— Габриель, постарайся, убеди ее вернуться домой. Пускай ненадолго, пускай хотя бы заедет, побеседует с нами.

— Так я и намерен поступить. Глупо с ее стороны взять и порвать с родителями. Купилась на досужие домыслы по поводу разных там биологических уз. Но ведь вы — ее настоящая мать, в любом смысле слова.

Габриель не верил в то, что говорил. Хильда тоже не поверила. Зачем они все ей лгут — грубо, бессовестно, пошло, даже не потрудившись придать обману вид правдоподобия? Ладно, по крайней мере парень видел Филиппу. И возможно, еще раздобудет какую-нибудь весточку.

— Вообще-то я должен быть у нее к шести часам в четверг, да вот беда: куда-то подевал адрес. Помню, записал на обложке каталога, а где он теперь? Никак не найду. И фамилия…

— Дактон. Ее фамилия Дактон. А живут они к северо-западу от Мелл-стрит. Дэлани-стрит, двенадцать.

— Да-да, у меня вертелось на языке. Где-то рядом Мелл-стрит, дом двенадцать… Вот только улицу и забыл. Точно, Филиппа говорила: Дактон. Может, ей что-нибудь передать?

— Только привет. Горячий привет. А лучше вовсе не говори, что звонил сюда. Но, Габриель, пожалуйста, убеди ее вернуться.

— Не волнуйтесь, — сказал молодой человек на прощание. — Вернется, куда она денется.

Хильда опустила трубку. От сердца наконец отлегло. В душе проклюнулось нечто вроде счастья. Раз они ходят вместе по выставкам, значит, не настолько все и плохо. Когда совсем припечет, тут уж не до искусства. Да и Филиппа общается со старым другом, к тому же своего возраста. Габриель обещал перезвонить, сообщить новости. Пожалуй, не стоит рассказывать Морису о сегодняшней беседе. Он, конечно, тоже тревожится, но никогда нипочем не заговорит об этом с женой. Дождаться бы четверга. Тогда она что-то узнает. Возможно, Филиппа уже надумала возвратиться. Возможно, все еще наладится.

Женщина ополоснула руки, вытерла их насухо и продолжила резать лук. Между прочим, в голове промелькнуло: с чего это Габриель решил позвонить из уличного автомата? Вопрос беспокойства не вызвал и тут же забылся.

Замысел был достаточно прост, хотя и требовал определенной сноровки. Необходимо похитить из куртки Монти связку ключей, одновременно опустив туда другие, примерно такой же тяжести. Зеленщик не настолько глуп, чтобы не обратить внимания на подозрительно полегчавший карман и странную тишину вместо привычного позвякивания у правого бедра. Попросту взять и выкрасть ключи, значит, почти наверняка раскрыться. Потом Скейс как можно скорее сделает копии — разумеется, где-нибудь поблизости, однако желательно, чтобы вокруг толпились и другие посетители, — вернет хозяйскую связку на место и выудит собственную. Иными словами, придется появиться в лавке дважды за сравнительно короткое время. А для начала хорошо бы взглянуть на ключи, запомнить их количество и прикинуть вес.

В понедельник одиннадцатого сентября Норман с биноклем наготове занял наблюдательный пост у забора на пустыре в восемь сорок пять утра. Зеленщик прикатил на велосипеде к трем минутам десятого, пошарил в кармане облегающей джинсовой куртки и отпер дверь подъезда. К сожалению, при этом он загородил замок и ключи спиной. Две минуты спустя Монти поднял металлическое заграждение перед витриной и начал готовиться к открытию: перетаскивать из глубины магазина ящики с плодами, раскладывать товар на витрине. Джинсовую куртку сменила потрепанная коричневатая спецовка нараспашку с парой больших боковых карманов. Тот, что слева, был заметно растянут у нижнего шва. Дверь между лавкой и подъездом дома оставалась открытой.

В десять минут десятого прямо под вывеской остановился маленький фургон; водитель с юношей-помощником, выбравшись из кабины, принялись выгружать на мостовую ящики со свежим товаром. Магазин был по-прежнему заперт. Монти опустил руку в левый карман и что-то вложил в ладонь парня, а сам пошел помочь водителю. Юноша справился с замком, заклинил створку сеткой с луком и проворно присоединился к ним. Несколько мгновений ключи покачивались на сверкающем кольце на фоне двери, однако водитель, входя в лавку, закрыл наблюдателю обзор ящиком с яблоками. В ту же секунду помощник подхватил связку и бросил хозяину. Ярко блеснул на солнце металл, широкая ладонь Монти метнулась в воздухе — и сомкнулась в кулак. Вот и все, что удалось увидеть Скейсу.

Следующие трое суток мало чем отличались друг от друга. Норман проводил целый день на посту, подкрепляясь бутербродами, однако так ничего и не добился. Зеленщик работал в одиночку. В двенадцать часов он шел через дорогу в «Слепого попрошайку», возвращался с пивом, усаживался на перевернутый ящик и выпивал свою пинту, заедая гигантским рулетом с тертым сыром и помидорами. Иногда он и по утрам наведывался в паб, попросив присмотреть за товаром невысокого морщинистого старьевщика. Время от времени он и сам прикрывал визиты соседа в питейное заведение. Все три дня дверь между лавкой и подъездом оставалась открытой. И лишь уходя, Монти надежно запирал ее.

В четверг, вконец раздосадованный неудачей, Скейс решил подобраться поближе, причем довольно рано, до того как будет открыта лавка. Почему бы нет? Кто-то ведь должен стать первым покупателем. Конечно, в таком случае продавец запомнит его, а это дополнительный риск, но ничего не попишешь. Норман позаботится об этом позже, когда придет время готовить алиби. Теперь же все его мысли сосредоточились на вожделенной связке.

Главное — точно рассчитать время. Зеленшик приезжает в девять — девять ноль пять, убийца же с дочерью покидают квартиру между пятнадцатью и двадцатью минутами десятого. Если каждый придержится своего расписания, все должно пройти как по маслу. Одна незадача: до девяти часов не следует появляться на Дэлани-стрит. Лавка старьевщика и магазинчик подержанных книг открываются не ранее половины десятого, а праздного прохожего, бесцельно шатающегося по улице, легко заметить из окна двенадцатого дома.

Ближе к вечеру Скейс купил на Эджвер-роуд тряпичную хозяйственную сумку. Поутру он медленно двинулся вдоль по Мелл-стрит к перекрестку. В две минуты десятого со стороны Лиссон-Гроув показался Монти. Когда он повернул на Дэлани-стрит, Норман ускорил шаг и нагнал торговца у самой двери.

— Доброе утро. Уже открываетесь?

— Точно, — кивнул зеленщик, слезая с велосипеда. — Дайте мне минуты три. Торопитесь?

— Вообще-то да. Хорошо, я заскочу за угол, куплю газету и вернусь.

Во время этого разговора Монти, не снимая руки с руля, вставил ключ в замок. Скейс уставился на связку, запоминая количество, форму и приблизительный вес ключей, висевших на огромном кольце. Пара американских автоматических, маленький плоский, по виду — как от автомобиля, и тяжелый, солидный «Чабб»[45]длиной примерно в два дюйма.

Мужчина купил газету на вокзале Марилебон и, прикрывшись ею, просидел на скамейке в зале ожидания до половины десятого. Уверенный, что убийца с дочерью покинули Дэлани-стрит, он поспешил в овощную лавку, где выбрал четыре апельсина, фунт яблок и пышную гроздь винограда. Хорошо, что товар съедобен: можно будет облегчить свою ношу, перекусив ею же по дороге. Норман торопливо направился к «Вулворту».[46]Там он приобрел большое железное кольцо — правда, с узорчатой именной биркой, однако без труда от нее избавился.