нет, не вырвался – словно возник в небе и уткнулся прямо в холм.

Пилот ведущего «Скайхока» не успели отреагировать, и влетел прямо в луч. Женька сжался, ожидая взрыва, вспышки, аннигиляции – но нет, штурмовик закувыркался в воздухе, клюнул носом и врезался в скалы на противоположной стороне долины. Видимо, лётчик, внезапно попавший в столб ярчайшего света, растерялся, утратил ориентацию в пространстве, даже ослеп на мгновение – как слепли и теряли ориентацию пилоты немецких бомбардировщиков, схваченных лучами прожекторов. Но этого мгновения хватило, чтобы потерять управление и размазаться вместе со своей машиной по каменной россыпи на склоне ущелья.

Второму повезло больше. Он успел отвернуть и на форсаже ушёл вверх, отстреливая россыпи тепловых ловушек – они праздничными фейерверками распускались на фоне ярко-голубого неба. Похоже, пилот решил, что ведущий нарвался на зенитную ракету и теперь старается уйти от новых пусков.

И тут до Женьки дошло – сразу, вдруг, как пыльным мешком по голове. Долгожданная переброска Мыслящих – вот что это такое! У ребят получилось, ура!..

Следующая мысль окатила его, словно ушат ледяной воды. Что сейчас творится на верхушке Пирамиды – ведь именно туда, прямиком в алтарь, упёрся луч? Миладка, Аст, Виктор были рядом – что с ними, живы ли? Такое буйство энергии способно запросто испепелить хрупкие человеческие тела. Хотя – если бы им угрожала опасность, «Второй» нашёл бы способ предупредить… а может, он и сам не знал?

И Женька со всех ног кинулся к пещере.